Бабаня. Предсказание

 
 

   Однажды, наутро после новогоднего застолья в гостях,  я увидела в зеркале какое-то чучело.Лицо перекосило, лоб покрылся меленькими красными прыщиками, губы потрескались и покрылись белесой чешуёй. Шея вздулась буграми разной величины, я почти не могла говорить...
  Мама, осмотрев меня, сказала:
- Я, конечно, врач, но такое вижу впервые: у тебя внешние признаки сразу нескольких заболеваний. Ну-ка, подай мне справочник по дерматологии...
  Потом я принесла ей справочник по инфекционным заболеваниям, справочник врача общей практики, справочник педиатра и даже справочник врача-акушера...
  Мама была в полной растерянности:
 -Доча, не знаю, что это такое. Ни один из похожих симптомов нигде не отражён полностью. Сыпь - температура: не совпадает. Волдыри - удушье: не совпадает. Чешуйчатые фрагменты - должна быть тошнота... Это ненаучно и непедагогично, но я скажу - тебя сглазили. И поможет здесь только бабка! Но к врачам ты всё-таки сходи.
Она позвонила в больницу, где когда-то работала врачом, и договорилась, чтобы меня осмотрели сразу после праздников все врачи.
  Мероприятие было организованно на высшем уровне: маму помнили и любили, эта любовь досталась и мне. Эти же врачи мне часто помогали даже после маминой смерти. Я лечила в этой районной больнице всех троих своих детей. Меня долго и неторопливо осматривали все по очереди, о чем-то шептались за дверью, и, ничего мне не сказав, отправили домой...
  Уже почти неделю сидела я дома, на занятия не ходила  - мне выписали справку,что я находилась на лечении в стационаре детской больницы Ленинградского района , с незаполненной датой выписки. Диагноз простой:пищевая токсикодермия, потому что  никто не знал, что это за болезнь у меня такая; поэтому, когда  ЭТО пройдёт, тогда и число должны мы были поставить в справке  сами.
  Прослышав, что я болею, ко мне потянулись подружки и приятельницы. Раньше это было нормой...
  Накануне Рождества одной из многих пришла Марина Крылова со своей подругой. Она присела на край моей постели:
 -Лен, ты прости меня, что я с Маринкой припёрлась. Я ей рассказала, что ты болеешь какой-то дрянью, она сама напросилась  мне в попутчицы. Как ты себя чувствуешь?
  Я пожала плечами, рассказывать,  вообще - говорить , не хотелось.
  Новая Маринка нетерпеливо отодвинула с кровати Крылову, взяла мою руку, посмотрела на ладошку вскользь и приказала:
- Одевайся, поехали к моей бабке!
- Ой, не хочу! На улице холодрыга, да и рожа у меня такая, что стыдно показаться даже соседям.
- Тёть, Даш, заставьте Ленку ехать к моей бабке - она у меня лечит заговорами любые болячки, - Марина выбежала из моей комнаты и стала что-то горячо рассказывать моей маме, размахивая руками.
  Крылова  напяливала на меня свитер и приговаривала:
- Ой, подруга, как тебе повезло! Бабуля у неё знатная ведунья и ясновидица. Я у Маринки год прошу, чтобы она меня к бабке повела, но она отказывается. Говорит, что её бабка никого просто так не примет, а на неё обидится, что с улицы приводит в дом людей.
  Мы часа два  тряслись в полупустом трамвае. 
  Приехали в такую даль и глушь,что я удивилась тому, какой у нас, оказывается,  большой город! Где-то в газетах я узнала, что наш город по площади почти такой же, как довоенный Ленинград. Неудивительно, ведь Кёнигсберг - столица Восточной Пруссии...
  Мы шли   кривой и узкой незнакомой улицей  до самого конца, а когда она кончилась, свернули за угол и  вошли  в подъезд, которого тут быть не могло, потому что  за поворотом не было ни одного дома.  Единственную дверь на втором этаже долго не открывали, хотя кто-то тяжело шаркал ногами по коридору - шаги то затихали, то приближались к двери, был слышен чей-то бубнёж и покашливание. На мгновение все звуки исчезли, и дверь бесшумно открылась.
  Чья-то тощая цепкая рука выхватила меня из окружения подруг и затащила внутрь. Дверь на этот раз громко скрипнула и захлопнулась перед носом обеих Маринок.
Я шла по темному коридору вслед за кем-то маленьким и шустрым, кто не выпускал из железных рук мой длинный шарф, увлекая к приоткрытой двери в конце коридора, где неярко горел свет...
   Когда мы вошли в комнату, я увидела, что тащила меня маленькая сухонькая бабулька. Выглядела она потрясающе! Цыганского типа морщинистое лицо, "со следами былой красоты", из-под невероятной цветастой  шапочки спадали на спину смоляные с лёгкой сединкой буйные кудри, слегка прихваченные снизу двумя резинками. Лохматые брови почти прикрывали огромные черные блестящие глаза, которые лучились добротой:
- Ну, Леночка, раздевайся, у меня тепло.
- Откуда Вы знаете, как меня зовут?
- Слышала, как девчонки тебя называли!
- Да мы и на улице не разговаривали, и перед дверью молча стояли. Вам, наверное, показалось, что мы разговаривали!
- Нет, милая, это тебе показалось, что вы молчали...
  В моей голове что-то сдвинулось и дзынькнуло...
