Да освятится твое имя

Хоронили мать. Две ее дочери и невестка голосили на весь дом, выражая тем самым свое горе от невозвратимой потери. Покрасневшие и вращающиеся желваки на посуровевших лицах сына и зятьев выдавали их душевное состояние. Навзрыд рыдали внуки.
И скорбно внимали чужому горю собравшиеся в доме сельчане.  Тихонько переговаривались бабы, вспоминая жизнь покойницы. И мужики судачили о бренности человеческого бытия. И те, и другие сожалели о скоропостижной потере. Еще на днях копошилась в огороде среди грядок, бережно ублажая земельку натруженными руками, привычно управляясь по хозяйству, пока дочь и зять были на работе, хлопотала по дому. Успевала все, лишь на отдых времени не находила. Даже ночью, потому что донимали различные хвори, на которые днем не обращалось внимание. А они точили-точили наперегонки изможденное тело. О недомоганиях она молчала, лишь просила у Всевышнего крепости духовной и телесной. И молилась усердно о здоровье близких. Ради них она вставала до солнца и ложилась со звездами, ради них семь потов проливала ежедневно в трудах праведных. Каждый уголок добротного подворья еще хранит тепло ее мозолистых рук и добрейшего сердца. А душа, растерявшись перед Величием Небытия, мечется по грешной земле, заливаясь невидимыми слезами от жалости к оставленным на ней сиротами своих взрослым детям.
...Хоронили мать, отдавая ей заслуженные почести. Все сделали как у людей, чтобы не попасть на злые языки. Впрочем, не о них пеклась ее родня, заливаясь слезами и оплакивая свою беду. А те, кого она обошла стороной, в мыслях воздавали хвалу Богу за это. Потому что еще каждый вечер раздается в квартире телефонный звонок и до боли родной голос на другом конце провода задает привычные вопросы о самочувствии и делах, рассказывает о своем здоровье и хвалится тем, что успела сделать за длинный летний день. Еще по-прежнему вечерами призывно светятся окна отчего дома и сквозь ажурные тюли, которые никогда не прикрывались занавесками, можно разглядеть дородную фигуру мамы, постоянно чем-то занятой или же в праздники и выходные отдыхающей на своем излюбленном месте возле голландской печки. И мысленно за долгий вечер побывает она в семьях всех своих четверых детей, поговорит с каждым из внуков и особо порадуется вспомнив не по годам умного и серьезного четырехлетнего правнука. Еще можно сесть в рейсовый автобус, когда загрустит-затоскует сердце, и через час (на легковой и того меньше) оказаться с ней рядом, прильнуть к теплой, в мелких морщинках щеке и говорить - изливать душу о наболевшем.
А потом привычно, вопреки ее возражениям ("я и сама это сделаю") убрать просторный дом и такой же двор собрать в город гостиницы и присесть на дорожку, прижавшись к мяшкому маминому плечу.
Еще даже можно, скрывая тревогу и млея надежду, отбивать ее вместе с врачами от тысячей хворей, и когда кризис позади, облегченно в святом храме улика Богородицы поставить свечку за ее здоровье и возблагодарить небо, что не случилось худшего.
Все в этом мире кажется возможным и ты защищенным пока живы они, давшие нам жизнь...
...Хоронили мать. Голосила родня, оплакивая ее уход в Вечность. Невосполнимая потеря кровоточила в сердцах открытой раной...
Хвала Всевышнему, что ты еще жива, мама...