Место, где радуги падал конец 2

                2.

      Рад очнулся в темноте, полной дождя, ураганного ледяного ветра, молний и какого-то рёва. На некотором расстоянии горела цепь круглых огней. Рядом был тот черноволосый парень с жуткими прозрачными глазами.

     - Где мы находимся? – крикнул Рад, но не услышал себя – его голос утонул в непрерывном непонятном рёве и вое встречного ветра. Да, вокруг бушевал истинный ураган, но это понималось умом, а физически не чувствовалось, как ни странно. Новый знакомый его услышал и прокричал в самое ухо:

     - Мы на крыле самолёта!

    - Как?! – изумился Рад.

     - Весь мир у твоих ног! – ответил парень. Он взял Рада за руку и повёл к круглым огням – иллюминаторам. Это было, как будто они шли по имитации крыла самолёта, расположенного в зале с виртуальными спецэффектами: всё выглядит очень реально, но на самом деле все обычно, нормально и спокойно. Гроза и ветер – только декорации… Рад с интересом воззрился на сонных пассажиров в салоне.

     Большинство из них спали. Кто-то выглянул в иллюминатор. Спутник Рада прижался носом к стеклу и показал пассажиру язык. Рад улыбнулся, увидев суеверный ужас, отразившийся на лице того человека.

     Они спрятались. Рад искренне не завидовал этому пассажиру. Новый знакомый дёрнул Рада за руку, и они спрыгнули вниз. От головокружения Рад снова потерял сознание.



     Повторно возвратившись из небытия, он обнаружил, что лежит на скамейке в каком-то парке. Новый знакомый с неизвестным именем стоял неподалёку и курил, равнодушно разглядывая прохожих. Рад сел.

     - Слушай… А как, кстати, к тебе обращаться?

     - Некоторые обращались ко мне почтительно, на «вы». Но это было слишком официально. Другие называли по имени, иногда даже применяли уменьшительное. Но для полубога это слишком фамильярно. Поэтому зови меня просто – Друг. Не больше и не меньше, - парень подмигнул.

     - Друг? Хорошо, пусть будет Друг. Значит, ты считаешь себя полубогом?

     - Понятие, естественно, относительное, - улыбнувшись, вставил Друг.

     -Друг… Неужели я могу всё-всё? – стесняясь неизвестно чего, спросил Рад.

     - Не веришь? – усмехнулся Друг. – Что ж, можешь хоть сейчас взлетать, но я не советую – люди, понимаешь ли, глазеть будут… Ну что, начнём жить новой жизнью? Одно условие: не задавай ни мне, ни себе лишних вопросов, ладно?..



     Они прогулялись по парку, вышли в какой-то зелёный сквер и медленно побрели в сторону троллейбусной остановки. Осталось прейти через проезжую часть…

    - Стой! – крикнул Друг, хватая Рада за плечо. Рад испуганно застыл на месте. Мимо промчалось авто, обдав их ветром. Водителя не остановил красный свет светофора. Они-то успели остановиться,
а вот кошке перебегавшей в этот момент через дорогу, не повезло. Некоторых прохожих ненадолго заинтересовал корчившийся в агонии на дороге смятый комок шерсти – но и только.

     - А вот таких людей я не выношу, - тихо, яростно сказал Друг, глядя вслед машине.

    - Да, вот если бы на месте кошки был человек, все вели бы себя совсем по-другому, - заметил Рад.

     - Ты думаешь?.. – Друг мельком взглянул на него и отвёл глаза.

     - Ну… Некоторые, по крайней мере, - ответил Рад немного растерянно.

     Друг подошёл к кошке и взял исковерканное тельце на руки. Рад увидел окровавленную голову кошки, уже мёртвой, и ему стало плохо.

     -Жалко, - сказал Друг. Рад был к кошкам, в общем-то, равнодушен, но и ему было жалко, просто-таки до слёз, безобидное животное.

     - Я люблю кошек, - тихо произнёс Вест. – А люди жалости не заслужили.

     - Зачем она тебе? – осторожно спросил Рад.

     - Она не виновата в том, что люди изобрели машины и мчатся в своих стальных коробках по дорогам, ориентируясь лишь на свою жажду скорости и  забыв о чужих жизнях. Поэтому… - Друг поцеловал мёртвую кошку в разбитый лоб. Рад мысленно сплюнул. У Друга в руках на миг словно костёр загорелся и погас. Что-то распушилось, фыркнуло и брызнуло прочь по улице.

     - Вот так, - сказал Друг. – Теперь она проживёт свой полный биологический срок. Я люблю животных. Хотя они меня боятся.

     Рад потряс головой, чтоб лучше понять. Может, кошку просто оглушило, а на руках у Друга она пришла в себя? Глупый вопрос. Рад знал правду, но она была слишком невероятной, эта правда. Как же нужно любить, чтоб вернуть того, кто ушёл навсегда?..

