За ягодой

Рассказ
Тамара Худякова
 
 
1
Подошло время ягод. За ней  ходим за поселок или  организованно выезжаем за пределы на весь день в окрестности реки Гарманды. Вот и на этот раз мы - работники почты, не имевшие своего транспорта, были приглашены руководителем узла связи на поездку за ягодами.
Выезд назначили на воскресное утро от гаража связистов, расположенного между дорожным участком и электростанцией на берегу ручья Безымянного
Рано утром прихватила с собой ведро, провизию и вышла из дома. Мрачные дождевые тучи низко нависали над Охотским морем и поселком. Природа будто насторожилась; все вокруг потемнело. Вдруг подумалось: «Вот и опять лето пролетает! Какое короткое оно у нас». С печальными мыслями, поеживаясь от промозглого холода, заторопилась к месту отъезда.

 За поворотом ручья увидела кучку нахохлившихся от утренней свежести ягодников; подошла к ним. Вскоре выехавший из гаража кунг, всех взбудоражил и уже через пару минут мы расселись на скамейках, установленных вдоль стен закрытого кузова; тут же почувствовали крышу над головой и тепло: настроение сразу улучшилось; послышались подзадоривания, полились бесхитростные шутки, смех. Тронулись в путь.

Почтовых работников ехало четыре человека. Начальница - женщина немолодая, но еще достаточно привлекательная, всегда ухоженная, молодящаяся. И не мудрено – муж-то Иван Антонович красивый, видный и немного помоложе. Я – инструктор, возрастом к шестидесяти годам, волею судьбы оказавшаяся недавно на этой работе, Мария Ивановна – тоже пожилая женщина, наша бессменная почтальонша и главный бухгалтер Александра Степановна.
С ней мы очень дружны, и, как говорится, не один пуд соли вместе съели. Ей сорок пять лет; большая, тучная и добродушная; на круглом лице всегда цветет радостная улыбка. По жизни оптимистка: веселая, бодрая, активная, но очень рассеянная; и с ней часто случаются невероятные истории. Вдова, но это не такое уж исключение для нашего поселка, в котором каждая пятая женщина чуть старше сорока одинока. Какое-то вдовье царство! Мужики быстрее женщин уходят из жизни: кто от пьянства, кто от болезни, кто от несчастного случая, а то и просто убивают друг друга.
Александра Степановна в прошлом году уехала на «материк» повидать родных, а муж, оставшись дома, после очередной «встречи» с друзьями, наутро уже не поднялся (не выдержало сердце),…
 Правда, от него последние годы хоть и немного счастья перепадало – пил не просыхая, но все равно в доме числился мужчина.
Погоревала и начала жить без него. Она – певунья, поселковый соловей. И сейчас, сидя в машине, затягивала одну песню за другой, старательно сцепляя на животе полные руки с ямочками возле локтей и перевязочками у кистей, но из-за неровного хода машины то и дело размыкала, хватала за рукава рядом сидящих, но петь не переставала. В общем, выпевала весь репертуар нашего Северо-Эвенского народного хора. Сидевшие в кузове пытались подпевать, но слов песен почти никто не знал, поэтому в основном пела только она, не обращая внимания на то, что коллективного хора не получалось. Голос у нее сильный, красивый, и ей самой доставляло большое удовольствие петь.

2
После очередного поворота окончательно скрылся и наш серый, усыпанный сплошной галькой и валунами поселок, уместившийся на берегу моря возле реки перед бесконечной тундрой. Съехали с крутого спуска в глубокий распадок, долго тряслись по непредсказуемой, идущей в старом русле колее, неоднократно пересекавшей бурные потоки воды на перекатах существующей реки.
По ее берегам бушевали зеленью большие тополя, осины, густые, высокие кусты ив, ольхи и рябины, уже подкрашенной бордово-оранжевым цветом отдельных листьев и бледной краснотой неспелых ягод. Перемена цветовых оттенков радовала глаз; от души восторгались мелькавшей за окнами красотой и не замечали, что ехали, словно по стиральной доске – по гальке, подскакивая на замытых в песке кучах прошлогодней травы, корягах, а то и целых деревьев
Возбуждение наше не угасало и от предвкушения сбора поспевших ягод. И нам даже было все равно, какую ягоду собирать: голубику или жимолость, или еще какую-нибудь…. Ох уж эти ягоды!..
Еще пару часов и выедем на равнину у подножья сопок Хинкандры. Утонем в траве по пояс у кустов красной смородины. Увидим поляны, покрытые синью спелой с серебристым налетом голубики, недозрелую, но уже бордовую бруснику, кустики шиповника с ягодами еще серовато-рыжего цвета, а не малинового.
А может сегодня повезет пособирать и жимолость цвета темной волны осеннего моря – крупную, сладкую, запашистую! В урожайный год ее бывает столько много, что можно часа за два набрать целое ведро, не устав нисколько.