  Бабушка усадила меня к столу в деревянное кресло с высокой спинкой, зажгла синюю свечу на столе. Велела смотреть на огонь и не обращать на неё внимания. И опять что-то дзынькнуло в голове...
  Я не помню, что происходило, но когда я очнулась, мне казалось, что меня вымыли жёсткой мочалкой. Вся кожа  была приятно горячей, дыхание лёгкое и сознание ясное. Мне было весело и спокойно!
- Что Вы сделали? Мне так хорошо, что хочется петь! - я чувствовала, что глупо улыбаюсь...
- А ты и спой, красавица, спой!
  Я запела первое, что пришло на ум -  "Чёрные брови, карие очи" - любимую украинскую песню мамы.
  Старушка сидела на стульчике напротив меня, сложив маленькие ручки на коленях, и молча слушала, слегка наклонив голову к плечу. Когда песня закончилась, она вздохнула:
- Какая красивая песня,  и ты так душевно её спела, что я бы поплакала, если б могла, - она вздохнула  и протянула ко мне ручки, - ну-ка, дай  руки, я гляну, что тебе там написано...
  Она мельком, точно, как и её внучка,  взглянула на мои ладошки и, отпустив их, заговорила, уставившись в одну точку:
- Лет тебе 16, ты сирота, мать неизлечимо больна, лежит уже 12 лет, она у тебя что есть, что её нет. Тебя сглазила твоя близкая подруга - от зависти, что ты красивей, что у тебя кавалеры лучше, чем у неё. Жизнь вас разведёт, когда замуж повыходите. Ты выйдешь первая. Через год. У тебя два парня: одного ты знаешь,  чернявый высокий, здоровенный парень, зовут Евгений, он моряк, а второго  - нет, но он тоже моряк. Приедет к тебе с юга, светлые волосы, голубые глаза, ростом невелик, но велика будет его любовь. Зовут  - Сергей, он уже не женат, у него есть дочка. Детей у тебя будет трое - из них один - мальчик. Правда, будут они у тебя не тогда, когда ты захочешь, а как Бог пошлёт. В замужестве будешь счастлива. Мать проживет с вами ещё 18 лет. Всё!
- Бабушка, а как Вас звать? Я хочу спросить: за кого из них я замуж выйду? 
- Я и так тебе много сказала - отблагодарила тебя за песню. Скажу, что просишь, но тогда ещё одну песню ты мне споешь. Согласна?
  Я, конечно, кивнула. Было странно слушать о себе, о своём будущем, от человека, который даже имя моё знал невесть откуда...
- Меня зовут Анна. Ты меня будешь звать баба Аня и никак по-другому, ясно?
Я опять кивнула.
- Когда ты ко мне будешь приходить, я буду тебя ждать. Денег мне не давай - пропью и дела не сотворю. А помогу - принесёшь водки, сколько скажу и обязательно сырого мяса. Или курицу. Или рыбину. Поняла?
Я снова кивнула.
- Выйдешь за того, которого сама выберешь. С чернявым будешь жить тихо и мирно. В достатке и в ладу. Он будет тебя любить, но и изменять тоже будет. Не бросит никогда, всегда будет заботится о тебе. С блондином - будешь жить, то тихо-мирно - любовь, как в сказке, то шумно, каждый раз из-за ревности -  вселенская ссора. То смех, то слезы. Всякого испытаешь. Но он тебя будет безумно любить, пока не умрет. Всё поймёт и всё простит. Ни разу тебе не изменит. Не верь, если скажут, что так не бывает. За что простит, никогда не напомнит. А чернявый - будет упрекать при первой же возможности за всё, даже за то, что стакан пролила. Для белого ты будешь - всё, а черный всегда будет с тобой спорить. Не будет верить твоей правде , потому что сам будет тебе врать, и будет тебя всегда контролировать, а блондин - будет каждое твоё враньё подтверждать, как истину.
- Баб Аня, а как же выбрать?
- Смотри сама - сердце подскажет. А, может, что  один отступится сам.
- Который?
- Тот, кто меньше будет гореть! Всё! Пой! Мне спать пора! - вдруг рассердилась она, снова усевшись на стульчик  напротив меня.
  Я спела весёлую песню про "Чернявого Иванка"...
Баба Аня подлетела ко мне, порывисто поцеловала в щеку, и сказала:
- Ну вот и подарочек мне к Рождеству!  А тебе -  наутро будет...
  Когда я вышла на площадку, баба Аня сказала:
- Ты правильно выберешь, у тебя характер лёгкий, сердце доброе и голова светлая. Всё получится. Детей своих ко мне води, если заболеют чем-то, кроме простуды. Приводи и знакомых, кого захочешь, никто из них не будет плохим человеком: и меня не обидит, и о тебе плохого не скажет.Возле тебя плохие люди долго не продержатся, сама увидишь...
...Рождественское утро было солнечным и морозным. Стёкла были причудливо разрисованы морозом. Я встала с постели и подошла к окну. Все деревья были в инее...
  На душе было безмятежно и радостно, мама улыбнулась и сказала:
- Ну, с Рождеством тебя, моя красавица! Посмотрись в зеркало. Ты стала ещё краше. Бабулька-то Маришина  - волшебница!..
  С Бабаней, так я стала называть её со временем, я дружила очень долго, пока она не умерла. Она всегда как-будто и  в самом деле знала, что я приду,  и пекла для меня свой необыкновенный пирог с ревенем...
...Однажды  она сама встретилась со мной много лет спустя, чтобы отвести от меня беду.