Об отце...

Цепные и слоистые структуры
будили мысль как медный гонг.
Житейское для неземной натуры
далеким было, дальше, чем Гонконг.

Рождали интерес алмаз, графит, рутил,
как атом с атомом в них сцеплен.
Модель кристалла он крутил,
и думал о движеньях мертвой цепи.

Был поэтичен, называл фононы
неслышной музыкой цепей.
Но вот конфуз - чужое в его тоне
мне слышалось - ну хоть убей!

Однажды я пытался  рассказать
о творчестве простого инженера...
Зачем - то он спросил про мать
и снова о цепях, все в той манере...

Заговорил о Шульце и о Иоффе
- Людмила!... крикнул вдруг сердясь,
- Ну где ж обещанное кофе?!
Мы разошлись, поспешно распростясь.

Через три месяца - звонок тревожный
и чей-то голос, хлесткий как удар,
принес мне весть о том, что невозможным
казалось мне. Ушел великий дар!

Мне знак об этом слишком поздно послан!
Извечная у нас, людей, беда -
ценить мы начинаем только после,
иль не оценим вовсе никогда.

ВТ. 2000г.