Машина остановилась на большой поляне. Быстро выгрузились по крутой лесенке на зелень густой мягкой травы. Нас окружил легкий туман, сквозь который выступали громадные лиственницы и тополя с причудливыми раскидистыми ветвями, нарядно одетыми летним убранством из яркой листвы; буйные, еще не утратившие свой изумрудный цвет непроходимые кустарники, за которыми шумела неспокойная безымянная речушка. На ближайших сопках виднелись густые заросли темно-зеленого стланика.
От увиденного перехватило дыхание, защемило в груди; откуда-то появившаяся влага предательски защипала глаза, защекотало в носу, горле. Чуть закружилась голова от волшебного запаха свежего леса, трав, цветов и чистой воды.… Какое великолепие!.. Да, есть места на нашей Северной земле, от которых глаз отвести нельзя и которыми любоваться – не налюбуешься!.. Невольно подумала: «Как все же прекрасна жизнь!»
Хоть заморосил мелкий дождь, но не испортил радостного настроения. Я так вообще люблю бывать в этих местах в любую погоду! Даже как сегодня – очень пасмурную. Когда собирались выезжать, решили: если будет дождь – за ягодой все равно поедем; не размокнем - не сахарные!
И теперь не обращая внимания на морось, захватили свои ведра, смело ринулись в заросли. Отовсюду послышались вскрики, охи-ахи от студеной воды, посыпавшейся с наполненных дождем листьев. Моментально промокли до нитки!
Но, несмотря на наш ранний приезд, все-таки опоздали: нас опередили другие ягодники. И того изобилия ягод, которого ожидали, не получилось…
 
3
Уже через час все стали подтягиваться к машине. Кто-то заботливо разжег костер. Вскипал чайник. По поляне распространялся ароматный дух чая, сдобренного дарами природы: веточками с листьями черной смородины, цветов иван-чая, иголок стланика, листочков дикой малины и березы. Подходившие, предвкушали удовольствие погреться горяченьким, рассаживались вокруг костра на корягах, пеньках, куртках; наполняли кружки из чайника, передавали по кругу, а затем с удовольствием поедали бутерброды, запивая дымящимся запашистым напитком
Во время трапезы Иван Антонович сказал:
– Мы тут с мужиками прикинули и решили проехать еще на сопку Горелую. Уж там-то ягода всегда есть, хоть целая армия пройдет перед этим, а она все равно остается.

Сидевшие вокруг костра ягодники не возражали, продолжали пить чай и закусывать. Вели тихий нескончаемый разговор. Мария Ивановна вдруг вспомнила и спросила Александру Степановну:
– Что это за история с вами вышла во время поездки за ягодой с коммунхозовцами?
Надо сказать, что Александра Степановна любит ездить за ягодой. Вот и на той неделе была в поездке, о которой и говорила Мария Ивановна. Александра Степановна посмотрела на нас, как бы желала убедиться – интересно ли нам будет слушать и, удостоверившись, что мы превратились в слух, предвкушая получить очередную интересную историю, произошедшую с ней в той поездке, начала рассказ:
– Да, история приключилась потешная. Приехали на поляну, полную зарослей жимолости километрах в десяти за Гармандой. Сошли с машины, захватили ведра и разбрелись кто куда. Пошла с соседкой Валей. Погода стояла до того жаркая, что трудно дышалось. Нашли кустики с жимолостью, начали рвать. Разморенные теплом и ярким солнечным светом, лениво переговаривались. Монотонно кидали в свои ведра ягодку за ягодкой. Потом, увлекшись, совсем притихли каждая у своего куста. Обобрала, глянула на следующий куст, там тоже виднелась ягода, пошла к нему. Оказалось столько много, этой жимолости, что поставила ведро на землю, стала рвать двумя руками, как корову доила. Закончила и с этим кустом, передвинулась к другому, третьему и так куст за кустом удалилась в заросли в надежде на то, что там еще больше будет ягоды. Ягоды и правда оказалось столько много, а кусты росли близко друг от друга так, что передвигалась, почти не разгибаясь, и ничего не замечала вокруг. Набрала до зарубки в ведре, решила осмотреться. Выпрямилась во весь рост и вдруг увидела вокруг себя незнакомую местность с высокими, толстыми тополями. Повернулась несколько раз, совсем потеряла направление и уже не знала, с какой стороны сюда зашла. Сердце от страха забилось; стала торопливо кидаться то в одну сторону, то в другую. Но со всех сторон обступали большие деревья, густые кусты: и ничего знакомого…. Хотя я и когда просто иду, то все равно ничего вокруг себя не замечаю, а тут совсем ориентир потеряла.

