Черта. Глава 29

Глава Двадцать Девятая

***
Это была самая длинная ночь.
Боже, как хотелось кричать… визжать от радости, от счастья. Рычать от нужды… лежать на месте, а не прыгать, от безумия.

Срывало крышу, мутнел разум… А мысли, мысли упорно врывались в голову… лишь с одним названием - «Юрочка!!!»

Задыхаюсь, задыхаюсь от эмоций, воспоминаний… удовольствия… осознавать всё это.

Такое впечатление, будто кто вколол мне невероятную дозу наркотика
– от передоза шкалили все датчики,
а эйфория, эйфория жестокими накатами волн сбивала рассудок с рельс,  срывала эмоции в хаос, абсурд, беспорядок чувств.
Казалось, еще чуть-чуть… и уже ни один психиатр не вернет мне мою трезвость.


Пол пятого на часах,… а я не сплю,… все еще не сплю. Скоро его увижу. Скоро.

***
- Ау! Девки, вставайте!

- Ты что, Светка, покурила?
Мы еще двадцать минут можем поваляться в постели!

- ВСТАВАЙ!!!! Иначе забуцаю ногами!!!
ВЗВОД СТРОЙСЬ!

А то я за себя не отвечаю…

- Светка, ну ты даешь…
- А что? – мило, невинно улыбаюсь я Лерке.
ПотЕрпите! - Скажите спасибо, что не в пять поднимаю.
- Ты хоть сама спала? А то вид, будто кто … поколотил тебя ночью.
- Я те поколочу, одевайся быстрее…

***
- Здравствуйте, Юрий Дмитриевич! – радостно закричала я, не имея больше сил сдерживаться.

Ааааа, мой сладенький! Как хочу тебя обнять! Поцеловать!!

- Здравствуйте, - спешно завторили мне девчонки.

- Здравствуйте, - едва слышно, застенчиво прошептал Юрочка.
(заметно, заметно же,… как жадно прикипает ко мне взглядом,
а потом вдруг, одумавшись, опомнившись, резко отводит глаза в сторону, боясь выдать себя).

- Давайте разминочку в семь кружков, и на турники, - смущенно, задумчиво прошептал.


(не спешу, не спешу – пропускаю всех вперед)

- Я скучала, - едва слышно прошептала, (когда остались одни).
- И я скучал. Очень скучал, … моя девочка…

***
- Так, взвод, занимаем позиции и отрабатываем одиночные выстрелы из АК.
А ты, Киряева, зайди ко мне. Нужно кое-что обсудить, прояснить несоответствие в цифрах, за прошлый раз.

- Конечно, Юрий Дмитриевич, – пристыжено улыбнулась.
Черт… чувствую, что краснею…

Быстрые шаги – и нырнула в подсобку.

Захлопнулась дверь.
Резко ухватил за руку и дернул на себя.
Прибил спиной к стенке (зажал, сжал в объятиях). Голодный, страстный поцелуй в губы.
- Черт, Киряева… я без тебя и часа не могу.
Что ты со мной делаешь?


Молчу. Молчу, стыдливо улыбаясь.
И снова поцелуй, и снова… безумие…

Робко нырнула руками под джемпер. Дотронуться, почувствовать родное тепло,
на ощупь испытать его всего, запомнить ощущения от прикосновений к его телу.
Печально заныл, завыл мне на ушко.

- Рыбка моя, потерпи… молю, потерпи до воскресенья, и там уже от меня не отвертишься.
(пристыжено рассмеялась, прижалась к груди,… носом уткнулась в плечо… и замереть, замереть,… упиваясь бесценным ароматом)

И когда успел мне вместо воздуха стать Юрочка?
Кто знает? Когда?
… мне без него не жить.


***
И снова день. И снова – сумасшествие… лавина чувств.
Прям, как дети…
краснеем, робеем, едва  оказываемся рядом…
… ищем уловки, причины, как бы остаться наедине…
как бы дотронуться, просто коснуться друг к другу,
да так, чтобы никто не заметил.

Быть рядом – вот высшая благодать,
счастье, без которого жизнь…, просто, не имеет никакого смысла.


***
Вечерняя пробежка. Последняя возможность его увидеть, услышать…
Как тяжело уходить прочь потом, самой лишать возможности быть с ним рядом. Прикипеть, прирасти бы так, к нему, как сиамский близнец – да и всё… Ничего более. Быть всегда рядом… и умереть вместе.
Почему, почему Бог не придумал такого способа воссоединения со своей половинкой? Почему?


