Пара...

Мгновение третье... давным давно.

Палило нещадно. Голову напекло так, что казалось будто мозги превратились в бултыхающийся студень. Мы шли уже добрых два часа, а прошли всего треть пути. Правда, было тяжело. Сегодня я решил поменять максимум, я хотел получить свой заказ полностью, что бы потом не ходить никуда долго, и я мог спокойно довести до ума периметр. Дорога долгая, да и опасная. Мои плечи оттягивал большой туристический рюкзак, доверху забитый консервами. До Деревни нужно было добраться до темноты, потому как после захода солнца, вне стен оставаться было опасно.
Я устал, но упрямо как мул пер вперед, не останавливаясь, потому что знал, если остановлюсь, подняться снова будет трудно. Она, мягкой кошачьей походкой, шла впереди, держа нож наготове.
Солнце неуклонно падало вниз, на что я смотрел с нарастающей ненавистью, не могло подождать еще пару часов.
Половина красного диска уже скрылась за горизонтом, когда впереди показался частокол поселения. Уже практически ничего не соображая от усталости, дотопал до ворот и пнул их ногой чуть не завалившись на бок. С трудом удержался и пнул ногой ворота еще раз, но в этот момент они открылись, и я упал. Рухнул прямо в руки открывающих.
Два здоровенных лба, ухмыляясь, поставили меня на ноги. Один даже заботливо отряхнул с моих плеч пылинки, после чего оба заржали. Тот что пониже, внезапно прекратив смеяться сделал страшное лицо и прошипел ссстрааашшшнооо? После чего оба опять начали ржать. Дибилы что с них возьмешь.
И долго вы нас тут будете держать? О да, пожалуй, за это выражение одного из них я им простил все!!!
Её мягкий и в определенные моменты такой чертовски сексуальный голос сейчас был вкрадчив, в нем слышалось обаятельное мурчание кошки, но видимо не для них. Они толкаясь посторонились один даже сказал чтото типа оооо мамзель и даже попытался подобострастно улыбнуться, но эту гримаску было очень сложно назвать улыбкой.
В общем, и чисто по мужски их можно было понять! Эта амазонка была не просто эффектной, она была просто офигительной, иногда я конечно задавал себе вопрос что она делает с таким гоблином как я, но женщины для меня по жизни были как инопланетяне, по этому я её понять не пытался, просто любил.
В прошлое наше посещение один из них попытался шлепнуть её по заднице, но так как доступ к священному телу имел только я, и только мне прощались подобные вольности, выбитая челюсть и здоровенный синяк от удара локтем в лоб, отбили всякую охоту приближаться к ней.
Он говорил всем, что его ударила лошадь, Он просил её никому не рассказывать, она милостиво согласилась. Теперь они, толкаясь, сторонились, когда она заходила в ворота. Я помахал им пальцем и хитро улыбнувшись, подмигнул, удовлетворенно вздохнул, когда один из них, тот, что был повыше, густо покраснел и пошагал дальше уже не ощущая тяжести давившей на плечи. Тревога постепенно отпускала.
Мы шли по Деревне, странно, но никто её по другому не называл, все звали её просто Деревня. На тех самодельных картах, которые в последнее время были в ходу, она тоже значилась как Деревня. Странности нашей новой жизни.
Остро чувствовался вечер, в окнах бревенчатых домов зажигали огонь. Кое-где, тишину нарушало урчание и встречалось электричество, видимо остались генераторы, которые еще можно было чинить. Но даже урчание не мешало, а скорее подчеркивало то идиллическое сочетание тишины и цивилизации, которое еще можно было встретить в Деревне.
Я тут не ощущал себя дома, территория хоть и была безопасная, но мой дом был не тут, эту территорию можно было назвать нейтральной. В последнее время мы тут бывали часто.
Я даже знаю, как меня тут прозвали.
Не смотря на мои габариты, меня прозвали трехглазым лисом, интересно, а лисы бывают весом больше центнера?
