Фуга 31- Настоящий флеш-рояль

... Грину от нас уходил. По нашим правилам первыми кушали младшие. Грину как раз был самым младшим разведчиком, и его допустили первого отведать раздачу, которую нам приготовил хозяин замка.

Потом должны трапезничать простые пехотинцы, следом доньи, далее тузы, донна джокера Бэтти и, наконец, последним к еде должен был приступить я, джокер Той, возглавляющий легион замка Фол.

Но Грину уже собрался в мир Первой Ночи. В еде он слишком поздно почувствовал яд, и теперь с виноватым видом прощался с нами.

- Госпожа, - прошептал Грину склонившейся над ним донье легиона. – Я не смог… определить… что тут яд… прости меня…

- Тихо, малыш… тихо… ты ни в чём не виноват! - успокаивала его Бэт, гладила его по горячему лбу. - Мы можем что-нибудь сделать, Той? - обратилась моя любимая ко мне.

- Нет... это прямая дорога за черту, - констатировал я, осмотрев уходящего. - Прощай, Грину!

- Прощайте, мои любимые! - успел сказать малыш на последнем дыхании.

Вот изо рта разведчика полилась белая пена… по телу мелкая дрожь… он угасал на наших глазах, весёлый малыш, который не раз выручал нас, первым обнаруживая и ловушки, и засады, и попытку украсть ежедневный блайнд от Чека.

Моя донна, Великая Бэт, заплакала. Грину был её любимцем, она всегда старалась его побаловать какой-то вкусностью, и он отшучивался, что стал родным сыном джокерской четы.

- Джокер! Пищу отравил хозяин Фола. Прикажи наказать Чека! – произнёс крестовый туз Культя, моя опора во всём, рыцарь, которому в последнем бою на Шереде отхватили пол-ноги, но он героически продолжал сражаться. – Он разорвал соглашение, и теперь мы вольны сделать с ним и его замком всё, что пожелаем!

Мой легион, состоящий из четырёх мастей наёмников, выстроился в трапезном зале. Впереди каждой масти замер туз.
Мы могли многое... вот только не могли вернуть Грину.

Ни тёмные, ни светлые орды не могли взять этот замок, хотя попыток не оставляли и каждой ночью то с одной стороны, то с другой прорывались их разведчики, чтобы овладеть ключевой позицией в городе. Но мы были связаны с хозяином Фола клятвой верности, и нам уже всё равно, откуда мы сами – из Тьмы или из Света. Наш легион вне общей войны за обладание этим огромным городом. Мы знали, что эта наша последняя служба, и решили служить до конца.

Когда-то хозяин замка, Чек Фолдер, нашёл меня умирающего на берегу Синего Ручья, ставшего красным из-за крови, пролитой в великой битве Светлых и Тёмных.

- А ты живуч! – сказал Чек, обработав мои раны какой-то дрянью и перебинтовав. – При таком раскладе будешь кикером.

Он кормил меня и выходил, и в тот момент, когда мне уже пора было уходить, он предложил остаться.

- Моим владениям нужна охрана, и ты должен мне свою жизнь! – веско заметил хозяин замка, и я не мог просто уйти. – Оставайся ты, и приведи тех, кто захочет здесь жить и охранять мой дом, - сказал человек на своём языке, который я прекрасно понимал, но не мог ответить.

Так я стал джокером полного легиона, который охраняет замок. К нашей колоде примыкали всё новые и новые карты, чьи масти были уничтожены в прошлой войне, кого оттеснили из порта, кого вычеркнули из своих списков тёмные и светлые. И в тот момент, когда новая карта приходила и вставала под наше командование, она приносила клятву верности легиону… и подчинялась тузам и мне, как джокеру всей этой небольшой армии.

Бэт раньше была доньей Азариса, главы краплёных на правом берегу Шереды. Но их резиденция разорена, Азарис пал в боях, и Бэтти присоединилась к нам и вскоре стала моей доньей, то есть главой моего дома, моей подругой и руководительницей всех тыловых подразделений.

Мы честно служили Чеку. В нескольких кровавых ночных сшибках мы сумели отстоять и замок, и его запасы, и хотя Фол стоял на ключевой позиции около Славина моста через Шереду, никто так и не взял его. Фолдер был нами доволен, ведь винные погребки его не истощались, и кладовые никто не грабил.

