Сильфиада 59. продолжение

- Что вы себе позволяете?! – зашипел он, тряся Снежану как тряпичную куклу.  – Я вас спрашиваю?!
- Отпустите её! – пискнула испуганная Марта; странное наваждение отступило, иона впала в отчаянье. Какого черта она, и в самом деле, приперлась сюда?! Это не место для нормальных людей, тем более – для девчонки; кто тянул её в этот прокуренный ад с пьяными, бессмысленно тащащимися чертями? Под этими осоловевшими взглядами ей стало   нестерпимо стыдно, словно она… словно она была одной из них!!!
Артур, казалось, с усилием разжал пальцы, и Снежана мешком свалилась к его ногам. Его тонкое, дрожащее злое лицо обернулось к Марте и она отпрянула в испуге.
- Что ты тут делаешь? – спросил он, и его взгляд, его голос, словно каменная плита, придавил Марту. Пользуясь моментом, рыжая Клем ловко соскользнула на пол; удирает, подумала Марта. Боится его. Они знакомы?
- Что ты тут делаешь, я тебя спрашиваю? – взревел Артур, топнув ногой. Его ботинок чавкнул – кажется, у него были насквозь промочены ноги. Бежал по весенней распутице, не разбирая дороги, спешил сюда – Марте показалось что на видит этот безумный бег, эти летящие по ветру волосы, пар, рвущийся из задыхающегося рта.
- Я… просто… - забормотала Марта, не зная, куда деть свои глаза; почему она слушается его? Кто он вообще такой? Какое право имеет орать на неё?
- Пошла вон отсюда! – закричал он, указав на выход.
- Эй, парень! Ты чего шумишь? – где-то у стен закачались, задвигались тени, отодвигая мебель. Артур, быстро оглядевшись вокруг, крепко ухватил Марту за плечо и толкнул к выходу.
- Уходи, - кратко велел он, оценивая ситуацию. Тени угрожающе наступали; из темноты выступали отекшие, синеватые лица с потухшими глазами. – Я догоню… да иди же!
И Марта, не помня себя, рванула прочь.
                *****************
На четвереньках, разорвав чулки, оцарапав лакированные щеголеватые сапоги, пробираясь меж топчущихся неуклюжих ног, выползла Клеменсия на улицу и кинулась бежать.
Лед жив!
Интересно, заметил он её или нет? Может, и нет – он с такой яростью накинулся на эту дуру, Снежану, когда увидел… увидел, как она хочет взять платиновое сердце и раздавить его. Увидел, значит. Значит, тоже испил Силы; и ему, в отличие от них, повезло больше – он не нахватался платины, и Сила осталась при нем. А они – все втроем, не глядя! – жадно нахлебались её! Ольга, кажется, того… сдохла. Клем, поскальзываясь, балансируя, едва не падала, но неслась прочь. Куда? В Печальный Замок; плевать на Сильфов! Они сейчас казались ей не такими опасными, как Лед.
- О, черт, черт! – интересно, заметил Лед, что Марта не сама зашла к ним, что её подозвали?
- Конечно, конечно, - взахлеб шептала Клем, оправдываясь перед кем-то, трясясь от страха. – Я от злости чуть с ума не сошла, когда она подпустила свою вонючую платину… как камнем по голове, больно! Ну, я же не соображала, что делаю! Ольга в отключке, кровь идет из носа… Ну, я и позвала её – просто так, даже ничего ей делать не собиралась! Это все Снежана, она кинулась на Ветер, никто её не заставлял!
Хныча и жалуясь Клеменсия убегала в ночь от страшного места; но за страхом, слезами, трусливым и постыдным бегством её трезвый холодный рассудок, раз за разом оглядываясь назад, к светлым мокрым тополям, говорил, что никогда больше она не встретится с названными сестрами. Какими бы дуррами они б ни были  - её бегства ей не простят, как и не простят ей побоев, полученных ими ото Льда. Она кинула их ему на растерзание, оставила, хотя должна была бы отвечать вместе с ними за эту Ветер… любовь у них, что ли?
Почему Лед так цепляется за неё?!
И еще: за пазухой у Льда, даже сквозь одежду просвечивая, светилась Сила, собранная про запас. Но Сила не седая, морозная, а темная, неукротимая, жестокая. Для Назира. Он нес её для Назира – значит, Назир жив. Может, и ранен но жив.
