Бой под хутором

 
                Боевой листок.

Илья снимал немецких автоматчиков снайперской винтовкой.
Вдруг он заметил, как справа от него бронебойщик, сраженный осколком, выронил из рук противотанковое ружье, и немецкие танки пошли прямо на фланг полка. В два прыжка Илья Каплунов очутился в окопе. В следующее мгновение прогремел выстрел, затем второй, третий. Танк взревел моторами и задымился. Но из-за дымящегося танка показался второй. И снова выстрел Каплунова, и снова удача-горит второй танк. Но справа и слева на Каплунова грохоча надвигаются ещё два танка. У него осталось только три патрона.
И он не растерялся. Бронебойка помогла моряку расправиться с третьим танком, четвёртый был уничтожен гранатами.
Атака схлынула, но ненадолго. Вскоре опять на сером, развороченном снегу зачернели немецкие танки. Их было много. Илья не стал дожидаться и пополз им навстречу.
Вот подбит пятый танк. Но осколком оторовало левую ногу. Ненависть сильнее боли. И моряк полз вперед. Еще два танка подбиты.
Когда он вступил в единоборство с восьмым, страшная боль в левой руке на мгновение затмила всё на свете. Он упал в снег.
Вблизи от него дымился восьмой танк. Придя в чувство, он увидел ещё один танк - девятый, который шёл прямо на него. Бой затих. Немцы отошли.
Друзья нашли Каплунова возле девятого танка. Железная гусеница наступила герою на правую ногу. Он погиб, но сумел расправиться и с этим танком.


                Декабрь 1942г.

К полудню ветер слегка утихает, но всё ещё несёт колючие, хлёсткие волны мелкого снега. В промёрзших траншеях неуютно. Что сидеть, что стоять, одинаково холодно.
Морозно, да и снег сыплет за шиворот, леденит нос и щёки.
Каплунов обосновался в своем окопе прочно. По-хозяйски расширил его, чтобы просторнее было, вырубил нишу для боеприпасов. Поудобнее установил на бруствер снайперскую винтовку и теперь  ждал горячую кашу и чай. Долго сидел на корточках прислушиваясь - не скрипнет ли снег под солдатским валенком. Нет, не слышно.

   "Что-то старшина запаздывает с обедом..." Илья выпрямился, встал во весь рост и сразу отвернулся; пригоршню колючего снега бросил ему в лицо порывистый неугомонный ветер. "Вот погодка разыгралась! Спасу нет!"-ругнулся беззлобно, вытер мокрое холодное лицо теплой ладонью. "Круто, однако, зима завернула. Снега навалом и морозы сродни крещенским. Ну и к лучшему. Пускай фашиста как следует проберёт. Сибирь захотел? Вот она, матушка, получай!" - Каплунов с удовольствием хохотнул, поправив шапку. "А мы к зиме привычные, да и землица своя, не чужая - всё душу греет".

   Загораживая нос рукой, осмотрелся. Ни души.Лишь крыши хутора белыми шапками виднеются вдали.Из соседнего окопчика потянуло самосадом. Аромат махорки сладко раздражает Каплунова. "Хоть бы разок затянуться..."
   - Слышь, браток? - не вытерпел Илья. В ответ глубокое молчание.
   - Хвост что ли приморозил?
Над обваловкой выросла голова,туго охваченная шапкой-ушанкой. Каплунов узнал бронебойщика. Утром, на полковом собрании, рядом стояли.

   - Чего шумишь? Не глухой, слышу, - в тон ему ответил боец.
   - Табачком не богат? А то, понимаешь, свой кончился.
Бронебойщик скрылся в своем окопе не проронив ни слова. Илья досадно крякнул: "Ну и сосед достался". В ту же минуту Каплунов услышал знакомый окрик. Небольшой металлический предмет ударился о приклад винтовки и отлетел в нишу, где лежали гранаты. Винтовочную гильзу, с заткнутой вместо пули, бумажкой, отыскал сразу.
  - Выручил, братишка! - повеселел Илья.