- Я думаю, что ты разумный, кикер, и меня понимаешь. Но такая раздача, я - хозяин, и ты служишь, чтобы жить, а я живу, потому что мне служат. И так будет всегда. Но ты неплохой малый, и моя рука тебя не подведёт. Вот такая брат раздача, - часто говорил он, прикладываясь к бутылке с ядовитой жидкостью, от которой он превращался в дурное беспомощное существо. - Может быть и тебе ещё достанется настоящий флеш-рояль на крупном банке.

По ночам Фолдер отлучался. Наша разведка сообщала, что Чек любит ходить в дом со сверкающими витринами и огненным названием «Мон-Шери»… но поскольку он продолжал исправно кормить мою армию, давал нам кров, мы могли ни о чём не беспокоиться, кроме укрепления обороны и отражения всех вылазок с той или иной стороны.

- Той, - однажды сказала мне Бэт. – Что-то не нравится мне, что хозяин замка постоянно ходит в это заведение.

- Что ж в этом плохого? – спросил я. Мнение доньи мне было важно, поскольку она никогда не ошибалась и могла многое предвидеть, и на всех военных советах за ней было заключающее слово, так что порой и мне самому казалось, что настоящий джокер не я, а она.

- Он стал иначе к нам относиться, - продолжала джокериня. - Раньше он веселился с нами, любил поговорить о своих делах, а теперь после посещений «Мон-Шери» он стал хуже нас кормить, часто напиваться и орать, а ещё к нему зачастили какие-то личности, трясущие бумагами.

- И что ты предлагаешь?

- Помнишь, я тебе рассказывала, как тёмные предали Азариса, оставив его защищать ключевую позицию «краплёных» всего с двумя бригадами против нескольких армий «меченых»? В ночь перед этим у меня вот так щемило сердце. Так же как сейчас.

- Думаешь, он предал, и вместо нас теперь Фол будет охранять другая армия, а нас он выгонит?

- Я не знаю, мой родной. Но нам надо быть настороже. Нам некуда идти, кроме этого замка, весь город поделён между чёрными и белыми, и мы для всех теперь чужие.

- Я знаю, милая. Но моя жизнь и жизнь всех, кто вошёл в нашу армию, принадлежит Чеку, и какой бы он ни был человек, мы будем ему верны до конца.

И вот теперь взгляд Грину погас. Ласковый добрый страж из первой линии разведки, самый маленький, умеющий и пошуметь, и повеселиться, способный пролезть в любую дыру и разведать любой секрет… отправился на встречу с Первой Ночью, откуда мы все пришли на время, не зная, зачем и почему.

Карты моих мастей безмолвствовали. Я ещё раз осмотрел пищу, которую дал нам хозяин замка. Всё было отравлено, при этом яд какой-то новый, сильнодействующий, который мы ещё не умели распознавать. Вот Грину и не смог сразу определить это, и поплатился своей жизнью. Бедный малыш!

Мы могли наказать хозяина замка и снять последний банк. Мы могли сейчас же ворваться к нему в спальню, и выпустить кровь из его горла. Но… когда-то он спас меня с поля битвы, где я уже принадлежал Первой Ночи. И если он теперь хочет забрать мою жизнь, а заодно жизни всех, кто подчиняется мне… он имеет на это право.

- Друзья мои! – крикнул я своей армии. – Однажды я лежал, брошенный своими на произвол судьбы, умирал около Синего Ручья. Моей жизни оставалось только на один вздох, и никто не мог меня поднять в новый день. Мать Первая Ночь досыта напилась нашей крови и уже навестила меня.

Но пришёл этот человек, поднял меня, вылечил и поставил в строй. Чек Фолдер приютил меня, и всех, кто остался вне битвы Света и Тьмы. С того дня моя жизнь стала принадлежать ему.

Моя донья протестующее встрепенулась, как будто хотела что-то сказать, но поглядев на Грину… вновь опустила голову. Бэт сильно переживала, и я её понимал, как никто другой. Мне самому перехватило горло, сердце сжалось от вероломства, от жуткой несправедливости, с которой с нами расправлялся тот, кому мы служили верой и правдой.

- Я честно защищал его замок, и никто из покушавшихся на него и его владения не смог добиться своей цели. Мы все связаны клятвой верности. Мы верили ему и ели то, что он даёт нам. И теперь Чек… решил нас отравить. Мы не знаем, в чём причина такого поведения. Наш разведчик Грину уже отправился в Мир Первой Ночи, туда, где и мы все однажды будем. Да, мы можем отправить за ним хозяина замка и на время сами стать хозяевами тут. Но ненадолго. Если не будет человека во главе замка, придёт другой, и ему мы будем не нужны. И он так же будет уничтожать нас, и откроет сам двери или Тьме, или Свету, или и тем и другим. Мы не можем вернуться ни к чёрному флагу, ни к белому. Если он хочет забрать мою жизнь, пусть забирает!