…
- Здравствуй, Фил.
- Привет.
- Здравствуйте, барышни! – мило улыбнулся нам незнакомец, молодой мужчина, (примерно того же возраста, что и Юрчик). – Что, мучает, зверюга?
- Мучает, мучает, - весело защебетали девчонки, радуясь внимаю.

(«злобно» цыкнул)
- Разберемся, непременно разберемся. Накажем и раз и навсегда отучим от плохих повадок.

(глубокий вдох, резкий разворот и отозвался к Юре)
- Я вот чего пришел. Помнишь, я тебе говорил, что хочу съездить на ночную охоту?
- Дали добро?
- Да.
- И?
- В общем, все бы хорошо, но мне завтра с утра нужно сдать отчет, - дружески обнял за плечи и немного отвел в сторону, голос стих до шепота. – А там кое-что не готово. Можешь, вместо меня… завершить опись. А?

Замер, задумался мой Карасик.
… резкий разворот.
- А, ну да. Возьми кого в помощь – и тогда за час забецаете это дело. А у меня, просто, машина уже ждет. Понимаешь? Юрец, молю… Выручи.
- Хорошо.

- Хотите, я помогу? – вдруг резкий шаг вперед. Виола. Виолетта отозвалась.
Эй, мне уже точно не нравится, как эта курица напирает на моего Филатова!

Мило улыбнулся.
- Спасибо, Самойлова. Но у меня есть провинившиеся… Киряева. Что молчишь? Не хочешь мне помочь?
- А в чем это я провинилась?
(нет, не так задетая гордость сейчас вопит, как  нарочно играю раздражение)
А сама  едва сдерживаюсь, чтобы с криком не кинуться на шею…
Да не запрыгать на радостях – остаться наедине, разве… можно мечтать о чем-то большем?

- А кто у нас в прошлое воскресенье на боях халявил?

(удивленно дрогнули брови – вот, гад, что он меня выкрывает при всех?)
Скривилась (пристыжено пряча улыбку)

- Вот и ладненько, - радостно захлопал по плечу «незнакомец». – Я тогда побежал?
- Беги.
- Спасибо, с меня должок, коль что.
- Еще какой! - ядовито добавил мой Юрочка и коварно заулыбался.


***
Склады. Дальнее здание.
... я здесь еще не разу не была.

Заныли угрюмо огромные, стальные двери… зашелестел мелкий графий под ногами.
- И он здесь один работает?
- По вечерам – да.
- Скучно, наверно.
- Светик, работает-то он один. А отсиживается… с кем попало.
- Карты, девки, два ствола?
(перекривила название знаменитого фильма)

- Карты, гитара, песни и шутки.
- И ты здесь зависаешь?
- Бывает дело.
- Ах, вот оно как?
- Ну, а что? Чем еще развлекаться?
- Я тебе дам, развлекаться! – злобно стукнула кулаком в грудь.
- Если бы не эта отрада – мы бы от злости уже всех поубивали.
- И девки бывают здесь? – гну свою линию дальше.
- Какие девки, Киряева? Чисто мужская компания. И то, строго ограниченный круг лиц.
(злобно хмыкнула)
- Смотри мне.

Обнял, обнял за талию и притянул к себе.
- Девочка моя. Ты меня точно доведешь до белого коления… Ну, не могу спокойно на тебя смотреть.

- И нечего смотреть. Лучше целуй… целуй и обнимай.

Припала, притиснулась своими губами к его губам… и замерла на мгновение, упиваясь удовольствием.
Но не дал долго нежиться, не дал – схватил себе на руки (невольно обвилась ногами вокруг поясницы) и куда-то понес.
- Куда?
- Увидишь…


Еще несколько метров вглубь склада, и вдруг… опустил на пол – спешно встала на ноги.
- А теперь давай по лестнице. Вверх.
- Зачем?
- Лезь давай…


Метра в два в высоту… 
Как оказалось, это -  аккуратно сложенные в «стопку» спортивные маты…, и чтобы забраться на них, приходиться пользоваться этой лесенкой. Еще немного и спрыгнула на
матрасы.
Мечтайте, ничего мягкого в этом нет. Фу, сколько пыли.
- Бе… - шутливо скривилась, невольно вычерчивая линии на сером полотне.

- Ой, ой, - «злобно» закачал головой. – Какие мы брезгливые.