   Расправил клочок газеты, высыпал на него табак, сделал скрутку. Под ложечкой приятно засосало, словно перед ним котелок томленых щей. "И горячего теперь бы в самый раз, одно другому не помеха". Торопливо прикурил, глубоко и шумно затянулся. По телу разлилось мнимое тепло.

   - Из пополнения что-ли стараясь поддержать разговор, громко спросил Илья,вместе со словами выпуская из себя дым.
   - Из него самого, - ответил солдат и добавил, - видать крепко зажали фашистов в Сталинграде.
   - Зажали-то крепко, да только Гитлер не дурак. Слышал ведь, что на выручку своим танки двинул. Так что вовремя мы здесь якорь бросили. Илья без надобности поплевал на окурок, бросил под ноги.

   - Тебя как зовут-то?
   - Иван я.
   -Ну, а я Илья.
Они замолчали, каждый думая о своем. Тихо. Ни выстрелов, ни окриков. Только ветер шуршит по верху снегом. Но вот, в снежном тумане, на дальнем пригорке, мутно-серыми очертаниями показались танки. Это было так неожиданно, что Каплунов удивился: "Легки на помине, чтоб им провалиться..."

Справа громко-натужено донеслось:
   - Танки-и-и!

   "Плотно идут",- отметил Каплунов, пристраиваясь к оптическому прицелу снайперской винтовки. Отстав от машин, редкими точками спешили немецкие автоматчики. Красноармейцы затаились. Им приказано экономить боезапасы. Основной задачей нашего командования было разбить танковый кулак Манштейна.

   Почти у каждого бойца противотанковые гранаты. Большую надежду возлагали на противотанковые ружья. Они менее уязвимы, чем пушки. Да только ружей раз-два и обчёлся. Все понимали; бой будет тяжёлым, и кто знает, какие неожиданности ждут впереди. Тем более никакой поддержки ни с земли, ни с воздуха. Об этом помнил Каплунов и с нетерпением ждал начало боя.

   Ожидание всегда страшнее, чем сам бой. На его направлении ползет всего пять машин, но всё равно не по себе...Поднимая гусеницами снег, стальные громадины покачивают хоботами пушек. Ветер на лету подхватывает снежные буруны, бросает на непрошеного гостя снежную завесу. Опережая, гонит выхлопную гарь и рокот на передний край обороны.

   Растет напряжение. Танки совсем близко.Кажется, ещё немного, и они раздавят наши зыбкие позиции. Враг открыл беглый огонь. Разрывы снарядов вздымают мёрзлую землю. Плотный огонь невольно жмёт бойцов на дно окопов. Свистят над головой пули и осколки. Происходящее вокруг кажется нереальным. Вот только что была тишина, и...

   Каплунова охватывает необъяснимый, мальчишеский азарт. Страха нет, есть злость и вера в то, что он обязательно победит. Без веры нельзя, Каждый сейчас живёт этим." А старшина так и не пришел, знал о наступлении наверняка", - мелькнула неуместная мысль, - "теперь всё, теперь и без горячего будет жарко".

   В оптическом прицеле живая мишень. Спешит мешковатый немец за смертью. Выстрел. Есть! Илья выбирает следующего фашиста и вдруг видит, как Иван, сражённый осколком снаряда, выронил противотанковое ружье. А танки, вот они... Не раздумывая, Илья в два прыжка очутился в окопе смертельно раненого соседа и в следующее мгновение трижды выстрелил в ближайшую машину.

   Танк надрывно взревел и задымился. Из-за дымящегося танка показался второй. Каплунов медлит. Подпускает врага ближе, чтобы поразить цель с первого выстрела. Отчетливо виден триплекс. Вот танк вырос, заслонив собой всё. Палец уверенно потянул спусковой крючок. Стальная машина дернулась, остановилась и загорелась.

   Два танка повернули вправо. Он прекрасно видит их уязвимые бока. Но огненные фонтаны один за другим вырастают перед глазами. Комья земли больно бьют по голове, рукам, спине. Илья не упал на дно окопа, к своему товарищу, а только слегка съежился. В азарте боя нет времени думать о себе. Невольно взгляд упёрся в безжизненное тело Ивана.