     А Друг с непонятным страшным выражением своих бездонных глаз посмотрел в ту сторону, куда умчалось авто. И почти сразу же издалека оттуда донёсся визг тормозов, металлический скрежет, грохот, звон стекла и человеческий крик.

     - Что там произошло? – встревожился Рад.

     - Не знаю, - ответил Друг.

     - Пожалуйста…

     - Вряд ли тебе понравится.

     - А всё же?

    - Ничего особенного. Та машина больше никогда никого не лишит жизни и не искалечит, - спокойно ответил Друг.

     - А водитель? – замирая от дурного предчувствия, добивался Рад.

    - Ему уже никакая машина не нужна.

    - Он погиб?

     Друг странно улыбнулся и предложил:

     - Пойдём на остановку, поедем…

    - Это всё ты? – умирая сердцем, спросил Рад.

    - Я плюс судьба. Немножко раньше, чем назначено…

    - Убить человека из-за какой-то кошки?! – не мог поверить Рад.

     Друг уточнил:

     - Убить какого-то человека из-за кошки. Тысячу раз – да! Люди – это такие штуки, которые злы сознательно и по своей воле. Надо тыкать их носом в зло до тех пор, пока их не затошнит до такой степени, что они сами захотят добра.

     - И ты таким образом… Тыкаешь?..

     - И таким. И не таким.

     - Ты ему не поможешь?

     - Я уже говорил – таких людей не выношу.

     - Как ты себя после этого чувствуешь?

     - Видишь ли, Рад, дела обстоят таким образом, что подобные вещи только поначалу вызывают неприятный осадок на сердце, а потом это становится в некотором роде даже… интересно.

     - А как же его родственники? Ты о них подумал?

     - Родственники?.. У него маленькая дочка. Если у неё появится отчим, отношения с ним будут плохие, она уйдёт из дома и очень плохо закончит свои дни… Что ж, в таком случае предоставим врачам шанс спасти его. Но, знаешь, не потому, что меня волнуют другие его родственники – тоже всего лишь люди, в конечном итоге. Не принимай на свой счёт! Да, так вот. Причина, по которой он останется жив, заключается в том, что, умерев сейчас, он не узнает, что некоторые существа – вроде меня – видят всё творимое ими зло и ничего не оставляют безнаказанным. Я подарю ему сны про эту кошку, про её будущих котят, заставлю взглянуть на его жизнь со стороны. Он, Рад, не останется равнодушным. Он обдумает всё, многое поймёт и даже захочет кое-что исправить, но ему уже ничего не вернуть. И это – тоже часть моей мести. …А вот и троллейбус. Он нам нужен. Пробуй свои силы.

     Они вошли в троллейбус, набитый людьми, добирающимися по домам с работы. Как только они встали на ступеньки, у троллейбуса отошла штанга-токоприёмник. Пришлось ждать, пока водитель водворит её на место. Пребывающие не в самом радужном настроении пассажиры возмущались, поскольку водитель никак не мог справиться, однако выйти и искать более быстрое средство передвижения тоже оказалось невозможно: двери водитель не открыл, самоотверженно сражался с канатом и покидать поле боя без победного конца не собирался.

     - Ещё минута, и я опоздаю… И на такси не пересесть… - без злобы сказал стоящий рядом мужчина. На вид ему было лет сорок. Он явно не принадлежал к той категории людей, что наклюкаются где-нибудь с утра пораньше и будут оскорблять прохожих. Такие скорее ведут здоровый образ жизни и добросовестно занимаются по утрам бегом. И в этом человеке Рад узнал Ефима – того самого, который спас его от разъярённого отчима и устроил дальнейшую судьбу.

     - Извините, это всё из-за меня… - пробормотал Рад.

     - Ну что вы, почему же из-за вас? Это так же из-за вас, как из-за меня, - оказалось, Ефим был не прочь вступить с кем-то в беседу.

     Троллейбус не двигался с места именно по вине, а точнее – по желанию Рада; Рад это знал, и ему очень понравилось новое ощущение – могущества.

      - Не верите? – спросил он. – Смотрите, - он кивнул в сторону дороги. Рад начал входить во вкус. Правда, он пока не мог определить и классифицировать сам процесс воздействия на окружающее, выделить причинно-следственные связи, да и нужно ли оно ему? Главное – стоит ему только представить, пожелать создать какую-либо ситуацию – она непременно реализуется! Вот и сейчас он интереса ради совершил маленькую аварию: мимо ехали два автомобиля, и передний вдруг вильнул и по необъяснимой причине врезался в столб, а задний точно впечатался в него. Оба шофёра выскочили, сокрушённо посмотрели на разбитые фары и принялись орать друг на друга.