 Вмиг нагнулся… и, дернув за край брезент, содрал долой покрывало.
Новые, нетронутые, безупречной чистоты маты игриво улыбались мне своими тайнами.

- И как часто ты сюда забираешься? – ядовито заулыбалась я. Уставилась в глаза.

Замер. Замер… улыбка пропала, оставив на лице лишь угрюмую серьезность. Обиду?
- Глупые намеки, Киряева.

- Нет, ну… ты так уверенно сюда шел. Вот…
- И что… сразу я сюда кого-то тягал? Да?
- Я не говорила такого.
- Но намекнула.

Пристыжено отвела взгляд. Скривилась.
- Бухаем, пьем здесь… Не одно День рождение справляли. Наклюкаемся – и завалимся спать. Чего ходить, серпантины вычерчивать по территории?

Рассмеялась, краснея (от своих глупых предположений, от стыда и смущения)
- Так мой Юрчик еще и пьет?
- Нет, блин. В монахи постригся.

- Я тебе дам,… в монахи.
Приблизилась спешно, обняла, прижалась.
- Миленький мой, никому тебя не отдам.
- Эх, зря ты так говоришь,… ибо попробуй потом меня прогони, как надоем.

Поцеловал, нежно… ласково, трепетно… выпивая каждую каплю моего безумия…
Впитывая в себя целиком.

Робкое движение – и забрался под куртку. Рывок – и стянул ее с меня.
Еще движение – и полетела  вдогонку футболка…

И я  – срываю, сдираю с моего Юрчика одежду…

…

Лишиться, лишиться преград – и целовать, целовать… целовать каждый сантиметр, миллиметр любимого, ненаглядного тела. Ласкать, нежить и прижиматься в ответ.
Дарить друг другу счастье.
Наконец-то можно не сдерживаться, не врать, не играть, не прикидываться…


…


- Черт, - пристыжено рассмеялась.
От моих криков, стонов… луной расходиться эхо.

- Ничего, ничего страшного,… моя девочка, - нежно поцеловал в губы. Прижал крепче к себе…

И вновь язычок скользнул тонкой, шаловливой дорожкой по шее, убегая к груди.
(а я лицом уткнулась в куртку,… зубами вгрызаюсь в одежду – чтобы сдержаться от звуков)

Резкое движение – и в голове снова все темнеет, теряется, мутнеет.
И неважно, неважно, ничего уже не важно. Ни звуки, ни крики, ни стоны… ни последствия.
Только здесь и сейчас. Безумное счастье.

Его.


***
Проснулась от холода…
Укрытая сверху своей курткой, его курткой, все равно не спасалась от коварной прохлады.

Черт! Стоп. Я заснула?

Вот даю…
Спешно натягиваю одежду…

- Юра? – несмело позвала.

(быстро спускаюсь по лесенке вниз)

Сидит, сидит у самого выхода, за столом…. Медовый свет настольной лампы… и куча бумаг, разбросанных всюду.

- Ты здесь… - растеряно, едва внятно прошептала.
- Да должен же закончить опись за этого гада. «Работы немного». Вот брехло редкостное.
- Помочь?
- Да нет, спасибо. Тебе уже, наверно, пора... А то почти час ночи.
- А, можно, я останусь?
- Светик… - тяжело вздохнул, печальный взгляд в глаза.
- Я на построение успею. Просто, побуду рядом с тобой… эту ночь. Прошу…

Неспешно встал, обошел стол и замер рядом со мной. Пристальный взгляд в глаза.
- Солнышко мое, как же мне тяжело тебя отпускать, но нужно, нужно…

Вмиг прильнула, прижалась. Чмокнула в ушко
 и робко шепчу:
- Молю, не прогоняй.
Обнял, обнял крепко и припал поцелуем к губам. Резкий рывок – и шаловливый язычок вновь сорвал рассудок с катушек.

***
- Нет, Светик. Такими темпами я и до рассвета не добью это дело.
- Говорю же, давай помогу…


***
Ночь… Ночка, милая моя,… почему ты так коротка?

Казалось, лишь только закончили мучиться с бумагами, лишь только вновь забрались… на свою… «царскую» кровать…
… как за окошками (высоко, у самой крыши круглые «иллюминаторы»)
уже стало светлеть.

Сжалась, сжалась, прячась в объятиях своего Юрочки.
Едва дышу – боюсь прогнать удачу. Наше счастье. Любовь.
Боюсь проснуться… ведь  не бывает, не бывает так в реальности. Не бывает.