Жили две собаки

Жили две собаки. Черная и грязная, и белая, такая же грязная. Нормально жили. Не хуже, чем некоторые другие. Вместе прятались по ночам в заброшенном заводском цехе, вместе бегали в соседний парк, еды поклянчить да на людей посмотреть, грели друг друга зимой, когда железные стены обиталища звенели от мороза. В общем, нормально всё у них было. Другим и такая жизнь за счастье покажется.

А потом одна из них пропала. Проснулась как-то черненькая под гул заводской проходной, а собратии по жизни собачьей и след простыл. И день её нет, и два. Черненькая и завод весь обегала, и в парке круглые сутки крутилась, и даже возле храма, где и смысла ошиваться не было - молящие не падки до мирских дворняг - и там даже дежурила, пока божья старушка сучьей нехристью не обозвала да бутылкой из под святой воды не запустила. Исчезла беленькая, как будто и не бывало ее никогда. Даже запаха не осталось.

А главное, мир вокруг не изменился. Весеннее солнце такое же тусклое, вода с протекающей крыши цеха всё так же ржава, и даже в парке всё то же, что и день, и неделю, и месяц назад - бегут прохожие туда-сюда. Вроде как погулять пришли, а несутся по аллеям, словно впереди счастье великое ждет, или кусок мяса с половину всей земли размером. И не заметил никто даже, что стало их на одного меньше. Стоит черненькая среди толпы лиц мелькающих, грустит. Теряется в догадках, куда сожительница делась.

А вдруг что плохое случилось? Может, вышла беленькая ночью прогуляться вокруг забора фабричного, да и попалась в руки бомжам. А что бездомным до дружбы животной? Взяли, да и съели беленькую, даже хвостом не поперхнулись.

Бывает...

Хотя к чему сгущать, всё ведь и по другому может быть. Жива-целехонька беленькая. Вышла ночью прогуляться вокруг забора фабричного, а навстречу мужик со смены возвращается. И так он на заводе фракции хорошо принял, что обуяла его жажда добро сотворить. Во всю ширину души православной. А тут беленькая навстречу подвернулась. Мужик и взял ее домой.

Жена конечно в дверях пыталась противиться, да где там? Он после нескольких стаканов вообще её не услышал, только и успел, что накормить приказать, да так и рухнул в одежде поперек дивана. Тяжко оно, добро делать.

А утром как проснулся, как на кухню, пошатываясь, за пивом прошлепал, так чуть на тот свет со страху и не отправился. Сидит в углу грязное чудовище, и глазищами зыркает. Благо, что вспомнил, что не горячка это вовсе, а сам вчера притащил. Но всё равно, сразу два стакана водки приговорил, только тогда чуть полегчало.

Жена молодец оказалась - в ванну затащила, отмыла, и вдруг выяснилось, что собака-то на удивление светлого окраса, и даже пушистая местами. И глаза у нее не страшные, а испуганные. С непривычки, думал мужик, хотя конечно ошибался. Своя душа только литром приоткрывается, где ему чужую разгадывать?

Не обстановка на беленькую давила, а что сейчас разберутся что к чему, да и отправят за порог. У нее ведь такое часто бывало - еще щенком раз пять дети в тепло да к еде затаскивали, только-только на душе и в теле хорошело, как приходили взрослые и выкидывали обратно, по подвалам и помойкам шляться. Но тогда ладно, всё равно было, где ночевать. Сейчас-то совсем другое дело - и дом есть, и даже соседка. И уклад устоявшийся. Ну как, сейчас еще сто пятьдесят опрокинет, да и поймет, что не нужна она ему ни в каком качестве? Где тогда черненькую и завод искать? Куда деваться?

Но беленькой повезло. Мужик как нужные кондиции догнал, так подобрел еще пуще вчерашнего. Сбегал в магазин и вместо бутылки вырезки притащил. Жена как увидела такое, так и слегла от счастья на полдня. Валерьянку еще два дня пузырьками за раз глотала. Да и ребетенок с ходу прикипел, всё гладил беленькую, смеялся. Ему же, пятилетнему, не объяснишь, что не подарок это папкин вовсе, а дурь по пьяной лавке. Подрастет, да сам разберется, что добро в этом мире только из под бутылки и вершится, и за содеяннное потом всегда стыдно. А пока пусть радуется.

Так и обрела беленькая и дом новый, и еду не случайную, а ежедневную и свежую.

А что же черненькая? Погрустила недельку, да и думать забыла обо всём этом. Тем более, что в соседнем цехе открыли колбасное производство, так что она через месяц и в парк бегать прекратила. На одних отходах раза в два толще беленькой стала.

А может и наоборот - не было никаких колбас, зато были бомжи, которые и до черненькой в итоге добрались.

А может и вовсе - не черненькая то была, а президент наш, Дмитрий Медведев. Проснулся он как-то на куче старого рубероида, а Путина и след простыл. И день его нет, и два. И некому вдруг стало задницу по дружбе вылизывать. Медведев и завод весь обегал, и в парке круглые сутки крутился, и даже возле храма, где и смысла ошиваться не было - молящие не падки до мирских дворняг - и там даже дежурил, пока божья старушка сучьей нехристью не обозвала да бутылкой из под святой воды не запустила. Исчез Путин, как будто и не бывало его никогда. Даже запаха не осталось.

А главное, мир вокруг не изменился. Весеннее солнце такое же тусклое, вода с протекающей крыши цеха всё так же ржава, и даже в парке всё то же, что и день, и неделю, и месяц назад - бегут прохожие туда-сюда. Вроде как погулять пришли, а несутся по аллеям, словно впереди счастье великое ждет, или кусок мяса с половину всей земли размером. И не заметил никто даже, что стало их на одного меньше...