А Снежана в руках Льда. Он, этот злобный гад, уж сумеет её встряхнуть так, что с перепугу она выболтает все – и в том числе о том, как они втроем, с её, Клеменсии, подачи отмечали по ним двоим поминки. Страшно подумать, что сделает Назир, напившись Силы, за этот праздник ей, Клем…
- Все, - Клем остановилась у какого-то дома, задыхаясь. Глянула назад, в темную ночную аллею - нет никого. Её не догоняют. – Хватит, развлеклись. Пора действовать.
Хмель в её глазах давно растворился, улетел; они снова стали холодными и спокойными.
«Ольгу и Снежану все же надо убрать, - подумала она. – Стравить с Ветром – скажу ей, где они, натравлю… и Злата бы – тоже… Льда и Назира мне не одолеть, они к себе так просто не подпустят. Ими пусть занимаются Сильфы. Вдвоем, против всех – нет, они не справятся. А с Сильфами я потом сама…»
                **************************
Белые волки, ощеряясь, наступали на забившуюся в угол Снежану; все её поклонники, тупые рабы, были повержены – испив одного, до самого конца, и оттолкнув промерзшее насквозь тело, Лед снова ощутил всю Силу что потерял на улице по вине Ветра. И голова его снова охмелела, как от вина; и одним лишь щелчком снежной плети он охватил холодом «Фиалку» жестко хрустнувшую обледенелым тентом. Взгляд его, пробежавший наскоро кругом, отметил все – и тухнущие, уже не страшные, остатки платины, скудно освещающие загаженный стол, и отзвуки песни Клем –вот почему Ветер потеряв всякую бдительность, зашла в это поганое кафе; вот почему, глядя на потенциального врага, Ветер не испугалась и позволила Снежане коснуться её дрогнувшего сердца – нечистая платина чуть было не погубила Сильфа… и погубила бы, если б не вмешался он, Лед.
- Так что вы тут справляли? – ласково спросил Лед у воющей в углу Снежаны, отпуская гулкое, как бревно, очередное промороженное тело. – Чему радовались?
Морозные узоры брызнули в разные стороны, хватая людей за руки, за ноги, примораживая пальцы к спинкам стульев, сковывая оцепенением все. Лед сделал шаг к Снежане – и холод, побежав впереди него, поймал её за ногу, приковал отдернувшуюся было от пола руку. Тело рыдающей Снежаны в один миг превратилось в сугроб,  и Лед, подошедший к ней, уставился в её испуганные замерзшие глаза, которые она даже закрыть не могла.
- Ну, так  что же ты мне ответишь?
Снежана молча рыдала.
Лед вздохнул.
- Молчишь, - в кафе стало тихо-тихо, только чуть слышно потрескивал лед, настывая на еле живые тела. – Почему ты молчишь теперь, ты же веселилась всего десять минут назад?!
Ярость застила свет в глазах Льда; тело Снежаны, вырванное из сугроба, перелетело через стол и упало на пол, отходя от охватившего его оцепенения. Треснула, разрываясь, одежда на его плечах.
- Лед, Лед, не надо! – ответом ей было звериное рычание. Чуть скрипнул лед, выпуская свои жертвы – и они с криками бросились врассыпную, не понимая, что происходит. А волк, кидаясь от человека к человеку, огрызался, вцеплялся, вспарывал кожу когтями – злость кипела в нем.  Он мог хватать их жизни,  даже не приближаясь к ним, он мог сделать это без криков, рычания и крови; но сейчас  он хотел причинить боль! Эти тупые создания – Ольга и Снежана, - должны понять, что он – сильнее; что Ветер – его личный враг, - принадлежит лишь ему!
- Я сказал, - прыгнувший к ним волк вновь перекинулся во Льда, и его лапы, коснувшись их, цепкими человеческими пальцами сжали горла, - Ветер мой! Пока я не сделаю всего, что хочется мне, никто Ветра не трогает! Ясно?! Тупые, никчемные дуры я мог бы убить вас прямо здесь, сейчас – от вас все равно не было никакого толка! Кто вам сказал, что вы можете наплевать на слова Назира и на мои указания? Может, вы вообразили, что равны нам? Может, мне доказать вам обратное? – из стиснутых тонкими ледяными пальцами шей брызнула нечистая кровь, тела обеих сестер безвольно болтались, и все вокруг  -  столики, стулья, красный диван, растерзанные Льдом тела, - красиво опушалось инеем.
