Закон притяжения

                "... знает Отец ваш, в чём вы имеете нужду,
                прежде вашего прошения у Него (Мф. 6,8)

             Нас всегда тянуло другу к другу. Но дружбы в обычном смысле слова не возникало. Не потому что разница между нами почти десять лет, скорее по причине самодостаточности – и моей, и её. Да, речь идёт о довольно молодой  еще (учитывая тенденции ювенализма) женщине, моей коллеге  – с научной степенью, полноценной семьёй из мужа и двух сыновей и добротным домом в пригороде, а также  с редким в наше время сочетанием  ума, сердца и речи. Студенты любили ее, пожалуй, больше всех преподов, что вызывало у последних естественную ревность. Однако и уважали Леночку (так звали мою героиню)  по заслугам. И внешностью не обижена была - не прогуливала видно (отличница по жизни!), когда Боженька качества эстетические новорожденным раздавал. Словом, это была вполне благополучная, состоявшаяся во всех смыслах  представительница прекрасного пола.               
                Хотя почему была? И здравствует, слава Всевышнему…
                Ну и что,скажите на милость, писать про такую? Мужа своего Витю, "афганца", красавца и вегетарианца – любит искренне, романов страстных на стороне не заводит, детективных историй с ней тоже не случалось, взятки не берёт, магией не занимается, контактов с НЛО тоже не имело места… Скука да и только. Полная бессюжетность.
                Однако талантливый автор (покорнейше прошу простить сию косвенную нескромность) обязан найти сюжет везде. По примеру того же Чехова. Раз взялся за гуж – не говори, что не о чем писать!

                История с Леночкой вышла такова. В одну из зимних суббот,  темноватым зябким утром, когда декабрьская вьюга решила разгуляться не на шутку, я подходила к воротам старинного монастыря, то и дело проваливаясь в еще не чищенные снежные канавки и скользя на коварных  обледенелостях.  Нынче должны были по обыкновению служить литургию в честь праздника -  Николы Зимнего, великого Угодника Божьего. Вот уже несколько лет,  как я хожу сюда в эту Марфо-Мариинскую обитель – так получилось, и не мне, грешной, то есть, испорченной лишними «знаниями»  обсуждать, почему, как и зачем… Скажу только, что «позвали» меня туда через вещее сновидение на второй день после официального открытия монастыря, о котором я понятия, естественно, не имела и не могла иметь. То есть, открылся он 30 октября, а сон мне был в аккурат на 1 ноября…  Можно сказать, для меня открыли и палкой туда загнали. И стал он неотъемлемой частью, пазлом, как любят метафорически выражаться поэты на СТИХИ.ру, моей непутёвой ранее жизни.
 
                Что-то поражало и притягивало меня даже в самой конструкции этих древних построек: с одной стороны - легкость и устремленность к небесам, в неведомое и невидимое, и в то же время метровой толщины стены, уходящие в самое чрево земли. Заложенные еще при тёзке моей, царице Екатерине, стали они мне бесконечно дороги. Примерно так, как деревенский дом прабабушки. И есть у меня некое интуитивное ощущение, что укрывалась я за ними не только в этой жизни…

                Уже у входа в храм, перед его тяжелыми коваными  дверями я вдруг заметила Леночку и удивилась, откуда ей тут взяться? Живёт она далеко от монастыря (это мне повезло – в двух кварталах!), набожностью никогда не отличалась, а по такой погоде и вовсе – с какой стати ей сюда тащиться? На машине не проедешь сегодня, явно. Тем более, на ее «оппелёчке» с низкой посадкой. Вон сугробы – уже больше полуметра намело!... Ан нет, гляжу, точно она: ее бежевый беретик и дубленочка, ее как всегда, неброская, то бишь, подлинная  элегантность, и разве спутаешь с кем-нибудь ее естественно-прибалтийскую внешность (сравнивают с дивой-Лаймой), которая невольно привлекает  взгляды  не только мужчин, но и женщин. Ведь любим мы, хитрецы, всё ПОДЛИННОЕ, в глубине души лишь к нему и стремимся. Даже в языке братков это проявляется – взять хоть выражение «в натуре». А в Леночке его было очень много, подлинного-то…