Ну конечно, всем было интересно, где я достаю настоящие консервы, и конечно не раз и не два, пара тройка молодцев-следопытов, выходили поискать наше убежище, но к великому прискорбию нанимателей никто ничего не мог найти, за что собственно и прозвали лисом. Третий глаз мне прицепили, когда во время одного из очередных преследований любителей попытать удачу за мой счет, я вывел этих баранов к их деревне, но с другой стороны, прямо на их волчьи ямы, при этом они практически все время наблюдали мою спину а сколько стреляли… никто не попал. После этого прозвали трехглазым. Все бы ничего, репутация как-никак, но детишки достают, просят показать глаз на затылке…
Впереди уже был виден центр Деревни, Центром был постоялый двор Тимоши по кличке Кутузов, за один завязанный повязкой глаз. Тимоша был предприимчивым и хитрым человеком, и где он доставал то что я просил, меня не особо волновало, хотя вызывало интерес, потому что мои заказы чаще всего были довольно специфичны, но его, видимо очень сильно волновало где доставал я, то что обычно выменивал у него на заказы.
Последние следопыты, были молодцами Тимоши, я это знал, он видимо догадывался, что я знаю, но даже при таком раскладе, мы были друг другу нужны, так что это не мешало нам вести дела, которые нас устраивали обоих. Трогать на территории Деревни меня никто не позволит, да и хлопотно это, а еще и опасно для самой Деревни, по этому, в Деревне я позволял себе расслабится.
Открыв двери кабачка, мы ввалились внутрь. Шум и галдеж, которые обычно по вечерам тут перемешивались со звуками драки, сегодня был каким-то другим.
Черт меня побери, в воздухе что-то висело, но пока не представляющее угрозы, я это чувствовал. Тимоша, увидев меня, поднял руку и помахал, приглашая пройти нас за стойку.
Мы прошли в \"переговорную\" где я положил на стол рюкзак, присел и расслабленно закрыл глаза, боже как же было хорошо!
С закрытыми глазами я слушал, как Тимоша выкладывает банки на стол и удивленно хмыкает, или цокает языком, на что собственно я в душе улыбался, сохраняя при этом расслабленную мимику задремавшего человека. К тому же я знал, что моя Муза стоит сзади, и в случае чего начнет действовать незамедлительно.
Собрав все что выложил в большой сундук который стоял тут же, Тимоша из того же сундука достал четыре цинка. При виде цинков, внутри у меня потеплело, о да! это было то что нужно! Это значило, что последнее пулеметное гнездо моей маленькой крепости теперь будет функционировать, и значит теперь уже никто кроме меня и Неё не сможет попасть к нам без приглашения!
Мы наткнулись на убежище совсем случайно, это наверное было провидение… в моей жизни встречаются чудеса, я в это твердо верю, одно из доказательств этого стояло у меня сейчас за спиной… так вот убежище, это тоже было одно из чудес…
…Я, совсем выбившийся из сил, в отчаянии, еле перебирая ноги от голода, тащил её на себе, под непрекращающийся бред, который перемешивался с шепотом и просьбами бросить её. Я знал, что на многие десятки километров пустынная местность и никого нет, но я упрямо тащился вперед, видимо кто-то очень хорошо вбил в меня принцип движение-это жизнь. Периодически я сам начинал бредить, какая-то часть разума двигала мои ноги, но другая тонула в той жизни, которой уже не будет. Человеку очень сложно понять, что прошлое, если оно прошло, то его уже не будет. Очень верная пословица, что в одну и туже реку, не войти дважды. Так и люди, все никак не могли осознать что той жизни, которую они так бездарно просрали, уже не вернуть.
Да, конечно, города еще пытались сохранять видимость централизованной власти, но это была видимость. По возможности все кто более менее соображал, уже сбежали оттуда, пока их не заковали в цепи и не посадили работать на тот сброд, который назвался Директоратом.
Директорат, вот я смеялся, когда услышал, как они себя назвали.
Правда вместе с Директоратом поднимались и общины, которые были достаточно далеко от директората, чтобы не попасть под облагаемость данью. Некоторые общины поднялись так хорошо, что загнали Директорат за городские стены, а еще я слышал, что есть города, которые платят дань общинам, но не в тех краях откуда мы сбежали.
