Возвращение к жизни

Он стоял у окна и смотрел на грязную узкую улочку внизу. За окном был девятнадцатый век, а именно 1833 год. Париж ещё не пережил событие годовой давности. Это была эпидемия холеры. Она унесла очень много жизней.
А Жан, так зовут этого мужчину, не переживёт это никогда. Холера унесла его близких людей – сначала дочь, а потом и жену, Даниэль.
Жан сфокусировал зрение на стекле и, увидев своё отражение, вздохнул. В свои сорок, он выглядел на все шестьдесят. Некогда рыжую голову теперь «украшали» пепельно-седые волосы. Зелёные глаза опустели. Казалось, вся жизнь ушла из них. Губы были сжаты в тонкую, прямую линию. Всё лицо покрывали морщины.
Жан был одет в черные пыльные брюки, а так же в белую, но уже мятую рубашку. Весь его вид свидетельствовал о полном безразличии к своему внешнему облику.
В руке он держал стакан с виски. Пальцы очень крепко сжимали стекло и, казалось, что оно сейчас треснет. Но Жану было всё равно. Посмотрев на этого в прошлом аристократа, можно подумать, что он простой рабочий, только гордая осанка и тонкий прямой нос напоминала о его истинном происхождении. После эпидемии он забыл про всё. Жан переехал в маленькую, просто обставленную комнату. Он перестал общаться с людьми и поэтому потерял всех друзей, но не жалел об этом. На фабрике он не появлялся. Хотя на следующий день после смерти Даниэль он и зашёл туда, никто не заметил его присутствия. Прежде, всегда внимательный и заботливый по отношению к подчиненным, Жан был похож на статую, ожившую, но не получившую ни души, ни сердца. Он пришел на фабрику, огляделся, ушёл и больше не появлялся. Вообщем, в этом и не было надобности – все бумаги приходили Жану на дом. Но он потерял к работе всякий интерес. Раньше он сам рисовал новые чертежи автомобилей, конструктировал их, а теперь это делали его помощники.
Жан стоял и думал, как бы сложилась его жизнь, если бы не эпидемия. Наверное, он и Даниэль отдали бы дочурку в школу, а сейчас они бы вместе сидели за столом и пили чай. И тут Жан вспомнил слова своей жены: «Если со мной что-нибудь случится, не опускай руки! Живи, как жил, а то обижусь!» И говоря это, она всегда смеялась.
И вдруг Жан понял, что сидя в этой комнате, не с кем не общаясь, не работая и выпивая стакан за стаканом, он придает Даниэль. Ему стало стыдно. И одиноко. В первый раз со дня смерти жены, он почувствовал острую необходимость в общении. Жизнь продолжается. Даниэль не простила бы Жану его бездействие, замкнутость и апатичность. Он должен двигаться вперёд. Нет, он никогда не забудет своих любимых девочек. Но и жить одними воспоминаниями он не собирался.
В эту же секунду в его глаза вернулась жизнь. Жан поставил стакан на стол, надел пальто и, впервые за этот год, пошёл на фабрику.