- Где Клеменсия? Я знаю, она  была тут! Я вижу её Песню на стенах! – Лед чуть ослабил хватку, и Снежана, глотнув воздуха, зашипела:
- Была тут… когда ты пришел..
- Убежала, - прорычал Лед, кинув обеих сестер на пол. – Ну что же… она сделала свой выбор, - он обернулся к безмолвным застывшим телам, провел над ними рукой. Побелевшие сугробы зашевелились, встряхнувшись, и огромные волки поднялись с пола вместо людей. – Ищите её! – глянув на еле ворочающуюся Ольгу и трясущуюся Снежану, не смог удержаться – влепил каждой по пощечине и, развернувшись, вышел, унося с собой мороз.
                *********************************
Марта думала, что убежала далеко – она бежала и бежала с тех пор, как за её спиной послышались звуки драки, - и холод отступил – то ли в самом деле потеплело, то ли ей стало жарко от бега… И в темноте какой-то незнакомой улицы догнавшего её человека не узнала, и вскрикнула громко от ужаса, когда за плечо её схватила чтя-то рука.
- Ты цела? – человек торопливо ощупал   её голову, взлохматив волосы, плечи, руки, и, не обращая внимания на лужи, опустившись на колени быстро обшарил её ноги – Марта вспыхнула от стыда и гнева, и тут же остыла, когда ладони, ощупав быстро её колени,  соскользнули на её ступни, да там и застыли. Человек искал на ней раны – и, не найдя, устало расслабился, да так и остался сидеть  - опустившись на колено в талую воду, прижимая свои пальцы к её холодным мокрым ботинкам.
- Господи – Артур, это вы?! – воскликнула она удивленно. В этом человеке с растрепанными висящими клочьями и сосульками волосами, в испачканной и порванной одежде с трудом можно было узнать щеголя и франта, с которым Марта столкнулась недавно, в цветущей весенней аллее.
Тяжело опершись на руки, он с трудом встал. Лицо его искажала маска боли; казалось, силы покидают его, и он держится на ногах из последних сил. Ворот его пиджака был оторван, порвана застежка, и была видна его голая шея – тонкая, почти мальчишеская; рубашка от ночной сырости липла к телу.
- Зачем,  - еле ворочая языком, произнес он, - ты туда пошла?
- А тебе что за дело?! – взвилась Марта.
- Мне – ест дело, – отчеканил он зло, и она снова замолчала.
Кто угодно – но только не она! – мог бы подумать, что он рисуется перед девчонкой; опекает её, как опекал бы от несуществующих опасностей подружку юный ухажер.
Но она знала – она чувствовала это! – как он беспокоится за неё. Это было странное чувство; даже немного болезненное: он, как лев, охраняющий свою добычу, рычал на всех, кто приближался к ней. Это мое, - говорил он, - не тронь! В странной природе этого чувства Марта не смогла разобраться до конца, не все поняла; но ей польстила эта свирепая львиная жадность внешне такого бесстрастного человека. И она была настоящей, искренней.
Моё!
- Вы простудитесь, - слабо пискнула она; он перевел взгляд горящих глаз на одежду, приведенную в полный беспорядок на совершенно раскисшие ботинки, и покачал головой:
- Не думаю; я не простужаюсь, - он снова глянул ей в глаза. И Марта вдруг захотела, очень захотела, чтобы он завтра пригласил её куда-нибудь. На этот раз – она уверена! – их встреча будет куда интереснее – он разглядывал её жадно, словно что-то искал; и не зря же он дрался за неё?! И сам сказал – мне есть дело до тебя… Есть дело… Наверное, он давно её выследил, и та встреча в парке была не случайна. Может, ему понравилась? Но за девушками он ухаживать не умеет – такой красивый, он привык, что они сами за ним бегают, вот и не научился. А она, Марта, первая, кто ему действительно понравился…
- Завтра, - коротко произнес он, - жду вас на Свободном Холме, в пять. Придете?
- А  если вы заболеете?! – пискнула Марта, ощущая, как в сердце поют птицы и распускаются цветы.
- Я не заболею, - отрезал Артур, засунув грязные руки в карманы. – Ну, так – придете?
- Да!
- Хорошо, - он помолчал, словно не знал что сказать еще и развернулся, хотел уйти. Затем подумал, снова повернулся к ней. – Я буду ждать, - добавил он.