…Когда колени подогнулись, я упал, но останавливаться было нельзя, я начал ползти, волоча её за собой…
…Запах жареного мяса, ванна и кофе! Нет наоборот, ванна, кофе и запах жареного мяса! Нет, опять напутал, ванна, запах жареного мяса, кофе. От кофе я отказался, сердце надо беречь. Теплая вода, которая течет из крана, омывает твое заспанное тело, хорошооо…
…Я понял что рот у меня чем то забит, меня вырвало, так как я не ел уже давно, рвало сгустками желчи, сзади уже никто не подавал никаких признаков жизни и только я чувствовал что рука еще теплая… я пополз дальше…
В какой то момент я почувствовал пустоту под собой и начал падать, падал я очень долго, удар был не очень сильным, я как тряпичная кукла прокатился по чему-то и снова упал. Потом я полз, куда-то падал, снова полз и снова падал, как долго это продолжалось, я уже не помню…
…Как-то раз, я попробовал повторить этот путь, я пришел к выводу, что для человека в здравом уме и твердой памяти, это просто невозможно…
…Когда я очнулся, то увидел электрический свет и подумал что все что было со мной, мне просто приснилось, но когда глаза сфокусировались, увидел коридор, на полу которого я лежал и две горящие лампы, одна на стене передо мной, другая сзади надомной. Справа и слева, было темно. Я поднялся на четвереньки, не совсем понимая, где я и как я сюда попал. Придал мыслям строгую направленность на одно единственное движение и заставил себя встать. На потолке обнаружился вентиляционный люк по краям которого висели обломки решетки и обрывки моей одежды, точнее того что ею можно было назвать. Я интенсивно начал тереть себе уши, не знаю как у других, но мне этот прием придавал определенно некоторую ясность мышления, был еще один прием очень сильно открыть рот до боли в челюстях, но сейчас я был не в силах.
Почувствовав, что могу соображать я попытался вспомнить что-то важное, то, что забыл, чего-то не хватало, но я никак не мог вспомнить чего.
Итак, выходило, что я куда то провалился, это имело вентиляцию и электрический свет, что это? Я решил проверить, что дальше по коридору. Как только я вышел с круга света, лампы за мной погасли, я даже не успел испугаться, когда передо мной зажглись две другие. Становилось все интереснее. Я побрел дальше, иногда облокачиваясь на стену, чтобы не упасть, стена была гладкая, под рукой был явно бетон.
Коридор заканчивался дверью. Дверь была массивная, и найти на ней ручку никак не удавалось. Я развернулся и пошел в обратную сторону. Обратная сторона меня порадовала больше, на двери, такой же массивной, я нащупал ручку, которая о чудо при нажатии повернулась. Дверь бесшумно отворилась. Как только дверь отворилась, зажегся свет. За дверью оказалось помещение, которое было на мой взгляд странным, но странности были мне сейчас не по силам, я как загипнотизированный потащил свое тело к полкам справа где стояли какие то серебристые пакеты на которых по русски было написано, сухой паек.
Дрожащими руками я схватил один и попытался открыть, ничего не получилось, я вцепился зубами в край и раздирая десна в кровь начал рвать пакет зубами. Первой оттуда выкатилась консервная банка. Я схватил её и начал кусать, взвыл от бессилия, швырнул её на пол и увидел, что из пакета вывалилась ложка не совсем обычной формы с ручкой, обтянутой пластиковым чехлом, я схватился за чехол, чехол слетел и я тут же порезался, ручка ложки оказалась ножом. Я воткнул ложку в край консервы и потратил остатки сил на разрез на крышке. Как я вытаскивал куски мяса и запихивал их в себя, я уже не помнил. Очнулся от того, что меня трясло, было чертовски холодно и жутко воняло блевотиной и мочой. Именно блевотиной с плохо переваренной едой, а не той желчной вонью к которой я привык в последнее время.
Осмотревшись, я с трудом восстановил в памяти последние события.
Внезапно все стало на свои места, я вспомнил чего мне не хватало, не хватало той самой теплой руки, ощущение которой меня заставляло идти тащится ползти вперед.
Подавив первый приступ паники, я поднялся на ноги, они еле держали, стена мне в помощь.
Дошел до полки с пакетами и взял следующий. Повторив процедуру с зубами, я первым делом достал ложку за ней на свет появились галеты консервная банка и бутылка воды.
На этот раз совсем осторожно и немного я поел, запив водой. Меня сразу потянуло в сон. Но спать было нельзя. С размаху треснувшись головой о стену, на короткое время потерял сознание, очнувшись, переждал боль и легкую тошноту, поднялся, голова гудела, но боль заставила сфокусировать внимание, я начал видеть.
Помещение действительно было странным. Оно было квадратным и перегороженным на две половины прозрачной перегородкой, на ощупь и по звуку, если по ней стучать, перегородка напоминала стекло, но уж очень оно было толстым, стекол такой толщины, я никогда не видел. Это можно было назвать огромной стеклянной плитой толщиной сантиметров тридцать, справа стоял обычный офисный стол, на стеклянной столешнице которого стоял монитор от компьютера. При виде этого я икнул. Эта вещь была из прошлой жизни, жизни которой уже не будет, по этому, казалось, что ей тут не место.