Запаниковала!.. Сначала молча металась между деревьями, затем закричала. Долго и сильно кричала,… принялась плакать – ничего не помогало! За-блу-ди-лась! Прошло, наверное, часа два. От усталости и горя присела под могучее дерево и вдруг… вспомнила, как мама еще нам в детстве рассказывала, что когда в  Приуральской тайге заблудилась, то, пометавшись, остановилась, начала снимать с себя одежду и выворачивать на левую сторону и в таком же порядке вновь надевать. Оделась, взглянула вперед и увидела несколько знакомых кустиков, пошла к ним, за ними еще и еще… так и вышла на дорогу, ведущую к дому.
Вот и я решила, что это последний шанс! Сорвала с себя куртку, но потом остальную одежду стала снимать более медленно и выворачивать на левую сторону. В таком же порядке начала надевать. Оделась. Огляделась...
Взглянула вверх на солнце; вспомнила, куда падала тень, когда рвала ягоду. Посоображала… и пошла. И правда, вскоре вышла на своих, уже всех собравшихся у костра. И каково же было их изумление, когда увидели (на моей-то фигуре!) куртку, штаны, кофту с торчащими швами наружу. Над моим рассказом от души похохотали, представляя, как все это было.
Мы тоже незлобиво посмеялись, удивляясь ее непосредственности, беззащитности и какой-то неуклюжести что ли, но от этого обаяние ничуть не убавилось.

4
Прозвучала команда сбора в дорогу. Залили костер, подобрали вещи и погрузились в машину. Дорога до сопки Горелой опять предстояла «бездорожная». Быстро проехали ровную местность; углубились в гористую. Начали петлять между деревьями по чуть заметной колее. Машина то мчалась вниз по крутому спуску, а то медленно карабкалась почти вертикально на очередное возвышение.
Было очень страшно. Думала: «Господи! Если сейчас доедем благополучно, то больше никогда ни за какой ягодой не поеду».

Потеряли еще часа четыре, но наконец-то подъехали к подножию сопки. Из-за тяжелых, стальных, наполненных водой туч, сопровождавших целый день повсюду, здесь ненадолго выскочили робкие лучики солнца и осветили все вокруг. Сразу же на склоне захвастались свежей зеленью листья тополей, берез и осин; заиграли красками плотно растущие кустарники дикой малины, шиповника, ольхи, тальника и вербы. Чуть выше ярко зазеленели все те же деревца стланика.

Выпрыгнули из машины, взглянули вверх и между стволами деревьев, кустами увидели зеленовато-голубой ковер – так много виднелось в траве голубики. Но на сбор оставалось часа три с небольшим. Все дружно и быстро разбежались по сопке. Время пробежало незаметно. Да и неотвратимо наступала темнота. Ягодники стали возвращаться к машине. Собрались уже грузиться, вдруг выяснили – нет Марии Ивановны. Правда, по поводу нее не очень беспокоились, так как она родом из этих мест и здесь знала каждый кустик. И точно, минут через пятнадцать подошла, взволнованно сообщила:
– Первый раз в жизни подумала, что заблудилась, и чуть было не применила метод Александры Степановны, но вовремя сообразила: ведь она вышла к стоянке машины только после того, как успокоилась, а успокоиться помогло переодевание. Тоже решила успокоиться, только не переодеваясь. Просто взяла себя в руки, посмотрела вокруг и нашла правильную дорогу…

Домой вернулась поздно ночью. Поездкой осталась довольна. Уже засыпая, забыв страхи, мысленно соображала: с кем еще можно поехать в следующий раз за очередной ягодой и нехитрыми приключениями, так украшающими нашу непростую жизнь.
Эвенск 1999г.