     Ефим пожал плечами. Рад указал в другое окно с надписью над ним: «Запасный выход. При аварии выдернуть шнур, выдавить стекло».  Выезжающее из переулка крутейшее авто вдруг резко повернуло и поцеловало киоск прессы. Пассажиры глазели на покорёженные машины, слушали перебранку двух водителей между собой и третьего с толстой продавщицей из киоска, на время позабыв о том что «их» водитель троллейбуса всё ещё болтается в поднебесье, отталкиваясь ногами от земли и зависая на верёвке. Назревало битьё физиономий. Оживлённо обсуждалось происшествие, причём многими – злорадно по причине банальной зависти владельцам авто. Долетали обрывки разговоров, что здесь хотя и случились сразу две аварии, но без жертв, а вот неподалёку… Дальше следовали ужасающие подробности и описания, из которых Рад заключил, что речь идёт о типе, сбившем кошку, тут же оживлённую Другом. Видимо, парню весьма несладко пришлось, но говорили также, что в машину «Скорой помощи» его грузили ещё живым…

     Рад осознавал перемену, происходящую в нём, но ему было просто-напросто наплевать, насколько он изменился, потому что влившаяся в него сила радуги оказалась слишком прекрасной для того, чтоб оставаться прежним.

     - Рад, а не пора ли ехать? – весело в ухо Раду прошипел Друг. – Это-то ты зря…- добавил он.

     Рад позволил водителю наконец-то совладать с техникой, «отпустил» троллейбус, и транспорт ожил и тронулся с места.

     - Странно, - сказал Ефим. – Ну да меня ничем не удивить. Могу допустить, что у вас есть способность предвидеть какие-то события… Но – влиять? Нет! В такие вещи я не верю.

     - Напрасно, - ответил Друг. – Впрочем, раз уж разговорились, давайте познакомимся!

     - Давайте! – радостно согласился Ефим. – Зовите меня Ефимом. Не выношу всяких там фамилий и прочей чепухи.

     - И правильно. Это – мой друг.

     - А это – мой друг, - Рад покосился с улыбкой на Друга, и тот тихо ему сообщил:

     - Я не твой, я просто Друг.

     Ефим с некоторым недоумением взглянул сначала на Рада, потом на Друга.

     - Его действительно зовут Друг. Может, имя, или псевдоним, или что-то подобное. А я… Ефим, вы меня не узнаёте? Я же Рад, Радомир, помните? Сколько же лет прошло? Тринадцать? Пятнадцать?

     - Радомир?! – с радостным удивлением протянул Ефим. – Конечно, я помню тебя, но ты так изменился… Давно в город приехал?

     - Кажется, вчера.

     - С другом? Помнится, в детстве у тебя вроде бы не было друзей. По крайней мере, в нашем городе. А вы, видно, давно знакомы – есть у вас что-то общее, идущее изнутри… Какая-то общая тайна. Я прав?

     Рад, склонив голову, посмотрел на Друга, будто впервые его видел. У Друга в глазах плясали весёлые чёртики.

     - Да, у нас есть большая и хорошая общая тайна, - ответил Рад. Он обратил внимание на массивную сумку, висящую у Ефима через плечо, и поинтересовался:

     - Далеко собрались?

     - Да так. Вот решили с приятелями выбраться на природу. Нашли место хорошее в лесу, поставим там палатки… Там есть домик, нам его разрешили занять, но, знаете ли, в палатках романтичнее! Юность вспоминается, такие же походы… В общем, поживём там. У меня отпуск как раз. Я сейчас на автовокзал направляюсь, наши там собираются, - Ефим бросил взгляд на часы и покачал головой:

    - Уже опоздал. Чёрт дёрнул в этот троллейбус сесть! Наши без меня уедут. Автобус через пять минут, а следующий – только через два часа.

     - А туда сколько ещё ехать?

     - Троллейбусом минут пятнадцать.

     - А-а… Хотел бы я с вами поехать – сказал Рад, начиная нагло напрашиваться.

     - Никаких проблем! Мы только рады будем новому человеку! Хоть сейчас поедем!

     Рад вопросительно взглянул на Друга. Тот кивнул, и Рад ответил:

     - Сейчас!

     Тут он через силу вспомнил о своих вещах. Никогда ещё такого не случалось, чтобы Рад где-то что-то забыл. А тут вдруг так легко – своё имущество!

     - Радуга, - негромко произнёс Друг, и Рад понял, что впредь о материальной стороне бытия особо волноваться не стоит. Всё будет в порядке. Всё можно вернуть при желании. Это – радуга, это – всевластие и могущество – истинный клад, самый лучший, который только можно было заполучить! Прелесть!

      - Ну, допустим, не сейчас, а часа через два, - отвечал между тем Ефим, - так как на автобус мы всё равно опоздаем.

     - Не опоздаем, Ефим. – Рад протолкался к выходу, героическим усилием раздвинул дверцы и выскочил на ходу.

     - Он теперь совсем опоздает, - опечалился Ефим.

     - Не беспокойтесь, никто никуда не опоздает, - со странной отрешённо-ласковой улыбкой произнёс Друг.