Закавыка

(Из цикла «Таежные рассказы»)

   Пришел тут ко мне вечор дед Игнатий. Через два дома от меня живет. Горлышко из кармана торчит. Ну, думаю, не спроста это. Дед Игнатий просто так водкой угощать не станет. Даже соседа. Сели мы за стол. Я, как и положено, капустки с морозца. Огурчиков в кадке наловил.  Разлили мы, значит, по стопочке.  И тут он меня, как обухом по голове.  «Я,- говорит,- вот тут письмецо президенту-то нашему накалякал». Плеснули еще, но уже по стакану. Дело сурьёзное.  Тут ведь можно и… куда Макар телят не гонял…  «У меня, - продолжает, - дело государственной важности».  Налили, еще… выпили. «Вот я тут покумекал маненько и понял, что он-то ведь от Бога», - торжественно закончил дед.  Тут я и проявил свою политическую сознательность.  «Ты чё,- говорю,- дед!  Эт при експлуататорах цари были помазанники божьи. А он – Президент!!»  «Ни чё ты не сображашь,-заершился дед Игнатий,- молод еще... зелен...  Да все твои помазанники божьи и в подметки не годятся нашему.  А вот, скажи мне, мил человек, кто еще такие экскрименты проводил с часами. Ну чтоб вот так. Раз… подписал гумагу и время вспять, а то и остановилось? А? Молчишь. Куда им, твоим помазанникам…»  «Ну, дед, во-первых, не экскрименты, а эксперементы, а во-вторых, ты дед – башка!!»  Допили остатки.  Интерес тут меня взял: «Так а чё ж ты ему, дед, написал-то? Со временем он уже и без тебя разобрался. С пространством уже давно всё решено. Расхватано, поделено, загажено...»  Дед Игнатий так на меня посмотрел, с прищуром. Я понял. Сбегал в кладовку, нацедил поллитровку самогона. Выпили.  Дед Игнатий придвинулся ближе: «А вот я и хочу сообчить, что идею имею... Сурьезную. Эт не сосульки каким-то там лазаром сбивать… Вот скажи мне, мил человек… Зима у нас лютая?» «Лютая, стерва»,- поддакнул я, а интерес еще больше во мне разгорается. «Так вот я и пишу, что мол, господин, президент, просьбочка у меня к вам небольшая. И у обчества тоже.  Подпишите, говорю, если вам не чижало, гумагу, что б зима попозже приходила, да пораньше-то уматывалась...» Я даже с лавки приподнялся… так, стоя, и опрокинул граненый. Дед похрустел огурчиком и продолжал: «Ты слухай дале. Ежели президент подпишет энту гумагу, то ведь какая экономия во всем случится. На одних дровах-то… а еще барахло теплое.. пимы там, тулупы…» «Ну, дед, голова!!,- подумал я, а вслух сказал,- Мысля твоя, дед Игнатий, мудреная, я бы даже сказал, государственная мысля, но токо вот закавыка есть небольшая…»  Дед, глотнул самогонки, бросил в рот горстку капустки со льдом и сурово так на меня посмотрел. «Да нет, дед, всё у тебя по полочкам, но вот закавыка-то…- вздохнул я тяжело и продолжил,-  У нас ведь никто не знает, когда эта самая лютая начинается-то. Она ж завсегда приходит неожиданно».  Дед Игнатий растерянно посмотрел на меня, достал из кармана свернутую треугольником бумажку, подошел к печке, открыл заслонку.  «Эх, мил человек, - дед сел за стол,-  Твоя правда-то. Я ж для… я ж для экономии… А, наливай…»