Лесное озеро

                1   
     Ранней весной, когда только-только вокруг стволов спящих деревьев
  образовались чашечки-проталинки, в тридцати шагах от основной дороги,
  ведущей в город, зарокотали мощные двигатели. Каждый день, проезжая
  в автобусе мимо этого места, я с интересом наблюдала за экскаватором,
  расчищающим полоску земли среди вековой тайги. Вскоре зачастили самосвалы с гравием, но ссыпали его в одну огромную кучу. Раскорчеванная полоса дотянулась до асфальтовой дороги, ведущей в сады и приостановилась. Под задумчивыми соснами появился вагончик строителей.
  По утрам над ним вился дымок, ходили люди в кирзовых сапогах и полурастёгнутых телогрейках. Пассажиры в автобусе строили разные догадки,
  но толком объяснить, что к чему никто не мог.
     В середине мая потянулись садоводы на свои огороды, попутно расспрашивая мужиков, в рабочей одежде, о намечающейся стройке. Те загадочно улыбались и уклончиво отвечали: "Вот выстроим, и наглядитесь ещё вдоволь".
     Строители оказались мужиками хозяйственными. Между делом вкопали в землю столбцы, сделали длинную скамейку, которую в тот же день облюбовали старики, поджидавшие садовский автобус. Но однажды старики немало удивились. Вагончик
  исчез. Люди недоумённо поглядывали на опустевшее место и поминали
  строителей добрым словом: "Хорошие ребята.  Перекинули их, видать, на
  другое место, а скамейку нам оставили".
     Дошедшая до дорожной насыпи раскорчёванная полоса заканчивалась
  неглубокой выемкой, которая постепенно наполнилась водой и изрытый
  берег образовавшегося озера стал зарастать всякой дурниной. Июньская
  теплынь торопила растущие деревья и травы, затягивая зелёным покровом нанесённые человеком раны на теле земли. Старики, сидя в тенёчке,
  смотрели на играющих бабочек, слушали птичье многоголосье и качали
  головами.
     - Жизнь берёт своё.
     - Да-а-а. Вот разрыли землю строители, а не подумали, что тут спокон веку болотина была. Земля перенасыщена влагой и больше не принимает воду. А чуть дождик брызнул, вот вам и, пожалуйста. Попробуй,
  сунься туда.
     - Я, вот, на что дивлюсь, - поддержала разговор старушка в розовой
  панамке. - Откуда чего только берётся? Собралась дождевая вода - это
  понятно. Но, вы посмотрите, водомерки уже бегают. Да много их. Лягушата на бережку греются. А стрекоз, стрекоз сколько!  И большие, и маленькие, прошуршат крылышками, сядут на былинку, у самой воды, и замрут. А вон, полюбуйтесь, уже осока листья из воды выпростала. Да-а, всё живое к воде тянется.
     - А ребятню, как магнитом, тянет сюда. Станут на бережку и смотрят.
  Кинут камушек, вода всколыхнётся, водомерки разбегутся, а как волны
  улягутся опять на старое место вернутся. У них ведь тоже свои законы
  имеются. Отступившийся, тут же, за свою оплошность жизнью расплачивается.
     - Да уж, у них милиции нет. Каждая букашка живёт по законам предков.
  И семена не абы как прорастают. Вот возьмите вон ту осоку. Может семечко десятки лет в земле лежало, своего часу поджидало. А появилась
  стоячая вода и пошло в рост.
     Подкатил автобус, люди торопились на свои ухоженные, удобренные
  огороды. Солнце с каждым днём все жарче и своим ненасытно-огненным
  глазом вытягивало земные соки. Лесное озеро мелело, пока не превратилось в скучающий ров с растрескавшимся дном. Куда-то пропали водомерки, боколазы. Улетели глазастые стрекозы, и даже кукушка всё реже напоминала о себе.
     Август выдался дождливым, с холодными затяжными туманами. Опять в
  лесном озере появилась вода, но уже не было той весёлости. Озеро задумчиво глядело в лицо хмурившегося неба. Над самой водой склонилась
  зернистая лебеда. Осот сменил яркую шапочку на седой растрепанный парик.
  Только крестовник, раскрыв золотые звездочки-цветочки с узенькими лепестками, будто бы и не замечал унылого настроения соседей. У самой
  дороги ярко-желтым букетом выделялась пижма. Распушив кружевные листики, источая дурманящий аромат, цвела валериана. Везде, куда не глянь,
  будто крепкие хозяева на своей земле, стоят дудники. Низко над водой
  склонился орляк, а чуть поодаль смотрел веселенькими голубенькими глазками цикорий. Наставив кинжально-острые шипы, словно разбойник с
  большой дороги, улыбаясь ярко розовым ртом, караулил зазевавшихся прохожих бодяк.
     По другую сторону дороги, среди потерявшего былую свежесть донника,
  барственно выступал татарник. И везде, куда не глянь, цвела полынь.
  Пушистыми кудельками тончайших ворсинок возвышался над разнотравьем
  кипрей. Вытянув длинные шейки с коричнево-красными головками, выделялась среди погрустневшей травы кровохлёбка.
     Ко всей этой размеренности, сытости позднего лета, переходящего
  в осень, озеру не было никакого дела. Никого оно не манило и не
  прельщало, просто равнодушно слушало дробное постукивание дятла на
  старой сосне. Высокий берег у дорожной насыпи осыпался и на округлившемся его каменистом теле выросла заячья капуста. Ярко-зелёные
  сочные листья на розоватых стебельках, с ещё не распустившимися
  бутонами на кистевидных соцветьях, придавали некую праздничность
  и обособленность среди дремотной тишины и покоя.
     Упругие листья молодой осоки победоносно наступали на смирившееся озеро. Строители больше не появлялись на его берегу, а усталые садоводы, с тяжёлыми сумками в руках, до верху наполненными
  огурцами и всякой огородиной, спешили домой, в город. Редкие капли дождя оставляли кружки на стального цвета воде. Озеро принимало их
  в холодеющие объятья, не отвергая, но и не выражая особого восторга.
     При случае я подходила к лесному озеру, долго стояла на берегу и
  думала о торжестве жизни, о зарастающих ранах на теле земли вольно или
  невольно нанесенных людьми. Никого не винила, полагаясь на судьбу,
  верила в то, чтобы не случилось - всё к лучшему. Не пришли бы
  строители, не было бы озера и не рослаб на этом каменистом берегу заячья капуста. Кто знает, может быть к следующей весне вернутся сюда
  люди, опять над вагончиком будет струиться дымок и по-новому будет
  выглядеть этот уголок. Чтож, всё течёт, всё изменяется, прорастают
  семена, созревшие много лет тому назад, словно старые песни, но уже
  на новый лад, поются нынешней молодежью. И все это жизнь, изменяющаяся и уверенная в своей правоте. Наверное, так и нужно жить.