Я ухожу за Грину. Надеюсь в Мире Первой Ночи… к нам отнесутся ласковее, чем тут, в Мире, где Ночь добра, но есть не только Ночь. Я освобождаю вас от клятвы, данной хозяину замка. Вы можете остаться тут или разойтись.

- Разойтись? – вскрикнул Колл. – Во всём городе, на всей земле нет больше нам места…

- Я ухожу с тобой, Той, - сказала Бэт, верная милая Бэтти… и встала рядом со мной. – Как и договорились – вместе навсегда.

- Спасибо, милая! – растроганно отвечал я.

- Я не хочу оставаться в мире, где наш последний приют разрушен и некому больше верить, - ответил суровый Колл. – Я с вами.

- Мне всегда нравился Грину, и я ухожу за ним, - выступил вперёд стойкий Культя.

И все они, карты моей армии, тузы, доньи тузов, каждый решил последовать за Грину. Мстить не будем... Пора покидать этот негостеприимный мир! Мы уходим...

Легион построился по мастям. Нет, мы не ели отраву, подсыпанную в нашу еду и питьё предавшим нас хозяином. Наши сердца разорвались, и Мир Первой Ночи… ласково обнимал нас. Я остановил своё сердце, и устремился в распахнутые двери нового. За мной последовала Бэт… потом Колл… Культя… и все. А там на пороге уже стоял наш любимец Грину… и радостно нам улыбался. Теперь нас никто не разлучит.

Я угасал последним. Хотя сердце остановилось, я ещё полминуты мог смотреть и видеть, что вокруг. В нашу столовую вышел сам Чек Фолдер и уставился на меня. Я успел мысленно обратиться к нему... моему бывшему хозяину... пожелавшему моего ухода:
- Зачем, Чек? Ты просил остаться - и я оставался. Ты бы мог просто сказать, и мы бы ушли... Зачем ты захотел убить нас?

Он смотрел, как я угасаю, и несколько раз приложился к бутылке.

- Извини, кикер. Таков расклад в этой раздаче, - сказал он, будто отвечая на мою мысль. И тогда меня полностью поглотила Первая Ночь.


***

- Так вы решили свою проблему, мистер Фолдер? – cпросил Франц Майер, агент по работе с клиентами.

- Да, конечно. Вы сами можете убедиться, - угодливо ответил Фолдер, проводил Франца в дом, открыл дверь, ведущую в подвал, включил свет и спустился по крутой лестнице вниз. – Теперь вы можете смело продавать мой дом, никаких постояльцев нет, все умерли.

- Неужели на всех подействовала отрава? – удивился Майер, следовавший за ним по пятам. - Конечно, патентованное средство, но другие дома мы не могли так быстро очистить от этих полчищ.

- Посмотрите сами. Они все тут! – заискивающе доложил Фолдер. Он проигрался в покер, и теперь за долги должен  продать свой дом, и конечно, ему хотелось продать подороже. Поэтому он и решил избавиться от своих охранников, которых он до этого почти выращивал, регулярно подкармливал, держал в доме вместо сторожевых псов.

- Вы сами их так выложили? – поразился ровному порядку трупов Майер. Они лежали все тут… впереди маленький, за ним две самые мощные, потом четыре старших поменьше и потом ровными рядами рядовые карты обычных размеров. – И все отравились?

- Я сам удивился, - сказал Фолдер, поглядывая на эту странную фигуру из его бывших питомцев. – Мой знакомый ветеринар сказал, что отравлен только тот, что впереди.

- От чего же умерли остальные? - засомневался в картине происходящего риэлтор.

- Никаких следов яда, - сказал Чек, поддевая носком туфли трупик кикера. - Грегор даже провёл вскрытие - они не притронулись к еде.

- Так в чём же дело, мистер Фолдер? Нет ли тут какого-то подвоха? Это важно для нас! - настойчиво пытался доискаться до причины Майер. - Если в доме есть какие-то изъяны… опасности для покупателей… цена упадёт.

- Мы просто ладили с ними, - вздохнул Чек, припоминая, как ему было весело с этой оравой постояльцев. - Я их подкармливал… и похоже, они умерли… от обиды за то, что я решил их отравить.

