дыши,

Когда-то он смотрел на тебя так, что наворачивались слезы. Обнимал так, что затухало дыхание и выскакивало сердце. Он был твоей противоположностью, был тобой. Он умел язвить в ответ на твой цинизм, он умел молчать в ответ на твои приступы нежности. Он умел. Прошедшее время – самое жестокое. Он никогда не оставлял тебя одну. Он и не оставляет. Он не оставит. Даже сейчас, сидя на самом краю дивана, задумчиво сминая в пальцах сигарету, пытаешься отвлечься. Пытаешься забыться в музыке и книгах. Ан нет. В голову навязчиво пробираются мысли. Продираются через хрупкий барьер твоих стен из тоненьких серебряных ниток  отвлеченных мыслей. Одно не верное слово и снова этот противный комок в горле и мысли мысли мысли. А что если. А если нет. А может он того не стоит. В который раз удалила номер телефона, в который раз поклялась не писать, не звонить, не придавать значения, не подавать виду. А ведь всё равно всё внутри рушится при его ответе на вопрос «придешь завтра?» холодным, безэмоциональным «нет». У него всегда нет времени. У него его на тебя никогда не будет. Он женат на своей работе, на своих безумных идеях, на призраках своего прошлого. На любимых подругах, на принципах. А на тебя у него нет времени. И хочется напиться, хочется расплакаться. Хочется высказаться и уйти. А ведь не можешь. Просто не можешь. Потому что опять стала хорошей девочкой. Потому что страшно вернуться в 16. И он продолжает унижать тебя своим равнодушием. А ты молчишь, кусаешь губы в кровь, курить и ничего не делаешь. Нечего уже делать, всё. Так вышло, так срослось. Как после перелома. Криво, косо и увы, плохо. И ведь делаешь для всех вид, что хорошо. Всё всё хорошо. Вот и стрижка новая, такая апельсиновая, вот и лак оранжевый. И кеды в цвет. И всё в порядке, ребят, что вы. А внутри всё ломается, от этой дикой не здоровой волны чувств. Что сносит всё на своем пути, что ломает преграды. И куда тебе с этим? Куда? И ведь друзья все, кто куда. Одни твердят, что мол не надо. Не твоё. Ты лучшего достойна, дурочка. Ты же грустная всегда, когда публика не видит и представления отыгрывать не надо. А кто-то наоборот, твердит, что он оттает, поймет, всё изменится. Дай ему время. Дай ему шанс. И куда? И что дальше? Кроме него никто ничего не скажет, что на самом деле. А он молчит. Он всегда молчит. И только строишь сама какие-то догадки, тонешь, вязнешь, захлебываешься и отговариваешься, что сейчас никак нельзя уходить,, что он без тебя погибнет, что не переживёт, если сейчас уйдёшь, что к лету всё  само сойдет на нет. Останемся друзьями. Что все в порядке, ты таким отношениям даже рада. Они вроде есть, а их вроде и нет. И, что он не лишает тебя твоей свободы, любимой такой. Только к черту она тебе нужна, когда ты просыпаешься и твоей второй мыслью является Он. Когда уходишь спать, твоя предпоследняя мысль «как он там?». Куда со всем этими богатствам? Кому рассказать? К кому убежать, что бы прятаться в тёплых ладонях, плакать и не бояться показаться наивной, глупой, дурочкой 16-летней. Не к кому. Вот и плачешь, как и раньше. Одна, тихо, о своем. И каждое утро – каторга. Приедет - не приедет, пересечетесь - не пересечетесь. Заговорит или нет? И поводов звонить нет. И ты молчишь. И он молчит. Только чего тебе это молчание стоит? Двух пачек сигарет в день и постоянной мысли о самоубийстве. И ты рассказываешь подругам «снилось, что в больницу попала. Случайно. Не страшно. А он пришел и наконец сказал всё как есть. Правду сказал. Честно. И что волновался дико, и что места не находил, и что любит, и что понял, как боится потерять. Хороший сон был». И разве это правильно? Разве так должно быть в 20? А как? Как в прошлый раз? Романтично. На грани фола, с цветами и поцелуями по закоулкам? По прогулкам под луной у кромки прибоя? Так правильно? Только всё кончилось пустотой и виски с колой. Разбитая. Раздавленная и как всегда одна. Где та сильная девочка, которую так в себе любила? Где эта гордая малышка, с острыми коготками, холодным сердцем и трезвым расчётом? Где она? ну же, найди ее в себе, найди хотя бы отпечаток, крохотную частицу ДНК. Давай ее заново отстроим. Возродим из пепла. Только не видно её нигде. Да и как её возродишь, когда Он повсюду. Окружил, закольцевал, не выпускает. Как собачка на привязи. Как Куклы  Китано. Только там все кончилось не так. Хоть и грустно, но хорошо. Там он ее любил, а она не помнила. А здесь что? Пережевываешь всё опять и снова. Не видишь три дня, не слышишь и думаешь «вот оно, вот. все. Я умница. Я опять в игре». А потом он придет, обнимет, и тебя нет уже. Все. Растворилась. Сдалась. Сдалась еще когда сказала это свое дикое, больное «люблю», которое боялась говорить уже давно и всем. А ему сказала. Ты не веришь ему даже, потому что не умеешь больше, а без него не можешь. Он с тобой играется, как ребенок, а ты дурочка и рада. Унижаешься, ломаешься. И только чуть чуть залижешь раны – по новой. Отпускать боишься из зоны воздействия, потому что вдруг что. Шепчешь ему таки тихо тихо «боюсь тебя в Москву отпускать» и слёзы глотаешь. А он тебя обнимет так крепко крепко, но нежно и шепчет «я не умру. Не плачь, тебе нельзя». И что делать? Делать-то что дальше. Говорит «хочу троих от тебя», «жениться хочу». А потом «нельзя так. Нельзя нам вместе быть». И ты самым своим ровным ровным голосом, что аж выдает «ищешь поводы уйти?». Он долго долго молчит, смотрит на тебя и произносит «нет». Такое спокойное, ледяное нет, что божеблямилосердный. Мурашки по коже бегают, когда о нем думаешь. Помочь хочешь. Искренне, отчаянно. А он не подпускает. После каждой крохотной слабинки отгораживается еще больше. И хочется крушить всё, стены бить. А ты нет. Теперь молчишь ты. Спокойно задаешь ему какие-то отдаленные вопросы. Про природу при всех разговариваете, про погоду. Кофе вместе пьете. Он о делах, да о делах. Ты киваешь, слушаешь, молчишь и с трудом глотаешь кофе. И лишь бы не сдаться. Только вот не сейчас, пока он напротив, пока вокруг люди. Лучше потом, в метро, на эскалаторе, среди незнакомцев, которых цвет твоих волос волнует больше, чем то, что ты плачешь. Дома лучше, в темноте. Одной совсем одной. Крепко обхватив себя за плечи, подтянув колени к подбородку, сжавшись в комок. Выреветь его из себя. Выреветь. С 16-ти лет так не ревела, значит пора. Самое время. И выхода не видишь. Бегаешь, как муравей по замкнутому кругу. И ничего тебе другого не остается. Ни уйти, ни остаться. Ничего. Zero. И ты на этот ноль и делишь. Всё, всех, себя. Дурочка, что сказать. Маленькая, глупая дурочка. Люди говорят, тебе улыбаться идет. Так давай же. Ты же можешь. Давай родная.
Дыши, твою мать, Д Ы Ш И.