                4 октября 2003 г.



                2

     Когда видишь нечто странное, неподдающееся объяснению, и самой становится как-то неуютно на душе. Не то, чтобы страшно, а накатывает беспокойная растерянность. Хуже, если не с кем разделить, обсудить создавшуюся ситуацию. С другой стороны: поверит ли после случившегося кто-нибудь твоему рассказу? Не усомнится ли в правдивости, а то и просто покрутит пальцем у виска.
     Всё же я рискну рассказать.
     Болотное озерцо, вблизи Косого переезда, у остановки садового автобуса номер двадцать четыре. Всего-то в пяти-шести шагах от поджидающих пассажиров. Люди подходят, пристраиваются в хвост очереди. Скучающе поглядывают на часы. Я же, пользуясь свободной минутой, рассматриваю берёзы, купающие в солнечных лучах листики-монетки. Налюбовавшись взгляд скользнул по округлой форме калинового куста, по расцветающему лозняку и дотянулся до озерка.
     Само озерцо выглядело, как старинная растрескавшаяся картина. И только кое-где торчали засохшие бодылки прошлогоднего камыша. Но зато, в этих самых «трещинах», шириною с ладонь, дрожала вода. Да-да, именно дрожала, как испуганный ребёнок. Это даже не рябь, а что-то наподобие «гусиной кожи». В утренние часы не было ни малейшего ветерка. Ни один листик на деревьях и кустах не качнулся. Машины проезжали далеко от этого забытого всеми места. И всё же – вода «дрожала». Почему?
     Усыпанное раскисшей, превратившейся в желтовато-серую безжизненную тину,  озерцо, хранило в себе некую тайну. Но, видать, не всякая тайна греет душу даже лесного озера. Дрожание то нарастало, то немного затихало, то вздрагивало в отдельных местах, то всю водную поверхность охватывало непонятное беспокойство.
     «Может это болотный газ из чрева земли прорывается наверх? – подумала я, и тут же зачеркнула неудачную мысль. – Газ – это пузырьки, но их-то как раз и нет. Остаётся думать, что это незначительной силы землетрясение…»
     Подъехал садовый автобус. Предъявляя кондуктору проездные билеты, пассажиры стали занимать свободные места в салоне. Я, уже через окно, взглянула на озерцо. Оно спокойно дремало. Даже работающий мощный двигатель автобуса ему ни в коей мере не мешал. «Дрожь отступила, облегчённо подумала я. – Страх уступил место покою и растущей радости весеннего утра. Всё нормально, вот и славно…»
     (Вечером и в самом деле диктор в «Новостях» говорила о землетрясении. До нас докатились только отголоски.