                Поскольку разговоры здесь не поощряются ("умножают скорбь"), мы только кивнули с улыбкой друг другу и молча втекли с энергетическим бульоном толпы под храмовые своды. И потом уже было тем более не до разговоров. Духовные переживания и космический порядок богослужения захватил и унёс далеко от  мелочной людской суеты, биологических шумов и плохой метеообстановки.   От всего, горизонтального, параллельного земле – к радиально-вертикальному и перпендикулярному… Вектор твой, стало быть, существенно поменялся. Или ось вращения.
                Еще немного отвлеку читателя и поясню, что раньше мой организм  до тошноты не принимал в себя такое "блюдо", как распространенный штамп «духовная жизнь», хотя  десятки раз я как имярек участвовала в конференциях и прочих псевдонаучных сборищах с подобной тематикой. Включая зарубежные. Кстати, иногда вместе с Леночкой. Но все мы за длинными докладами и умными терминами прятали своё непонимание сути вопроса: так что же такое пресловутая духовность? И в чем же ее роль для социалистической (потом переходной, рыночной, глобализирущейся  и т.п.) практики? Путанно и замудрённо («ибо их, ибо в них…», словом, "паки" и "понеже"), пытались выходить из положения, применяя мертвые цитаты и чьи-то зовущие вдаль и ввысь, но не спасающие горе-лекторов стихотворные строчки. Самим потом было противно. Тогда в номере гостиницы приходилось  запивать (или заливать?) всю эту муть горячительными напитками, чтобы снять (смыть?) весь этот липкий осадок и неудовлетворенность собой. Иногда прощать самих себя получалось, иногда нет… И она копилась, эта досада на самих себя, искала выхода Так, однажды в Сербии в Леночку влюбился насмерть местный профессор, жгучий романтичный брюнет, книгу стихов ей посвятил «Шапат о сябе», русской богиней называл. А Леночка от такого внимания  потом весь вечер плакала:

                - Он думает, я настоящая,  а я робот запрограммированный, только вид ученый делаю, муру всякую студентам преподаю, вместо того, чтобы ответить на вопрос, как жить? И что я им могу сказать, если я не верю в эти законы экономики, социологии, менеджмента и всего этого вместе взятого? И не понимаю их… И что такое духовность, не могу объяснить… Сюр сплошной и вокруг и в голове! Уходить из вуза надо и всё!
                - Ну, в закон притяжения-то веришь? - спросила я тогда.
                - Угу...
                - И то слава Богу. Видишь, не всё уж так хаотично и запущенно…
               
                Богослужение заканчивалось пением акафиста Святому Николаю. Я лишь недавно ощутила всю его стройность и силу – особенно когда дьякону подпевает хор из обычных прихожан. Раздаются листки с текстом и люди подхватывают странные на первый взгляд слова. Не привычные, да, но может быть, привычные на нас уже не действуют, не возбуждают - как истасканные до бесцветности или избитые до синевы женщины нормальных мужиков. Что-то их стало слишком много. И женщин таких и слов…

                На меня слова акафиста подействовали как ток. А потом, надо учитывать сам образ Николая-Угодника. В нашей семье с ним связано много легенд. Матушка моя свято уверена, что именно он встретился ей однажды давней-давней ночью в поезде «Харьков-Вдадивосток», который уносил её и нас с сестрой в сибирскую стужу, в Иркутскую область (место рождения мамы) из гнилых и слякотных черноземных мест, от  отца нашего непонятливого и от ее, мамы, смертельной болезни. Старичок, невесть откуда взявшийся, подсел к ней в купе плацкартное, расспросил участливо, почему плачет, и дал несколько советов да посмотрел прямо в душу светящимися в темноте очами. Мы с трехлетней сестрой в это время спали. А старичок этот так же  быстро исчез, как и появился. Странно, ведь перегоны в районе Урала длиннющие. Вскоре мама выздоровела - на удивление врачей. И дальше пошла у нас жизнь полегче и посветлее. А потом и папа написал, что жить без нас не может…    Были и еще случаи его, Николы Угодника, вмешательства в судьбу нашей фамилии, причём весьма  серьёзного. Но об этом сейчас не буду, не пугайся, дорогой читающий эти строки. Вернее, кто дошёл до них...
                Наверное поэтому Святой Николай Угодник воспринимался мной всегда  как дальний родственник или крёстный. И акафист петь ему – одна сладость медовая. Не то что доклады с трибуны делать о рентабельности инвестиций в человеческий капитал. Виртуальных…

Когда-то пела в школьном хоре разные песни, в том числе, «Ленин всегда живой…», а теперь навыки вспомнились, вернулись. Вот ирония судьбы – в чистом виде! И пусть это смущает кого угодно, главное, чтобы душа пела - не фальшивила.  Чтобы захотела она, лентяйка балованная и слухом обделенная, это делать и ноты высокие брать…

                Так мы и пели в тот день, старались, как никогда, пожалуй. Леночка – тоже близко, профиль ее летящий по правую сторону от меня  всё время видится. «Радуйся, всех притекающих к тебе крепкое забрало, радуйся НикОлае, Великий чудотворче!...»

