Пухрик и Звездочка

Случаются иногда с Пухриком всякие истории. Когда хорошие, когда – не очень.
Пухрик – он ведь звездочки-мечты от пыли бережет. Дело, вроде бы, несложное, а душевных сил требует. Звезд-то много, а Пухрик – один…
Выбирает как-то раз Пухрик звездочку, лапкой манит, утешает, за ухом чешет. Звездочка мурлычет тихонечко, колокольчиками позвякивает. Ап – и в небе уже, сияет, радостная.
Машет Пухрик лапкой и уходит.
А на другой вечер приходит – и – что такое? – та же Звездочка ему в лапки прыгает. Удивляется Пухрик. Не случалось с ним еще такого. Протирает Пухрик Звездочку тряпочкой, присматривается: цела ли? А вдруг сломалась? Случается такое, Пухрик тогда плачет потихонечку, а осколочки потом в речку скидывает, оттуда они опять на небо попадут.
Но нет, целая, вроде, Звездочка, только тускнеет быстро почему-то. Пухрик моргает, Звездочку вверх подкидывает – лети, мол. Она и – дзынь-дзынь – исчезает.
А на другой вечер опять. И еще через вечер – та же история. Устает Пухрик, теперь ему не по одной звездочке за ночь утешать приходится.
И решает он эту Звездочку быстро тускнеющую с собой забрать. В норку свою.
И привык он к ней, и мурлычет она по-особенному так, красиво, и удобнее ее в норке чистить-то будет, да и Пухрику самому – светлее по ночам.
Звездочка у Пухрика в лапках по дороге в норку теплая лежит, греет ему коготочки, улыбается. И Пухрик тоже улыбается: радостно ему на Звездочку смотреть, на свою, на особенную…
Принес домой, к потолку легонько подталкивает. Живи, мол, привыкай.
Осматривается Звездочка. Непривычно ей тут. Потолок низкий, стены толстые, до родного просторного неба ой как далеко. Зато Пухрик рядом, а лапки у него теплые и ласковые. Подмигивает ему Звездочка: ничего, мол, освоимся.
Так и повелось. Спешит теперь Пухрик по вечерам домой скорее, ходит со Звездочкой под луной гулять, рассказывает ей, как это – днем в Лесу. Хорошо им вдвоем.
Только грустит долгими днями Звездочка. Душно ей в тесной Пухриковой норе, полетать негде, колокольчиками позвенеть – тоже, и неба – не видать даже.
Тускнеет Звездочка.
Пухрик ее каждый вечер протирает – а все не помогает. И по утрам протирает, и ночью просыпается – протирает, – нет, не помогает, хоть плачь.
Просыпается Пухрик как-то ночью и слышит: плачет его Звездочка, совсем потихоньку так, но плачет. Грустно Пухрику. Встает он, берет Звездочку в лапки и выходит из норы.
Тропинка к заветной полянке длинная, кусты Пухрика за шерстку хватают, сова ухает страшно, испугать хочет. А Пухрик идет, не оглядывается – и к Лесу привык давно, и грустно ему слишком.
Стоит Пухрик на полянке, на небо смотрит. Звезд там много, а таких, как его – нету. Лежит Звездочка у него в лапках, пригрелась, смотрит на него грустно, даже на луну не глядит, только лучиками шевелит – нравится ей, как ночной ветер ее гладит ласково.
Щекочет Пухрик ее за ухом на прощанье, а Звездочка не мурлычет – позвякивает, извиняется, вроде, прощения просит.
Улыбается Пухрик грустно. Ничего, мол, понимаю. Лети.
Медленно Звездочка с его лап поднимается, целует его в макушку ласково и – нет ее, исчезла в хороводе чужих звезд.
Сидит Пухрик на пенечке до утра, все смотрит на луну, на звезды, солнце встречает.
Срывает землянику, в утренней росе всю, красивую, яркую. Кладет в рот, придавливает языком, разрывается земляника сладостью – и чуть-чуть кислинкой. Раз – и нет ее, вся в сладость ушла.
Улыбается Пухрик солнышку.
Новое утро. Новый день.