Опохмелье грузчика ивана

Грузчик Иван проснулся с страшного бодуна. Настроение было до того препаршивое, что только оставалось вскочить и пойти убить какое-нибудь падло. Жутко захотелось Ивану хлестнуть с горла самой найпаленнишей водки, и не самогона сивушного, и не спирта целлюлозного, и не текилы заморской, а чтобы водка нашенская была, настоящая, пшеничная, но паленая до горлообжигаемости огненной и ногопробираемости леденящей.
Грузчик Иван наконец продрал глаза. Кладовщица Аня выражений не разбирала: «Ах, ты такой-сякой! Вставай, кто будет работать! Алика на тебя нет!»
Опохмелиться! – питекантропно шарились мысли-взгляды мужика.
Да я тебя! – не унималась Аня.
Опохмелиться! - вопел тупой взгляд Ивана.
Эти чувственные губы, полные вина любви
Усилив мощность взгляда киловатт эдак на пять, Иван продолжил гипноз.
Я жадно пью вино любви,
И нет вина на свете слаще.
И Аня повелась, открывая в этой красной, разбухшей харе все больше положительной информации. Магия взгляда плавно сменялась магией слов.
Помурлычим, а? – касаясь девушки, выдохнул Иван перегаром.
Водка кафе «Три пенька», пиво ларька «У обочины», коньяк бара «У черта на куличках» - все смешалось в этом дивном аромате. Вначале от такой тошнотворной мути Аня сильно расстроилась. Грузчик кинулся извиняться, и так приятно извинялся, так приятно, что сладость утешений стала брать свое. Кладовщица уже отчетливо различала в перегаре последушие а-ля духи Шанель №5. Ане стал приоткрываться мир волнующих ощущений…Иван напирал: скрытый комплимент, легкое одобрение, немного сопереживания, опять одобрение и как венец всего сверхпохвальный комплимент: «Красавица ты моя ненаглядная.»
…И вот они слились в страстном поцелуе. Иван жадно алкал вино Анечкиных губ, это было вполне натуральное вино, вкусом похожее на…..портвейн. Только тут грузчик с бутылкой портвейна в руках наконец окончательно прочухался, жизнь возвращалась в его тело. А вдалеке  слышался грозный рев приближающиеся кладовщицы Анны: «Вставай, кто будет работать!»