Я подошел к столу и потрогал монитор. Он не исчез, и не засмеялся, издевательски растаяв в горячечном бреду, он стоял на месте, плоский и холодный. Обнаружив клавиатуру, я вытащил подставку с ней и потрогал клавиши, они тоже были настоящими. От прикосновений к клавишам, где то запищал системный блок, проверяя целостность установленных устройств.
Через некоторое время экран замигал и на нем высветилась надпись сообщающая о том что система протестирована, неполадок не найдено и попросила нажать клавишу для перехода в режим готовности. Я как зачарованный стоял и смотрел на эти бегущие буквы, испытывая чувство дежавю. Было такое ощущение, что я повис вне времени.
Вот вышло сообщение о режиме готовности и в этот момент что-то изменилось, я почувствовал приступ паники, уж чему чему, а за годы проведенные с собой, научился доверять этим странным ощущениям, я начал озираться как затравленный зверь в поисках причины.
Все оказалось проще, из динамиков на мониторе раздался голос, меня попросили подтвердить статус пользователя в течении пяти минут, или помещение подвергнется стерилизации.
Что такое стерилизация мне узнавать не хотелось и я метнулся к двери, по дороге поскользнувшись на остатках извергнутой еды. Дверь была заблокирована, я дергал ручку туда сюда, но все было бесполезно. Приятный женский голос попросил подтвердить статус пользователя или помещение подвергнется стерилизации через четыре минуты. Я завыл, впервые за долго время я попался как школьник.
Я метнулся к столу и начал беспорядочно стучать по клавишам, но это не возымело никакого воздействия, приятный женский голос сообщил что стерилизация начнется через три минуты если я чего то не сделаю. Бывают моменты в жизни, когда время растягивается, да бывают, но блин сейчас время летело с бешеной скоростью.
И тут я успокоился, единственное о чем сожалел сейчас, это о той, что осталась где то там, непонятно где, неизвестно было даже жива ли она сейчас, но так хотелось к ней прикоснуться, увидеть как она улыбается, боже как она умела улыбаться… взгляд случайно упал на стеклянную панель которую я принял за коврик мышки, до меня не сразу дошло что коврик странный, и главное мышки не следа. Я наклонился уже более внимательно рассматривая что это и протянул руку потрогать. Панелька ожила меня попросили оставаться неподвижным в течении нескольких секунд. По панельке пробежала полоска света, после чего приятный женский голос сообщил, что мой статус подтвержден, я оказался пользователем гуманоидного происхождения с ограниченными правами администратора, так же, голос сообщил мне мой личный номер, он оказался номером ноль два, и пароль для моего уровня доступа в Убежище. Услышав странное карканье, я не сразу сообразил, что это мой смех. Кажется от облегчения, я даже немного обмочился.
Меня так же попросили выбрать режим работы периметра, выбор был небольшой, но один из них говорил сам за себя и назывался крепость. Не имея понятия о том, что именно нужно выбрать, оставил все как есть, подумав, что решить это можно будет и потом, когда пойму во что я вляпался.
Послышался низкое гудение и начал дуть теплый воздух.
Не знаю кто программировал эту штуку, но это явно был человек со странным чувством юмора, запрограммировать уровень доступа по гуманоидному происхождению, хотя кто знает чего именно опасался строивший это все, судя по гуманоидному происхождению, наверно пришельцев.
Помещение оказалось караульным, плита оказывается поднималась, и была односторонним зеркалом, за ней во второй части помещения было что-то вроде очень большой прихожей у стен которой стояли кожаные кресла, автомат для кофе и кулер с водой, видимо посетителей предполагалось держать тут, но с комфортом.
Помещение заканчивалось дверями, которые открывались в небольшой коридор упиравшийся, я не поверил глазам, в двери лифта. Самые обычные двери лифта, с кнопкой вызова. Я подошел и тупо ткнул в кнопку. Совсем не удивился, когда она зажглась, и послышался звук заработавшего мотора лифта. Дверь открылась, я вошел, кнопок не было, но была уже виденная мной стеклянная панель. Приложил руку, приятный женский голос попросил меня указать мой личный номер, я сказал два, ничего не произошло, голос снова попросил меня назвать номер, я заорал два епт, голос снова попросил меня назвать номер. Я стоял тупо пялился на динамик над панелькой и матерился, матерился так, как будто от этого зависела моя жизнь, когда я выдохся меня снова попросили назвать номер. Я немного подумал и сказал ноль два. Лифт тренькнул, дверь закрылась, и его потащило вверх. Лифт ехал медленно, прислонившись к стенке лифта, не заметил как сполз вниз, и видимо задремал, потому что когда он приехал и снова тренькнул открыв двери, я очнулся почувствовав себя намного лучше. Правда вернулось чувство дикого голода, от которого начинали дрожать руки и ноги, мышцы были словно ватные, каждое усилие бросало в пот.
