Оля Ожегова - В лунном свете

В доме было тихо и спокойно. Темнота разливалась по комнатам, разбросав свои чёрные обрывки по углам. Ночные тени почтительно затаились под старинными комодами, столами и креслами. В этой необыкновенной, звенящей тишине все звуки казались громче, каждый шорох разносился по дому и терялся, заблудившись в многочисленных коридорах и комнатах. В прихожей размеренно и величественно тикали ходики.
Так здесь было всегда… Этот дом был одиноким, в его комнатах ночью не было слышно прерывистого дыхания людей, днём здесь не раздавались звуки голосов. Здесь всё замерло уже давно, ничего не шевелилось, ничего не менялось. Даже лёгкие пылинки не кружились в воздухе, а спокойно лежали на полу и мебели серым бархатным покрывалом, придавая комнатам ещё более мрачный, блеклый и безразличный вид.
В прихожей на стенах висели картины. Они были нарисованы углём, и, без того мрачные лица, изображённые на них, в темноте ночи казались ещё более недружелюбными. Около двери стоял старинный комод красного дерева, большой и какой-то грубый, несмотря на множество узоров на потрескавшихся лакированных дверцах. Широкий дверной проём, ведущий в гостиную, был завешан тяжёлой красной портьерой, украшенной тесьмой цвета чёрного шоколада и такими же кистями. На стене в коридоре, ведущем в столовую, друг напротив друга висели два больших зеркала в узорчатых серебристых рамах. Они были такими же безжизненными и мрачными, как и всё в этом странном доме.
Поверхности зеркал уже слегка помутнели и они, отражая друг друга, образовывали два бесконечных тёмных расплывчатых коридора.
Близилась полночь. С каждой минутой тишина становилась всё более напряжённой, темнота сгущалась. Тени с интересом выглядывали из-под резного комода. Казалось, всё в этом доме с нетерпением ожидало чего-то, какого-то чуда, которое вот-вот должно свершиться… Вот две стрелки уже сошлись на вершине циферблата, а третья, дрожа, поспешила дальше.
И в тот же момент мутные поверхности зеркал начали проясняться,  а где-то вдали, казалось, в самом начале их коридоров, заблестели серебряные искорки. Всё замерло в ожидании, даже ходики притаились и старались тикать как можно тише, чтобы не спугнуть это волшебное сияние, которое уже шаг за шагом приближалось всё ближе и ближе.
И тут внезапно широкий коридор между зеркалами осветила яркая вспышка голубоватого света. Их поверхности на мгновение вспыхнули, а потом на потемневший деревянный пол с них посыпались цветные искры.
Когда, наконец, всё стихло, зеркала горели приглушённым голубоватым светом, а в их коридорах друг напротив друга стояли две девушки. Они были красивы, очень красивы. Эти девушки были прекрасны. За их спинами были видны раскинутые в стороны большие крылья.
Обе были высокими и стройными. На них были надеты серебристые коротенькие туники, перехваченные на талии атласными лентами. Одна была смуглой, с длинными, почти до талии, прямыми платиновыми волосами. Крылья у неё за спиной были иссиня чёрными, а взгляд её больших выразительных карих глаз был направлен на ту, что стояла напротив неё. Вторая девушка была абсолютно такой же. У неё была такая же фигура, такие же черты лица. Отличалась она только тем, что кожа её была светлой, волосы, напротив – цвета воронова крыла, глаза девушки отражали небесной голубизной, а крылья за спиной были белоснежными и их перья искрились и переливались перламутром.
Эти две красавицы были абсолютно одинаковыми и совершенно разными одновременно.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первой заговорила девушка с чёрными крыльями:
- Ну? Что ты сегодня скажешь? – Её голос был дерзким и даже немножко капризным.
- О чём? – спокойно и тихо ответила ей вторая девушка, расправляя свои белые крылья.
- О том, о чём мы вчера не договорили!
- О любви?.. – Черноволосая красавица на секунду задумалась. – Сестрёнка, я не знаю… Что мы можем говорить об этом чувстве, если сами никогда его не испытывали?
- Мы и не сможем его испытать… пока мы ангелы… Ведь мы, ангелы, не способны любить.
- А как жаль! Как хочется, ведь правда? Ведь они, люди, так много о ней говорят, так превозносят её, эту любовь… Наверняка, она прекрасна и великолепна.
- Вот ещё, а я, наоборот, слышала, что от неё одни несчастья, беды и страдания! И нет в ней вовсе ничего такого чудесного!
- Опять ты за своё, ну почему ты всегда всё делаешь, говоришь и думаешь наоборот?
- Да это ты всегда мне перечишь! Сколько ангелов мне говорило, что все влюблённые вечно плачут, что она несправедлива, эта любовь…
- Глупости! Я всегда слышала только то, что она приносит счастье, тепло и радость.
- Да и вообще, она грешна и порочна!
- Наоборот, она полна нежности, ласки и тепла!
Звенящие голоса девушек эхом разносились по просторным комнатам старого дома. От их звука всё, казалось, оживало, стены, мебель, портьеры и картины становились даже немножко ярче и дружелюбнее. Чем больше они спорили, тем светлее становилось в коридоре, яркий свет, исходящий от них, непоседливыми цветными бликами метался по паркету, обоям и резному комоду.
- Всё, хватит! – топнула ногой девушка с чёрными крыльями.
- Это ты, как всегда, начала.
- А ты продолжила. Слушай, мы, конечно, можем так ещё долго спорить. Я буду говорить одно, а ты – другое. Но ведь глупо вот так рассуждать, когда мы сами понятия не имеем, что же это всё-таки такое – любовь, и как она выражается, что она в себе несёт…
- И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю использовать нашу возможность и перенестись на время в этот мир, побыть человеком.
- Но ведь это можно всего один раз… Один раз за всю нашу жизнь!
- Послушай, я не знаю, что такое эта любовь, каково это – хорошо или плохо… Но я точно знаю, что это чувство называют великим, самым необычным и самым важным. Для людей ведь она превыше всего. Мне кажется, что правильнее всего будет использовать наш единственный шанс именно для того, чтобы познать это чувство.
- А зачем тебе его познавать, если ты уверена в том, что оно несёт только горечь и страдания?
- А я же не собираюсь влюбляться сама! Это ты, если хочешь, можешь попробовать любить, а я просто буду осознавать, что это такое, глядя на людей и на их отношения. Учиться на их опыте, в общем… Ну что ты такая нерешительная? Давай, соглашайся скорее!
- Ты всегда меня на что-то подбиваешь… Хотя сейчас, на мой взгляд, ты права. Ладно, давай попробуем…
- А сколько времени нам будет дано?
- Тридцать три дня, кажется. Что-то мне как-то не по себе. Страшно. Ведь в этом мире мы не будем вместе.
- Ну и что, зато ты побудешь человеком. Не волнуйся, сестрёнка.



© Copyright: Оля Ожегова, 2009
Свидетельство о публикации №2901240542