                ********************************
Назир не спал, ждал его; едва открыв дверь, Лед с ним и столкнулся – дикий, с покрасневшими глазами, Назир наскочил на него, размахивая руками, как ветряная мельница:
- Ты что устроил? – вопил он. – Что ты в городе устроил, идиот?! Хочешь, чтоб тебя Сильфы вычислили?
Лед брезгливо поморщился – от Назира сладко пахло человеческим телом, взмокшим ото сна под теплым одеялом, - и протянул ему маленькую черную склянку:
- Это тебе, - сказал он, снимая раскисшие ботинки. – Да-а, люди разучились делать надежные вещи. Выпей это; это та Сила, о которой говорил Злат – кстати, где он? Зла-ат, ты ничего не хочешь мне рассказать о Силе, а?
Оставляя после себя мокрые следы, Лед прошел в большой зал стаскивая по пути рваный пиджак. Назир – испуганный, встрепанный, - следовал за ним, зажав в кулаке склянку.
- Ты что – дрался?! – ужаснулся он; Лед, небрежно ухмыльнувшись, бросил мокрое тряпье на ворсистый белый ковер.  – Тебя били? Кто?
- Успокойся! - небрежно протянул Лед. – С тобой невозможно разговаривать… Выпей это. Пока не придешь в себя, я ничего не скажу.
- Да? – Назир с сомнением глянул на чернильно-черный крохотный пузырек. - А вдруг я отравлюсь и помру?
Лицо Принца Льда окаменело:
- Невелика будет потеря, - зло сказал он. – Только ныть будет некому. Пей, я сказал!
Губы Назира дрогнули, словно он сейчас заплачет, и он отчаянно опрокинул  в рот содержимое темного флакона, зажмурившись. Проглотил. Сила темной вуалью окутала его, и он, глубоко вздохнув, с силой выдохнул, бледнея – этот выдох словно бы стер краску жизни с его лица, выбелил лоб и щеки, положил синие тени под почерневшие ресницы, и на губах заиграла самоуверенная улыбочка; Искра Жизни словно втянула свои лучи и светилась теперь маленькой красной точкой в ране на плече Назира.
- Ах, хорошо-то как, – произнес Назир, открывая блестящие яркие глаза. – Ну, где же ты раньше-то был? И кто тебя драл – собаки, что ли?
- Другое дело, - проворчал Лед, стаскивая мокрую грязную рубашку. – Да где это Злат?!
Назир с удовольствием плюхнулся в мягкое кресло перед камином и сладко потянулся.
- А Злат тебе зачем?
- А затем! Он пьет Силу всегда! И до сих пор жив. А знаешь, что бывает, когда при полной Силе встречаешься с Сильфом? – Лед красноречиво провел ребром ладони по вытянутой шее.
Брови Назира удивленно взлетели вверх:
- Вот как? А кого встретил ты – судя по твоему виду…
- Да причем тут мой вид?- запальчиво крикнул Лед. – Я сам разорвал и испортил одежду!
- И твои Ночные Охотники на тебя охотились, так, в виде развлечения? – быстро спросил подозрительный Назир. – Я слышал, как они гнали кого-то к морю.
- Значит, Клем удрала, - с досадой произнес Лед. – В Печальный Замок им не пройти – а если пройдут, то не найдут её там.
- Так ты Клем гонял?
- Её, стерву, - Лед, наконец, и себе позволил расслабиться и усесться в кресло. – Это не важно. Важно другое… да Злат – где ты есть?!
Створка двери скрипнула, в комнату просочился Злат с ужасно виноватым видом. Назир звонко щелкнул пальцами в сторону камина – и на поленьях зажглось синеватое призрачное пламя, нисколько не повреждая дерево. Лицо Злата расплылось в довольной улыбке:
- Ой. Назирчик… Ты вылечился – я же говорил, Силы бы тебе…
- Почему ты всегда пьешь Силу? – резко спросил Лед; улыбающаяся физиономия Злата мгновенно увяла, поскучнела:
- Ну, так Тавината мне велел, - ответил он.
- Велел?! – И что, ты всегда полон Силы?
- Ну, в общем-то, да…
- Но ты же… ты же говорил, что чувствуешь всех Сильфов, все их ауры?
- Потому и чувствую, что всегда с Силе,  - растеряно развел руками Злат.
- Я тоже сегодня был в Силе. И встретил Сильфа – даже не смертоносную для меня Воду, а всего лишь Ветра, - сказал Лед. – Знаешь, что со мной было?