Двери лифта выходили в небольшую пещеру, явно естественного происхождения, тошнотно воняло мышами. Я вышел из лифта, осторожно ступая, если судить по внешнему виду и тем остаткам света пробивавшимся сюда, мышиному дерьму. Когда я отошел от лифта он тихонько тренькнул и дверь начала закрываться.
Я бросился назад но не успел, двери сомкнулись и мне оставалось только бессильно царапать каменную стену которая только что была дверями лифта. Усилием воли подавил панику, и начал ощупывая стену по бокам, искать стеклянную панель сканера. За долгие годы, на неё нарос такой слой помета, что если бы я не знал что искать, не нашел бы никогда.
Измазавшись с головы до ног, я его все таки откопал, а когда приложил руку, дверь лифта тихонько тренькнув открылась. Уже совсем успокоившись, я пошел в ту строну, где пробивался свет, на поверхности уже был день. Который?
Не рискуя сразу вылезать наружу, очень внимательно и долго осматривал окрестности, пытаясь сориентироваться. Глаза все время норовили закрыться, а голова то и дело норовила приклонится к земле соревнуясь по тяжести с двухпудовой гирей. Убедившись в полном отсутствии разумной жизни, протиснулся в дыру, которая служила входом в пещеру.
Пещера находилась в небольшом холме, которых тут было огромное множество. Свежий воздух и солнце, новый приступ голода и усталость навалились мгновенно. Колени подогнулись. Кое как подняв голову, осмотрелся. На четвереньках, с трудом отрывая в разы потяжелевшие конечности, пополз на вершину холма из под которого вылез. Когда добрался до конечного пункта, руки и ноги дрожали, а тело покрывал липкий холодный пот. Обнаружив на вершине чахлое деревце, пополз к нему. Кое-как добравшись до него, перебирая руками по стволу поднялся, и начал осматривать окрестности. Солнце только взошло, между холмами еще клубился туман на который наступало солнце, заставляя его падать мокрыми следами своего былого присутствия. Внимание привлек необычный феномен, между двумя холмами метрах в трехстах в низинке, вверх из тумана поднимались странные завихрения, мысли ворочались тяжело, но так как более ничего подобного не наблюдалось, нужно было выяснить что это такое.
Оторвавшись от деревца, рискнул переставить ногу, получилось, потом получилось сделать еще шаг. Спускаться оказалось намного легче чем подниматься я шел. Этот путь оказался короче. Подходя к завихрениям, я наткнулся на неё.
Я опустился на колени и дрожащими руками попытался нащупать пульс. Она была чертовски холодной, посиневшие губы и ввалившиеся глаза, паника, наверное, только сейчас я понял что это такое по настоящему. Я всматривался в её лицо, пытаясь найти хоть какие-то признаки жизни, руки беспорядочно перескакивали с одной руки на другую. Дрожащей рукой прикоснулся к шее боясь ничего не почувствовать но почувствовал! Почувствовал легкое биение под пальцами. Слезы полились сами собой, рыдания вырвались наружу, давно я так не плакал… от счастья.
Завихрениями оказался воздух выходящий из дыры в которую я провалился, это был единственный воздуховод, который выходил наружу, остальные были подземные, но это я узнал потом, а сейчас я плача, тащил её ко входу в пещеру…
Разве это было не чудо?...
…Теперь вот Тимоша вывалил мне четыре цинка по тысяче патронов, в общем, думаю, мы оба были довольны сделкой, он консервами, я патронами, пусть у нас разные цели но живем мы в этом изменившемся мире. И если все будет благополучно, и мы без приключений доберемся домой, приятный женский голос мне сообщит что тестирование режима крепость завершено и неполадок не обнаружено.
Мы пожали друг другу руки, определенно этот усатый хитрюга мне нравился, мы скорее всего были чем то похожи, он видимо это тоже чувствовал, по этому его хитрая рожа расслаблялась когда мы с ним ручкались. Все было как обычно, номер на его постоялом дворе у нас был. Я попросил его придержать цинки у себя до нашего ухода. Он кивнул и пожелал нам приятного вечера.