   - Гады! - злится Каплунов. Дергается ружье, отталкивая от себя напористого хозяина. Бронебойно-зажигательные пули легко прошивают боковою броню двух танков. Оба горят ярким пламенем. Фашисты заметили его и, последний, пятый, на большой скорости, помчался на Илью. Стрелять нечем - нет патронов. Илья сжимает в руке противотанковую гранату, но бросить не успевает; ревущая махина всей тяжестью наваливается на его окоп.

   Каплунов будто чувствует на себе десятки тонн металла. Сжимается каждый мускул от страха быть заживо погребенным в окопе. Проутюжив танк минует его. Каплунов, разом стряхнув с себя комья снега и земли, бросает две гранаты - последний запас Ивана, в моторную часть. Оглушительный взрыв потряс воздух - сдетонировали снаряды в боеукладке. Башня, поднятая столбом огня, падает рядом с остовом танка...

   Наступает короткое затишье. До глухоты звенит в ушах. Илья не теряет время даром. Собирает в траншеях гранаты и видит, что на этом рубеже в живых остался он один. Вскоре из балки выползли ещё четыре вражеские машины...
Не дожидаясь, пополз им навстречу. Вот ещё один танк задымился, сбросив с катков порванную гусеницу. Внезапно - близкий сотрясающий разрыв снаряда и - хлёсткий удар в ступню левой ноги. От сильной, нестерпимой боли, в глазах зарябило, пошли жёлтые круги. Потом всё исчезло...

 Илья ничего не видел и не слышал. Когда очнулся, стон отчаяния, боли вырвался из груди. Кровь из раны течёт на развороченный грязный снег. От появившейся слабости кружится голова, тошнит, во рту сухо. И снова перед глазами танки.
   - Сволочи, сколько же вас? - сквозь зубы выругался Илья и слабо застонал.
 Земля, обезображенная воронками от снарядов, чадит. Горят танки. От едкой гари и дыма слезятся глаза. Боль мешает сосредоточится.

   "Долго-ли так продержусь? Уж лучше под танк с гранатой, чтобы не мучится", - пришла спасительная мысль, но он тут же отогнал её. "Это легче всего. Нет, пока живой, надо драться". Очередной удачный бросок гранаты. Замер седьмой танк. Гуще стали ложиться вокруг снаряды. Вот правее движется ещё один. Каплунов приподнялся с гранатой в руке. размахнулся,бросок...

   Разрывая мир на части, сзади с натуженным треском рвётся снаряд. Раскаленный прут хлещет по левой руке. Она беспомощно, тяжело виснет, вытягивая боль из груди. Горячая, упругая волна бросает обмякшее тело в полузасыпанный окоп. Снова боль и пустота. Сознание возвращается медленно, Зыбкий серый туман перед глазами нехотя редеет. Каплунову кажется, что это происходит не с ним, а с кем-то другим, во сне. Попытался стряхнуть этот жуткий сон, подняться. Однако земля властно потянула к себе.

   "Ну вот и могила готова... Похоже, конец..." - он горько усмехнулся, удивляясь тому, что всё произошло так быстро. Во рту пересохло, внутри расползалась какая-то горячая пустота. На поясе, рядом с гранатой, нащупал фляжку со спиртом. Приложился, через силу сделал несколько обжигающих глотков. Сплюнул. "Тьфу, гадость какая, даже перед смертью не лезет". Брезгливо швырнул фляжку в сторону. Вдруг появилось щемящее чувство жалости к себе. Очень не хотелось умирать - ведь не жил ещё как следует." А разве я умер? Нет, живой я, живой!" Неловкими движениями он, напрягаясь, встал на колени. "Что, Каплунов, раскис? Моряк называется!.."

   Зло взяло на себя, на свою слабость, на непослушное, пронизанное болью тело. "Боишься, братишка, смерти? К черту её...Не годится мор флоту умирать на коленях". Пересилив самого себя, поднялся, тяжело и хрипло дыша. Всё тело, казалось, было переполнено болью, соткано из неё. Сознание держалось еле-еле. Покачиваясь от слабости, поднял голову.