Злат виновато пожимал плечами и нерешительно топтался у порога.
- Да ты не бойся нас, - Назир подался вперед, - мы просто хотим узнать, как ты это делаешь. Ты же знаешь Льда, он не умеет нормально разговаривать, - Назир гадко ухмыльнулся, - он даже с любимой женщиной говорит так, словно хочет её удавить… видишь, и на  меня он смотрит, как лютый враг, а на самом деле он ведь мой брат; даже Силы мне принес. Мы тебя ни в чем не обвиняем; иди-ка сюда, и расскажи: как ты это делаешь?
Злат заулыбался, завертел головой:
- Так это, - радостно произнес он, - надо было человеком притвориться!
- Как это? – опешил Лед. Злат придвинулся поближе, глаза его возбужденно заблестели:
- Ну, ты когда по городу ходишь – ты кто?
- Я? Артур, - неуверенно произнес Лед.
- А сколько тебе лет? – спросил Злат снова. Лед смутился:
- Как мне – или как ему?
- Вот! – Злат многозначительно поднял палец. – Ты о нем ничего не знаешь. Ни кто он, ни откуда. Ни о чем думает, ни о чем мечтает. Ты думаешь и живешь как Принц Лед, а надо – как Артур. Это не сложно. Ты только придумай его; заставь себя прожить его жизнь, совершив все его ошибки и одержав его победы – тогда ты наверняка будешь знать, что он думает, и как он себя ведет. И тогда, напившись Силы, ты будешь думать как Артур – ну, хотя бы о том, что все вокруг должны быть от тебя без ума, - а не как Принц Лед – «а не заморозить ли мне к чертовой матери полгорода? Вот это было бы весело!»
Если научишься притворяться человеком, то Сильф тебя не заметит; пройдет мимо твоего Артура, и Сила при тебе останется. А еще ты тогда сможешь читать мысли человека, если так же, как и с Артуром, научишься проживать любую жизнь. Иногда это очень легко – хватит и года разницы, ну, чтоб ты был старше на год, потому что ты сам уже пережил это, и даже на год больше… Ну, понимаешь, хвастовство, ложь – это сразу будет видно, что человек врет. И даже поймешь, зачем он это делает, чего хочет получить… Это так забавно – видеть все его уловки как на ладони!
« Игра Разума, - подумал Лед, слушая растрепавшегося Злата. – То, как Назир разгадал подход к тебе, с этим хаккараном… неужели секрет телепатии – возраст? Время? Или… или одинаковые цели, преследуемые разными людьми, которые всегда без надобности лгут? Все люди хотят набить себе цену – вот для этого они и врут и стар, и мал!»
- А мы? Можешь ты узнать наши мысли? – спросил вкрадчиво Назир; Злат простодушно погрустнел:
- Нет; вы же меня старше на века; и вы демонами были всегда, а я большую часть жизни притворяюсь человеком – я просто не понимаю, зачем вы делаете то или это… У меня нет достаточно опыта и ума…
- Ну, Злат! Ты очень умный – возразил Назир.
- Наверное, - Злат ожесточенно почесал макушку. – Но только нужен ум абстрактный. Философский – а я не такой… мой папаша был торчком….
- Кем?!
- Ну, нариком… принимал разную дрянь… И у него в башке вечно крутились разные дикие идейки, а реализовать он их не мог… Ну и ударился в религию. Книжки всякие читал, ага… Поэтому я такой умный! Вот. Еще он писал стишки…
- И что?
- Ха! В том-то и все дело! Если бы он не вмазывался, он бы правильно расставлял некоторые слова, в стихах, и это были бы уже ого-генные заклятья для Игр Разума, но если бы он не вмазывался, то вообще не писал бы никаких стихов. Вот. А я раскрутил эти стишки, ну и… мы из Печального Замка сюда прийти смогли.
 - А Сеть? Что за Сеть ты сейчас строишь? – спросил Лед; Злат даже заблестел весь и уже без церемоний плюхнулся рядом с ними на диван:
- Так в Сети все и дело! Игра, большая Игра, от которой не сможет отказаться никто…
- И Сильфы тоже, - многозначительно подсказал Назир. Злат затряс головой.
- Стишок один, - Назир брезгливо поморщился; видимо, стишок он уже слышал. И этот стишок ему не нравился.
- Два параллельных мира
  Слиты воедино,
  Моя рука проходит сквозь миры,
  И жизнь, и смерть в руке моей едины,
  И увлекательней на свете нет Игры!
