Отсутствие. Повесть. День первый

                День 1
                «Вы обязаны это увидеть»

   Сегодня был чудесный день. В такие дни солнце светит ярко, будильник опаздывает на 15 минут, даруя возможность поспать чуть-чуть дольше, соседи тоже спят, поддерживая тишину в их, и в моей квартире.
    Чудесный день.
   Даже звонок Матильды с её вечными претензиями по поводу моей, как она любит выражаться, «полной боевой неработоспособности» не смог омрачить это прекрасное, солнечное утро.
   Поставив кофе на плиту, я просмотрел вчерашние газеты. Заголовки на титульной странице вопили о кризисе, громких убийствах и о подробностях «звёздной жизни звёздных людей». Но разве могли они заинтересовать в этот день?
Я сомневаюсь.
   «СМИ – это корыто для вывалянных в грязи свиней, где свиньи – это мы, а еда в корыте – информация, которую нам скармливают», - так говорила моя мама, и особенно сейчас, я понимаю, что она была права. Людей надо постоянно «подкармливать» убийствами, «очень грустными и очень ужасными» историями про детей-жертв педофилов, и сотни листов про то, кто с кем развёлся, переспал, женился, вышел замуж, развёлся вновь и переспал, после чего вышел замуж ( и не удивляйтесь, если это будет мужчина – в наш век это в поряде вещей), и так далее. Без этого «корыта» людям становиться скучно, они не смогут охать о том, «как жить тяжело», в то время как больше половины сами купаются по уши в дерьме.
   Но сегодня ведь чудесный день, и я должен выйти из этой «ванны» сухим.
      Кофе приготовился, и я, попивая чёрную жидкость, открыл кухонное окно, и высунул свою, ещё не мытую с утра, голову.
    Солнце. Чертовски приятно. Рука начала шарить по карманам в поисках сигарет, но наткнулась лишь на беспощадную пустоту.
   Нет. Так не должно быть. В такой день у пачки сигарет должны появится ножки, и они сами обязаны прибежать ко мне. Однако, даже в высокотехнологичной Японии ещё не придумали сигареты, которые сами бегают за хозяином, посему мне пришлось самому идти за ними в комнату.
  Но перед этим я увидел очень странную, и в то же время неприятную вещь.
   Маленький мальчик, лет семи-восьми громко плакал, и бил себя кулачком в лицо. И всё было бы не так страшно – истериков сейчас хватает, если бы не его лицо, которое уже напоминало кровавое месиво.
    Наша нервная система уcтроена так, что для многих людей самобичевание крайне затруднительно – рука сама останавливается, но этот мальчик бил себя с какой-то нечеловеческой яростью. Эта картина моментально разрушила идиллию чудесного дня. Холодок прошёлся по всему телу. Где родители мальчика? Почему он плачет, и почему продолжает бить себя, когда от его лица остался мясной фарш? Логично предположить, что плачет он от боли, но интуиция подсказывала мне, что причина была вовсе другой.
- Хватит!
  Только через пару секунд я понял, что голос принадлежал мне. Мальчик прекратил самобичевать себя, и поднял залитое кровью лицо. Он внимательно посмотрел на меня, и затем он вновь начал плакать, но в этот раз слёзы текли по губам изогнутым в ухмылке.
   Под сегодняшним солнцем, вестником чудесного дня, эта картина выглядела фантазмагорически.
  Продолжая плакать и улыбаться (Господи, да что ж это такое), мальчик прокричал срывающимся голосом:
- Вы обязаны это увидеть! Вы просто обязаны это увидеть!
   Я совсем потерял нить событий. Всё начиналось с мыслей о прекрасном, прогнивших людях и СМИ, а закончилось окровавленным мальчиком и сигаретами с грёбанными ножками.
  Высунувшись ещё немного, я крикнул ему в ответ:
- Мальчик, ты ко мне обращаешься?
  На что мальчонка заплакал ещё громче, и начал убегать, всё ещё повторяя, как заклинание:
- Вы обязаны это увидеть!
   Самым странным мне показалось то, что проходящие мимо люди даже не посмотрели в его сторону, будь-то бы орущих мальчиков с окровавленным лицом они видели каждое утро за завтраком.
   Сплюнув, я пошёл к себе в комнату.
   Чёрт бы побрал этот чудесный день.