                Как будто без кожи мы все были, как будто расправляло большие белые крылья единое существо – чистое, многоголосое. Благодарное и оттого сильное. И крылья эти незримые защищали от беды-погибели наших детей, мужей, горожан, всю Россию, а может, и всю планету нашу…

                Когда отзвенели звуки последнего икоса и «Аллилуйя»,  слёзы проступили у большинства собравшихся. Милые, родные мои, как же трудно нам всем сегодня, как холодно, как неуютно на этом бывшем белом свете, который давно превратился в театр теней, даже не кукол. То само собой – с набором веревочек для каждого члена. Я уж не говорю о кукловодах! Куда нам до них Мы – тени,  дергающиеся словно в ожидании электрического стула, бьющиеся в эпилептических судорогах о  бетонные края мостовой - кто  от избыточности благ и ферментов, кто – от их недостаточности, но все в поисках золота, напрочь забыв, что оно бывает зарыто только в области середины! Леночка, похоже думала о том же. У нас часто сходились мысли, и это помогало в работе - не надо было долго объяснять «вводную».

                Скромная женщина в голубом шарфике, стоявшая между нами с Леночкой во время акафиста, словно подслушав эти мои мысленные воздыхания, тронула за рукав нас обеих:
                - Какое вам большое спасибо!
                - За что – удивились мы с Леночкой.
                - За ваше пение! Я вот сама не умею. И стесняюсь. А рядом с вами мне казалось, что это я пою. Так на душе славно стало, ровно как-то. И в то же время празднично…

                Мы переглянулись с Леночкой. А ведь и правда, праздник- то означает быть в праздности-свободе от суеты и земных дел, быть наедине с Богом. Наши праздники тому полная противоположность: уставшие от кухни и беготни по салонам красоты женщины, надсадно гомонящие кучи малознакомых людей (каждый о своём), потом выгребай объедки, убирай затоптанный пол, горы посуды, а выглянешь в окно после "праздника" - о,лучше не надо… Помойка и лопнувшие шарики нашего всеобще-вчерашней надежды на чудо. Как же далеко мы ушли от первоначально-истинного смысла слов!

                Вышли, блаженно щурясь, на обновленный снег. Медленно пошли к воротам - не хотелось снова нырять в торгово-развлекательный-мрачный подземный переход, вырытый прямо напротив храма. Леночке – на рейсовый автобус.
                - А что ты сюда вдруг решила приехать? – поинтересовалась я, - ты же обычно здесь не бываешь, во всяком случае, я не видела тебя здесь раньше. Да еще по такой погоде…
                - Ты знаешь, я сама не знаю. Чуть свет подскочила, будто сила какая-то толкнула, и «вперёд на танки» - как наш декан покойный говорил, помнишь? Вити нет дома, в Курск уехал, а то бы он отвёз, конечно на джипе своём… Там у нас в посёлке есть свой храм – новый, но меня туда не тянет что-то. А здесь одни матушки чего стоят – прозрачные, как голУбки…
                - О, ты не знаешь, какие они строгие! Но это замечательно, что пришла! Значит, надо так. Промысел… А я всегда рада видеть тебя, солнце ты моё!
Еще немного пощебетали о том, о сём и расстались.

                Настроение оставалось приподнятым весь день, и всё , что надо, происходило-текло без натуги и нервов. Так бывает, когда находишься в ладу с самим собой. Нет чувства вины, но нет и неоправданных ожиданий от внешней среды…
               
                Поздно вечером в моей квартире раздался звонок. Из эбонитовой трубки буквально изливалось громадное физическое напряжение. Это звонила Леночка:
                - Витя… 
                Ей явно что-то сдавливало горло до онемения.
                - Что, что?! Лена, говори же!...
                - Витя возвращался вечером  домой… По дороге… Темно… Лобовое столкновение…
                - И?!
                - Джип всмятку и встречная тоже… Там водитель задремал, сказали, погиб…
                - А Витя?!!
                - Живой! И почти ни одной царапины, даже в больницу не положили… Говорят, невероятно... Значит, я не зря... Мы... Это он, Никола-Угодник?

                О, Господи! Воистину, дивен Ты во святых своих…
               

           Постскриптум. Да, я кажется, не довела тогда свои рассуждения о духовности до логического конца. Так вот, В Марфо-Мариинской обители значение этого слова мне открылось четко и ясно. И до смешного просто. Духовность - это просто НЕЖНОСТЬ к таким же, как ты... То есть, ко всем Божьим творениям... И она творит чудеса.