Мы вышли в общий зал. Её мягкие руки пробежались по моей щеке и обвили мою шею, она, пискнув, повисла на мне, когда я прихватил её за ягодицы. Ооо, как я обожал её язык, пожалуй, это была единственная её часть тела, которая возбуждала меня мгновенно, а стоило мне немного поддаться, когда мы целовались, так сказать позволить вести даме, она вспыхивала словно пересушенный порох. Она начала проказничать. Усталость сняло словно рукой, мы, обнявшись, пошли наверх.
Проснувшись утром я не нашел её рядом, улыбнулся вспоминая прошедшую ночь. У меня были женщины, ну да пожил я в этой жизни, но только с ней не смотря на её юный по моим меркам возраст, не было одинаковых ночей, просто не было, и это было удивительно. Большинство женщин, по какой то причине, неведомой для меня, превращают секс в нечто скучное и обыденное, как нечто само собой разумеющееся, как некую обязанность что ли, в привычку, обосновывая это потребностью при этом, совершенно переставая заботиться о том, чтобы эта обязанность была не только потребностью, но стала необходимостью. Умерщвляя в себе дух исследователя ленью, они убивают открытия.
Тело потребовало еды, я встал и потянулся, черт как же было хорошо!
Одевшись, я спустился вниз. Увиденное, меня не просто напрягло, я не понял, почему мой барометр опасности так беззастенчиво сука молчал. Три совершенно незнакомых хмыря, держали её возле стойки бара, а один без стеснения хлестал её по лицу. Уже один факт насилия к моей спутнице развязывал мне руки, я мог их убить и мне, за это, ничего бы не было, чем собственно я и собирался сейчас заняться. Я расслабленно подошел к троице, моя Тигрица молчала, только сверкала глазами, да, выбить с неё хоть одно проклятие, это надо постараться, а этой троице, это было явно не по силам. Тимоши нигде не было видно, что было само по себе странно, я отметил это краем сознания и сосредоточился на троице. Подошел я очень удобно, очень.
Один из троицы что пониже обернулся ко мне и оскалившись спросил сквозь зубы чего мне надо. Я сказал что хочу помочь, что телка которую они держат такая аппетитная что у меня стоит уже с порога, по поводу того что устал с долгой дороги и хочу когонить стукнуть а тут вижу они кого то бьют, и что я могу им погадать по руке предсказав будущее, из меня падали слова как из рога изобилия. Он так остолбенел от такого потока слов, что и не заметил как отличный дамасский нож вошел ему в горло. Булькнув он осел, а я двинул рукой по кругу разрезая гортань второму и рассекая яремную вену третьему. Крови было много, жаль дубовый пол Тимоши.
Судя по глазам того которому досталась яремная вена, он так и не понял что случилось, такое удивление было в них.
Моя Радость переступила через тело крепыша, обняла меня и чмокнув в забрызганную кровью щеку сказала, я думала ты никогда не придешь! Мне оставалось только хмыкнуть.
Теперь меня начало интересовать, где Тимоша. Мы повернулись и пошли к выходу.
Наше время, было совсем не временем джентльменов, мужчины вперед, новый девиз времени. Я толкнул двери и начал выходить. Оказалось, что хмырей было четверо.
Наверное, у каждого человека, есть отмерянное время. Мы спим, оно тикает, мы веселимся, оно тикает. И когда приходит конец времени, что бы ты не делал, как бы ты к этому не готовился, он приходит. Барометр сука так и не шелохнулся. За дверью стоял еще один молодец, который и воткнул мне нож в живот, причём не просто воткнул, еще и повернул, профессионал сука.
Как он бежал по деревне и как его ловили, я уже не видел. Моя голова лежала на коленях моей Печали. Она плакала. Плакала молча. Душу раздирала одна мысль, Она теперь одна, совсем одна. Некому будет её защищать, возникло дикое ощущение того, что я её предал, бросив тут. Вот я ухожу, она остается. Её слезы падали мне на лицо, теплые капли безысходности, продолжая свое движение, скатывались по моим щекам, как будто я плакал вместе с ней. Хуже всего было то что я понимал что сделать или исправить уже ничего нельзя. Я так и лежал на пороге, она держала мою голову. Холод подбирался все выше. Начал сходится народ, но я всего этого уже не видел, я смотрел только на её лицо, пытаясь запомнить его навсегда…