Потап

Пошли как-то раз казачки в тайгу на охоту, да так получилось, что убили только разродившуюся медведицу. Почесали репу: жаль, конечно, что ошиблись, но она, дуреха, сама вылетела. Разъяренная медведица - это вам не барсук какой, других вариантов не было. Так-то оно так, а все же жаль, не принято было убивать самку с дитями. Народ вроде простой, но мудрый - лишнего с тайги не возьмет, только по потребности. Помнят еще, как деды учили, да и живы некоторые уважаемые старики по сей день. Могут нагайкой пройтись, если что не так. Присели, скрутили самокрутки, закурили,- что делать?

Медвежата, если знаете, рождаются совсем маленькими, как хомячки. У медведицы молозиво течет из сосков по шерсти и «хомячки» ползут по следу к источнику. Примерно такие медвежата и остались после нее - трое. Не бросать же детей малых на верную смерть. Хоть зверь, а все жалко. Порешили домой взять. Так тому и быть.

Двое издохли, а один, что дед домой принес – выжил, точнее, бабушка - хоть и бранила деда - выходила. Жил он у нас прямо в хате, спал за печкой, ему туда соломы накидали. Прозвали его Потапом. Так, конечно, его никто не величал, мал был еще. Потя - ласково и коротко. Потя рос смышленым, все схватывал на лету, частенько шкодил, как дитя. Ну и мне полегче, вроде и друг, а в случае чего, мол - кто это натворил? А чего я - это Потя. Доставалось, конечно, обоим, каждому по делам его.

Однажды бабушка решила побелить печь, развела известь и, побелив половину, ушла по делам куда-то. Я был в садике, родители на работе. Зато Потя дома. Он, пока бабушка белила, за этим действом внимательно наблюдал. И чуть бабуля за порог - что сделал Потя? Правильно… Когда бабушка вернулась, то застала Потю, усердно белившим тканые половики в доме; печь уже была побелена - с точки зрения Поти конечно.
- Ах ты ирод окаянный!!! - и кистью его, заразу, по морде. Это была последняя капля. После этого частично выбеленный Потя переехал жить в свинарник, к хряку Борьке. Как-то они сдружились, паек делили, ровесники все же.

Теперь мы шкодили втроем. Выпустил я как-то Борьку во двор, вот было веселье – огород вытоптан и разрыт. Помню, поставили меня потом на соль за печку. Время шло, детки росли. Потя-то, конечно, в отличие от Борьки, в мир выходил. Залезет на столб, и сидит; соседние псы брешут, исходятся, а ему хоть бы хны. Надоест - лапы разожмет и комом вниз, бум! Свои его не трогали, да и поди тронь - он уж почти медведь целый, разъелся-то на картошке. Хулиганить стал - по ночам по чужим огородам шастать. То курицу сопрет - он-то все их повадки у нас выучил - то пса задерет. Мужики говорили: - убьем медведя вашего, свез бы ты его, Якыч, в тайгу от греха подальше. Деда уважали и побаивались, посему дальше слов дело не заходило. Дед отмахивался, понимая, что правы казачки, того и гляди сход соберут, но тянул что-то.

Однажды ночью спим, вдруг слышим: хряк как завопит!  Вроде стихло все, минут через пять опять визг такой обиженный, и беготня. Вышли с дедом, отец на делянке был, подошли потихоньку к окошку, ночь лунная была,  глядим. Вроде все как всегда, хряк улегся, Потя голову ему на зад положил, задремали.
Вдруг Борька как бзданет, да с такой мощью, что медведя аж подкинуло. Потя лапищей своей как даст тому под яйца! Борька визжит, носится, на медведя рылом свиным своим прет, - ты мол чего? Тот ему - а ты? Повозились малек – успокоились, улегся Борька. Потя соломой окорок обложил, прилег, как привыкли, поворочался - мало, еще соломки подкинул. Мы с дедом стоим, смотрим, что же дальше будет.
Вдруг хряк опять как бзданет, пуще прежнего, Потя ему под зад лапой, да так уже не по-детски, до крови. Борька носится, из жопы кровь, медведь лапой возле носа машет, вонь отгоняет.
 
Дед говорит: - давай Потапа в сарай, а то он хряка забьет. Отвели, легли спать, по утру дед взял Потапа и отвез в лес. Отпустил там его.
…Прошло два года … Зима, ночь, слышим кабан (естественно, уже совсем другой) заверещал как резанный и затих. Мы с отцом туда, а там Потап кабана будит: - вставай мол Братела, я вернулся!.. А хряк-то другой. От разрыва сердца сдох.
Потап не лег в спячку, шатун на него напал, а куда податься бедному медведю, кроме как домой? Так всю зиму и прожил у нас. По весне ушел, задрав пару собак, больше мы его не видели, да и уехали мы оттуда во Владивосток, но это уже другая история…