                13 мая 2008 года.

                ЛЕСНОЕ ОЗЕРО
                (Часть – 3)

     Как любая женщина замечает каждую новую морщинку на своём лице, так и я подмечаю изменения пейзажа в тех местах, куда по какому-то поводу привела меня дорога судьбы.
     Рукотворное озеро, по правую сторону от Косого переезда, постоянно на виду, но каждый раз нахожу нечто новое. На календаре конец сентября. Около девяти утра. Давно рассвело, но солнца не видно. В проводах высоковольтной линии косматится туман. Жухлая трава горестной старухой опустила плечи под тяжестью росы. Слышно, как оскудевшие берёзы роняют листву. Ближе к дороге, словно в ознобе, дрожат молодые осинки.
     Зябко ёжась и шмыгая носом, стою немного в сторонке от того места, где обычно останавливается садовый автобус. Всего в нескольких шагах от берега озерка. От неподвижной воды тянет холодом. Даже робкий утренний ветерок пролетает над ней не смутив свинцовой глади. Плавучими островками расстелила крохотные листики по поверхности воды ряска. Издали кажется, что какой-то чудак из горсти сыпнул зелёные конфетти.
     «В природе всё красиво!» - вспомнились слова моей учительницы ботаники, Анны Филимоновны Веселовской. Теперь я уже старше её тогдашней и не раз благодарю память за то, что сохранила даже интонацию её слов, настоянных на любви к родному краю.
     Задумавшись, не замечала подходивших к остановке людей. Вздрогнула только от всплеска воды. Наклоняясь, начала всматриваться в заросший лозняком берег. Там, среди ветвей кустарника вперемешку с редким камышом, плескалось что-то живое. Подойти поближе было невозможно. Осталось только ждать, пока «нарушитель спокойствия», сам выплывет на чистую воду.
     Озеро очень изменилось за лето. Обмелело. Появились кочки с зелёными торчащими чубчиками жёсткой травы. Какой-то лиходей бросил в воду старые покрышки от колёс своей легковушки. Опавшая берёзовая листва на зелёной ряби ряски смотрелась золотым украшением озерка. А, вот, и виновница переполоха! Хлопотунья-уточка по-хозяйски осматривала кочки, ныряла, изящно встряхивала головку, склоняла её набок, рассматривая некие ценности, только для неё представляющие интерес.
     «Всего-то маленькая дикая уточка, а оживила холодный пейзаж хмурого осеннего утра на лесном озерке. Что-то дальше будет. А что будет? Озерко зарастает лозняком. Скоро превратится в комариное болотце. Птицам да лягушкам сытое пропитание. Может быть, даже змеи появятся, ужи и водяные крысы. Известное дело: пусто место не бывает. Природа талантлива и изобретательна. Каждое лето дорисовывает картину озера. Дескать, смотри человек, удивляйся. Ищи в обычном необычное, неповторимое…»

                28 сентября 2008 года.