- И что сие означает? – спросил Лед; да, стишок так себе…
Злат даже захрюкал:
- Ну, как же! Два мира – это мир Сильфов и наш Печальный Замок; я сделаю такое место, где они сольются – Сильфы и не заметят, как войдут к нам, понимаешь? Сеть – это будет Игра, увлекательная, компьютерная игра. Там будут и Назир, и Лед и все Сильфы… Все в неё будут играть!
- Ну и зачем? – тупо спросил Лед.
- Ну как же! Я же говорю – все будут! Играя за Льда, - Злат подло хихикнул, - люди будут отдавать ему – тебе тоесть, - свою Силу. Все люди. Даже хорошие (а ты ведь заметил, что Сила хороших людишек не очень съедобна? Нет? А, ты просто их не трогал, сразу взял кого надо!).
- Понятно, - Назир промокнул пот на лбу и с удивлением уставился на влажные пальцы. – Кажется, моя болезнь начинает прогрессировать. Скоро мне снова понадобится Сила… пока я в состоянии соображать, расскажи мне подробнее, как я должен притворяться человеком?
- Тебе уже не надо притворяться, - хихикнув, ответил Злат. – Ты уже настолько человек, что можешь не притворяться. А вот Лед – должен. Скажи что ты слышишь?
Лед, сердито хмыкнув, дернул плечом:
- Ничего, - немного послушав, ответил он.
- Совсем? – уточнил Злат. Лед послушал еще.
- Совсем.
- А как капает вода из испорченного крана? Как гудит ветер в трубе? Кат трещит огонь Назира? Как сам Назир дышит, становясь человеком. Разве не слышишь? Назир, тебе холодно?
- Да, - ответил Назир, набрасывая на плечи накидку. – Если не возражаешь, Лед, я разожгу настоящий огонь.
- А тебе. Лед, холодно? – спросил Злат.
- Как мне может быть холодно? – удивился Лед.
- Вот! А Артуру было бы холодно, - у камина Назир возился со спичками; его бледные щеки снова зарозовели, нос заблестел. – И, промокнув сегодня, он непременно бы заболел завтра. Хотя бы закашлял.
- Если я буду обращать внимание на все эти мелочи, - зло отчеканил Дед, - то я просто перестану замечать главное – врагов.
Злат торжественно поднял вверх палец.
- Вот! – значительно произнес он. Вот именно! Это и есть наше главное отличие от них – от людей. Все они идут по улицам и думают о разных вещах – о том, что шарф колется, ботинок жмет, ветер холодный, кто-то толкается, проблемы заедают, сломался телевизор, денег нет, продают вкусную колбасу..! И никто, ни один из них не идет и не всматривается в лица, желая увидеть Сильфа. Если бы они перестали обращать внимание на все это, то обязательно увидели бы… и Сильфа, и Демона.
Яркое пламя осветило лицо Назира; он обернулся к братьям , натягивая на плечи плед.
- Но Сильфы – тоже люди, - возразил он, клацая зубами и растирая озябшие ладони.  – Ну и морозильник! Они тоже люди, говорю но видят друг друга. Как они из толпы выделяют – Сильф или нет?
Злат, улыбаясь, пожал плечами:
- Чудо, - просто ответил он. – Они просто хотят увидеть чудо, и они его видят. Любой человек может. Все люди – кроме Равновесов, конечно, - потенциальные Сильфы.  Стать Сильфом, то есть равным среди Лучших, может лишь тот, кто хочет увидеть в другом что-то хорошее, очень хорошее. Вот твоя Нади – она ведь не видела, а стояла с ним рядом! Ты почти погасил её. Да она уже и не хотела видеть.
- Почему же она снова стала Сильфом?
- Другие хотели видеть. Другие в ней видели Сильфа. И ты, Лед, - Злат перевел взгляд на Принца Льда, - завтра, когда придет твоя Ветер, закутаешь шею шарфом и сделаешь вид, что простыл. И будешь за ней ухаживать, будешь стараться ей понравиться – ведь твой выдуманный Артур познакомился с ней потому, что она ему понравилась, так?
- Ну, не знаю… - растерялся Лед.
- Так придумай! – в свете камина Льду показалось на миг, что простоватое лицо Злата стало страшным, глаза блеснули красными углями. – И Сильфиху ловите – а то скоро Назир уже не будет Назиром… и не захочет им быть…