Точка облома-3

3.К р и т и к и   и д у т   н а    В ы
      Варвара, внештатный редактор еженедельника «Русское Конго», справедливо считалась одной из фавориток конкурса.
     Ее критические статьи о новых шедеврах Уколлова приковывали внимание конголезских читателей больше, чем сами шедевры. Чтобы донести до жителей экваториальной Африки колорит таежно-тундровых мизансцен, Варя изобрела оригинальный прием: она излагала содержание оригинала применительно к местным условиям.
     Недоступные воображению африканцев кедры, бурундуки и морозы заменялись «сибирскими пальмами», «толстошерстяными белками н'иимба» и описанием рефрижератора размером с провинцию Мбонга-Мбенга. Иногда критикесса увлекалась и излагала целые главы, перемежая их отсебятиной типа «в этом пейзажном описании всякий узнает лапу Масса Амбреллы».
Ее статьи занимали номера журнала целиком, от состава редколлегии до выходных данных.

        Однако здесь, на конкурсе, любимый шаблон мог не прокатить: судьи сами знали таежную фауну и ждали от рецензентов самостоятельных откровений.
Кося горящим глазом в конкурсный текст, Варвара принялась строчить уничтожающую рецензию.
Уничтожающую, конечно, критиков-конкурсантов. Ни автор, ни его сочинение не вызывали у Вари никаких эмоций. Эмоции вообще вредят работе критика. Табу на пересказ сибирской саги в форме баллады о крокодилах определяло содержание и пафос статьи: уничтожить конкурс/антов/ентов.

     Варя не могла заглянуть через плечо соседу и увидеть его писанину. Такое право – «заглянуть через плечо», и даже в мысли персонажа, узурпировано автором настоящего романа. Но ветераны рецензионного цеха давно изучили манеры друг друга, и вполне точно представляют, что они могут сказать по поводу нового сочинения известного автора.
«Мочить конкурентов в канализации» - почему-то крутилось в голове у Варвары.

И н т е р м е ц ц о 3.
Вялотекущий сюжет, по замыслу автора, должен пробудить у читателя два противоречивых желания.

        Первое, рефлекторное: плюнуть. В романе ничего не происходит – видно, автор вообразил себя Диккенсом, чьи длиннейшие и многословные сочинения могут непонятным образом удерживать читательское внимание. Но ему до Диккенса – как до звезд.
        Второе, по некотором размышлении: потерпеть. Интуиция подсказывает, что в романе назревают бурные события – как  в кастрюле-скороварке с испорченным предохранительным клапаном.

Не в силах решить, какому из этих желаний лучше последовать, читатель уступает третьему:

так и быть, дождусь еще одной главы. Если и там не будет драк, перестрелок, погонь и стриптиза, то хоть интермеццо почитаю…

(продолжение… само собой, …)