Тень

Я оглянулся назад, и не увидел своей тени. Что это? Я умер? Нет просто солнце зашло за тучи. Серые,

свинцовые тучи. Те самые которые застилают его свет и лишают нас счастья лицезреть собственную тень.

Дни становятся скучными, однообразными, с перерывами на мелкие удовольствия. Еда не доставляет

прежнего удовлетворения желудку, музыка не согревает душу, но за то серые краски пасмурного дня, крепко

въедаются в ваш взор. И вы уже ничего кроме них не видите. Не важно, какое время года за окном. Я не хочу

привязывать своё повествование к этим рамкам. Я терпеть не могу, когда говорят, что дело было тогда то или

тогда то. Не было никакого дела. Потому что не было тени. Последнего друга не стало, и я знаю убийцу, но

ничего не могу сделать. Туча настолько высоко, что если даже и пытаться до конца жизни, отсюда, с земли,

сдвинуть её с места, то всё равно ничего не получится. Итак я не отбрасывающий тень, подошёл к зеркалу. Я

хотел увидеть там своё тусклое серое отражение, но и его не было. Что это? Я умер? Нет, просто видя как

умерла тень, я перевернул его к стене. Так всегда делают, когда кто нибудь умирает. И вот он я без тени и

отражения сижу в старом кресле, повидавшем довольно много. Ещё когда оно было деревом стройным и

ветвистым, в жаркий полдень в его тени, прятались влюблённые пары, а теперь...
А теперь я лишённый последнего друга, восседаю на нём, как триумфатор, как истинный победитель. Может

я от обиды на тучи и купил это кресло? Нет, это сделал кто то другой. До меня. Без меня. За окном

накрапывал дождь. Боже мой, я ведь не хотел говорить вам в какое время года всё это происходит. Хотя

дожди могут идти когда угодно. Быть может это та самая туча, забравшая моего друга, оплакивает ею

содеянное и кается, кается. Кается как грешник, как детоубийца. Я открыл дверь протянул руку под дождь,

потом поднёс её к губам. Нет. Это была пресная вода. Это не слёзы. Значит ей всё равно?
Тучи нависшие над моим домом, поглотили всё пространство мглою и полумраком. В доме стало довольно

темно, и я решил включить электрическую лампу. Включатель щелкнул. Я видел как медленно, маленькая

нить из вольфрама, наливалась алым соком электрического света. Её энергии хватало чтобы осветить весь

мой нехитрый, но уютный дом. Вдруг я посмотрев на пол, увидел нечто потрясающее. Это была моя тень.

Значит я живой!
Я выскочил на улицу покрытую мраком и стал кричать. В моих воплях, было всё, что я думаю о этой туче. Я пританцовывал, и нечаянно попадал своими давно изношенными ботинками, в свежие, не успевшие ещё растечься по всей улице, лужи. Я чувствовал влагу, как она проникала внутрь моих ботинок. Я чувствовал жизнь. Она бежала по мне холодной, леденящей душу струёй из водостока, под которым я стоял зажмурив глаза, и наслаждаясь дождём.
Вернувшись домой, и довольно улыбаясь, я вымокший до нитки, со взъерошенными волосами, встал возле электрической лампы, чтобы ещё немного посмотреть на свою тень. Я был так рад её видеть, что тут же распластался на полу, пытаясь обнять её.
Нет, не от сумасшествия, а от одиночества...