- Они могут обижаться? - засомневался Майер. - Вы говорите о них, как о разумных существах… поменьше бы нужно употреблять спиртного, мистер Фолдер... иначе чёрти что померещится.

- Что поделать, я даже сдружился с ними, - покачал хозяин головой, досадуя на непонимание агента, - помог их главному… вот этому… и если бы не чужой флеш-рояль против моего каре в последней раздаче… я бы ни за что не стал продавать мой дом… и так поступать с ними, - ещё раз попенял на своё тотальное невезение Фолдер.

***
Мы скользили по дворцу Первой ночи. Странное дело – по дороге мы потеряли хвосты. Потом наши конечности стали вытягиваться. Шерсть клочьями отпадала, и вместо неё появилась чистая кожа. Мы встали на задние лапы… и наши морды стали превращаться… в человечьи!

Рядом со мной по-прежнему следовала красавица Бэтти, её глаза увеличились и превратились в два озера изумрудного света, а сама она и в новом обличье была прекрасна.

За мной в зыбком тумане неслышно плыли мои друзья… Культя… у которого отросла отрезанная лапа, и теперь он не хромал, припадая, а шёл на двоих… как человек. Колл в этой сизой дымке превратился в гиганта с огненными волосами. Грину о чём-то весело щебетал, ведь он уже осмотрел тут всё до нас, и превратился в прежнего лукавого мальчишку с русыми вихрами вместо шерсти и по-прежнему вёл нас, как разведчик, а теперь и гид по владениям Первой Ночи.

Появился звук и запахи чего-то удивительно сладкого. Наша кожа мгновенно спряталась под серебристые одежды, и только лица выдавали смущение - ведь мы тут впервые.

Мы гулко цокали в новеньких сапогах по белому мрамору, сверху на нас обрушивалась красивая музыка, и в новом сердце было так хорошо, как в первый день, когда мы узнали счастье любви. Бэтти то и дело бросала на меня восхищённые взгляды, и я взял её за руку... милая Бэт... моя любовь... ты всегда будешь рядом.

В тронном зале мы издали увидели её – Первую Ночь, властительницу нашей жизни. Она была в человечьем облике, и восседала на троне. Её глаза лучились любовью, и эти лучики проникали в наши сердца. Нам был уютно и тепло в этом дворце, как будто мы долго странствовали, и наконец мы дома.

- Подойдите ко мне, мои дети! – велела нам Первая Ночь. – Я рада вам, родные мои малыши!

- Мама! – вскрикнули мы и, тесня друг друга, припадали к её руке, и восторг и блаженство разливались в нас. И она нежно, по-матерински, гладила нас своими тёплыми ладонями, из которых в нас вливались какие-то звуки, мелодии, образы, спутываясь в причудливые вязи сказок, уже звучащих в наших сердцах. Лишь спустя какое-то время мы могли спокойно обо всём поговорить...

- Возвращаться в Мир Войны? – переспросил я. – Мама, нам так хорошо с тобой… зачем нам спускаться в мир, где белые убивают чёрных, чёрные убивают белых, и нет места ни верности, ни чести, ни любви?

- Сынок… нет никаких белых и чёрных… это разделение только ночью, а днём все одинаковые! Вы все просто мои дети… которые учились любить… по своей свободной воле избирая форму этой любви, - отвечала Мать Первая Ночь. - Каким будет ваш мир, зависит только от вас, я даю вам лишь возможности...

- Мы не нужны там больше, мама, - упрямился я. – Посмотри, все те, кто нам дорог, все те, кого мы любим, уже с тобой. Неужели ты нас отправишь назад, на новые муки?

- Да… не все ещё тут, и не все спасены. Но если вы любите друг друга, вы будете избавлены от страданий везде, где бы ни ступала ваша нога, - твёрдо настояла Первая Ночь. - Летите назад, и пока есть надежда хоть на кого-то, поднимайте и согревайте вашими любящими сердцами.

- А как же ты, мама? Мы думали, что останемся у тебя навечно.

- Я не расстаюсь с вами, ведь я... везде! - сказала она и поцеловала каждого из нас в темечко, и мы закрывали глаза, подхваченные тёплым солнечным ветром. И наши сердца прожгло невиданное счастье, такое блаженство, что мы засыпали в её объятиях, как маленькие дети... на руках у мамы.