   В десяти шагах от него стоял, жарко разгораясь, восьмой танк. Теряя сознание, он всё-таки, сумел бросить противотанковую гранату под днище. В застывших, неуклюжих позах пылают и дымят подбитые танки. Копоть хлопьями кружит над этим хаосом. Огонь, торжествуя над металлом, показывает сквозь черноту дыма свои злые языки.

   Каплунов заметил ещё одну машину. Тяжелый "Тигр", грозно рыча, движется стороной.
"Уйдет, гад, надо скорее выбраться от сюда. Ну, Каплунов, попробуй..." - он не приказывает, просит себя осилить этот мучительный подъём. Боль кажется слабее, потому что он притерпелся, смирился с ней. Оставляет, наконец, окровавленный окоп, сжимая в правой руке гранату.

   "Теперь туда - наперерез". Силой воли, здоровой рукой и ногой он перемещает своё тело. Слабость отнимает последние силы. Рябиновыми гроздьями стынет кровь на снегу. Рядом врезается стайка пуль. Гулко бьётся сердце. Одна мысль, одно желание толкает его вперед; успеть, успеть... Вот он уже в "мертвой" зоне - вне видимости вражеских танкистов. Машина свирепо рычит, лязгает гусеницами, идёт прямо на Илью. Ослепительный всплеск разрыва гранаты...

   Укрощенный "Тигр" по инерции наезжает на правую ногу Ильи. С каждой каплей крови покидает Каплунова жизнь. Ему вдруг слышится из детства голос матери: -  Вставай Илюшенька, вставай сынок. Нельзя на снегу лежать, простынешь...
Илья, повинуясь, пытается подняться, но не может, проваливается в белесую бездну.
Губы шепчут беззвучно:
   - Не могу я, мама, подняться, не могу...

   Вместе с последними словами затухает в нём жизнь. А над полем боя догорает короткий зимний день, молчаливый свидетель героизма и подвига русского солдата, даже смертью своей утверждающий победу над врагом.   


                Для справки.
          
                Г. Малинин."Памятники и памятные места
                Саратовской области," стр.135.

Золотыми буквами вписано в историю Великой Отечественной войны имя краснофлотца Ильи Макаровича Каплунова. Это он в грозные дни Сталинградской битвы вступил в единоборство с ротой фашистских танков и вышел из него победителем. Бой этот произошел 20 декабря 1942 года под хутором Нижне-Кумским, юго-западнее Сталинграда. Когда вокруг трехсоттысячной фашистской армии сомкнулось кольцо окружения, Гитлер бросил на помощь ей танковую группировку из 900 машин- генерала Манштейна с задачей разорвать кольцо окружения. На одном из участков фронта разгорелся жестокий бой. Отражая танковую атаку, Илья Каплунов поджег из противотанкового ружья четыре танка и еще один танк подбил гранатами. На окопчик советского бойца обрушился шквал огня. Осколком снаряда ему оторвало ступню левой ноги, затем левую руку. Истекая кровью, мужественный воин продолжал сражаться до последнего дыхания. Он уничтожил еще четыре вражеских танка, из них одного "Тигра". Так сражались сталинградцы. Их стойкость потрясла мир. Весть о бесстрашном подвиге советского моряка облетела всю страну. Советское правительство присвоило нашему земляку высокое звание Героя Советского Союза. На месте гибели поставлен памятник.
Родился Каплунов в деревне Чапушке Аркадакского района, работал в райцентре на маслозаводе, перед уходом в армию окончил школу механизации сельского хозяйства. Одна из улиц поселка названа именем героя. На здании профтехучилища №1/ ул.Л.Толстого, 2а/ установлена мемориальная доска, на которой золотом выбито:"Здесь с июня 1937 года по июль1938 года учился и работал
ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КАПЛУНОВ ИЛЬЯ МАКАРОВИЧ,"