9. amph and damn frozen roses

мы поймали за хвост невесомость. фонарь тысячелетия говорил правду. оказывается, у нас всё это время были полные карманы кораблей. не тех, к которым можно запросто подобрать кучу синонимов из растаманского слэнга, а таких, знаете, бумажных, которые обычно дети пускают в свободное плавание по грязным ручьям первой городской весны. и мы тоже хотели - так, но потом как-то забегались и забыли об этом напрочь. а теперь вот зима уже, тут, пожалуй, ледокол нужен, а не лёгкие парусные лодочки.

вчера он пришёл ко мне и говорил долго-долго, а я всё равно его не слушал, раздумывая о том, как бы простому и далёкому от лабораторной деятельности человеку разжиться баком жидкого азота для личных, скажем так, надобностей. у него, к примеру, такого бака не имелось, а значит и заинтересовать меня он ничем, в общем, не мог. но я терпел его присутствие и болтовню, поскольку в конечном итоге мне было обещано немного порошка, и я терпеливо ждал этого момента.

потом были улицы, много улиц, и на этих улицах лежал снег. моё шестое измерение, в целом, было лишь синонимом третьего, как и всегда. мои мысли существовали лишь для моего развлечения, моё тело - для возможности индукции и модификации этих мыслей разнообразными химическими веществами. а улицы существовали для того же, для чего и всегда - для безыдейных шатаний тела и духа, а также, возможно, для достижения некоторой конечной точки.

когда же улицы подошли к концу, мы оказались внутри.
подъездов, квартир, пропахших мочой грязных лифтов.
я ждал его, я ждал чуда, смерти, апокалипсиса. чего-то, именно так. я просто стоял на полутёмной лестнице и ждал чего-то. мне была абсолютно неинтересна моя прежняя жизнь, мне также была безразлична жизнь будующая, и даже необязательно моя, а так, просто, чья угодно будующая жизнь. я был заперт на лестничной клетке избытком бесполезных воспоминаний и недостатком мотиваций. я ждал, а в наушниках играл первый альбом "сегодня ночью".

потом были дороги, потом дорог больше не было. потом мы влезли на крышу и долго спорили о политике, и мне хотелось упасть на асфальт и уснуть, но я забыл, как это - спать. всё дело в том, что жизнь - бесперспективна. всё дело в том, что людей больше нет, а есть потребители, и потребитель наркотических веществ в этой системе - отнюдь не худший вариант. всё дело в том, что если задумаешься о происходящем, захочется застрелиться, а если не задумываешься вообще, то, считай, ты и так уже умер, а скорее всего, не умер даже, а и вовсе не жил. всё это - прописные истины, ясное дело, но мне от этого легче не становится, тем не менее.

всё кончилось просто: в какой-то момент я уснул на своём, а может, на чужом диване. а может, на полу, а может - на больничной койке. и засыпая, представил себе, что этот день просто закончился, и эта ночь закончилась, и ещё один день - тоже. всё дело в том, что просыпаясь, ты всё равно оказываешься в одном и том же "дне сурка", и не факт, что сменив декорации и написав для персонажей новые роли, ты и впрямь что-то изменишь. вполне возможно, что и смерть ничего не меняет. вполне возможно, что "ад - это повторение". впрочем, вполне возможно также, что все эти концепции неверны и ущербны уже изначально. не суть. я потерял нить повествования, но нашёл сто рублей на дороге. впрочем, бывало и иначе - не раз. поёшь свои песни о душах цветов, замороженных в жидком азоте, и в открытый гитарный чехол прохожие бросают разнокалиберную мелочь.