***

Мы плыли на огненной струе, как на мягком ковре. Солнце посылало эти струи на Землю, обжигая всех живущих… волна за волной… лучик за лучиком… и на планете… рушились города… реки выходили из берегов… моря вздымались горами, а горы проваливались под небо... и не было спасения людям… ведь они становились мелкими, как мы раньше… у них вырастали когти на лапах, и у каждого тянулся длинный хвост обид друг на друга... они цеплялись за гнилые брёвнышки своих мелких забот и желаний… но разве можно спастись отдельно от других на подобной соломинке в этом пекле?

А мы плыли на солнечном луче… и со мной вся моя маленькая семья… Бэтти держала мою руку... слева подпирал плечом Колл… справа Кулл, которого уже нельзя было назвать Культей… а у ног возлежал весёлый Грину и постоянно о чём-то рассказывал, шутил, веселил нашу компанию… и вокруг расположились все наши карты, которые Первая Ночь вернула назад… для заселения Земли, очищающейся от прежних владык, проигравших всё в тот самый момент... когда убивали нас и отвергали нашу любовь.

Мы спустились на огненном облаке прямо в том городе, где раньше стоял замок Фол. Каждым всплеском солнце выжигало в пепел всё прошлое, которое не любило нас… и метались прежние вокруг… и были они ни чёрные и не белые, а все они серые… одинаково ненавидящие друг друга.

Мы вернулись в наше последнее пристанище, и как только мы вошли, волна солнечных лучей начисто выжгла всё, смела мусор и обдала пламенем Вечности. "Для кого-то пекло, а для нас лишь костерок", - думали мы, прилетевшие с лучами юного солнца.

Среди гаснущих в этом аду людей встретили и Фолдера. Наш бывший хозяин стенал, мучился, пытался залить свою боль огненной водой из бутылки, но не пьянила она, а лишь усугубляла его боль... Чек сначала не мог поверить, кто перед ним стоит…

- Он не узнаёт нас, ведь мы выглядели иначе, - подсказала Бэт. - Помоги ему вспомнить.

- Кто вы, огненные люди? - спросил Чек с обезумевшим видом махая перед собой рукой, будто возможно прогнать видение. Но я напомнил ему то, что могли знать только он и я.

- Помнишь, ты подобрал кого-то и принял в свой дом... и он охранял тебя... и твои припасы в подвале... и сражался за тебя. А потом ты подсыпал в еду своим стражникам яд...

- Кикер? - с ужасом вспомнил он и вжал плечи. - Но почему… это ты, ты стал человеком, тебе принадлежит замок и вся земля… а я … что со мной? Почему я горю???

Я окинул взором это жалкое зрелище – разделённый мир, в котором правила Ночь ненависти… и в котором когда-то погибли мы… и люди, горящие изнутри... и только жалость проникала в моё сердце.

- Скажи ему правду, Той! - попросила Бэтти, её глаза лучились неземной любовью, и я понял, что нельзя лишать правды даже того, кто обречён в этой партии на полный слив.

- Ставки повышены, Чек, и твой блеф не удался, - сказал я спокойно тому, кто уходит. - Людям, не имеющим любви… нет здесь места… они превращаются в низшие карты и сгорают в очистительном пламени... а тут остаются только те, кто может любить… и мы… стали новыми людьми… и хозяевами мира, где больше нет Ночи … нет ненависти… мы… научились любить друг друга… и быть верными друг другу… и это самое главное теперь.

- Я всегда знал, что вы разумные существа… ваш порядок… дисциплина… и то, как вы ушли… я искренне сожалею, что предал вас, - шептал уходящий в руку Первой Ночи. - Неужели мне теперь нет места в облике человека?

- Увы… ты истратил последний стек... тебе предстоит сыграть в теле, которое было раньше у меня, - сказал я, наблюдая, как у человека появляется шерсть, удлиняется хвост и он всё ближе ложится брюхом на землю, опираясь на короткие когтистые лапы.

- Но ведь я… потеряю свою индивидуальность… я буду больше не Чек Фолдер… а… кто же я буду? - не верил ещё Чек, на ходу теряя способность говорить по-человечески, но всё ещё понимая меня.

- Извини, Чек… таков расклад в этой раздаче, - вернул я ему его собственные слова. - Из крысы может выйти неплохой кикер. И ты ещё сможешь собрать… свой настоящий флеш-рояль.

--------------------------------------------
иллюстрация - http://d1.en.cx/data/teams/flags/11272.jpg