Приключения Ани и её друзей

                Моим друзьям детства посвящается


Предисловие
    Мои самые ранние воспоминания детства, первые ощущения своего «Я», по-видимому, возраст года три-четыре. Тогда мои родители жили в небольшом доме на две семьи, который был для меня целым миром. Помню камин и отца, сидящего возле него с газетой. Горящий огонь, словно жар-птица, манил и завораживал, и очень хотелось его потрогать, хотя бы одним пальчиком, но этого делать нельзя, потому что опасно.
   Скорее бы вырасти и делать всё, что хочется! Ну, например, забивать гвозди в пол, как папа. Ого, какой тяжёлый этот молоток! Приходится поднимать его двумя руками, жаль, что нечем держать гвоздь, обидно! Но зато размешивать в миске тесто вполне по силам. Мама говорит, что я хорошая помощница, но почему-то мыть посуду не доверяет, что, разве грязные чашки тоже опасны?
    – Анютик, осторожно!
    Вот опять, слышите? Поставлю-ка чашку на место. Дзынь!
    – Это не я!   
    Я уже много знаю: что лимоны кислые, а конфеты – самое чудесное лакомство, ночью, когда все спят, сверчок чистит за шкафом свою скрипучую скрипочку, и звёзд на небе столько, что у всех людей на земле не хватит пальцев их сосчитать. А ещё самое секретное: по телевизору показывают смешные мультики специально для детей, которые по утрам съедают полную тарелку манной каши. Фу! Но деваться некуда, без телевизора в доме скучно. Правда, очень трудно смот¬реть приключения забавных зверюшек не моргая, даже слёзы катятся. Папа удивляется, почему я так поступаю, но он же не знает, что если моргнёшь, то пропустишь самое интересное!
    А ещё есть столько всего волшебного во дворе! Разноцветные ромашки в мой рост и огромные пёстрые бабочки, такие же, как на картинках в любимой книжке, страшные скользкие красные пиявки в деревянной бочке с водой в углу сада, и крашеные качели, несущие меня прямо в голубое небо… И сверкающие золотые камешки в песочнице, и, самое главное: мои первые друзья – Димка и Павлик, с которыми можно поделиться всеми этими открытиями. Вместе с друзьями можно без страха путе¬шествовать, узнавая огромный интересный мир, но всегда возвращаться к тем, кто любит и ждёт, к самым дорогим: маме, папе и старшему брату Юрке.
    – Аня, иди домой!
Это мама. Я побежала. Пока!

Глава первая. Победа над чудовищем

О том, что на свете есть ещё много разных мальчиков и девочек, я, конечно, знала, но вот пока, кроме своих друзей, Димки и Павлика, да маленького Егорки, сына нашей соседки тёти Нины, и незнакомых малышей в колясках, их не встречала. По разговорам взрослых стало понятно, что скоро я смогу играть со своими одногодками каждый день в чудесном детском саду. Ура! Осталось решить, какую игрушку взять с собой: куклу Алю или мишку?
    Дорога в детский сад оказалась недолгой, в общем-то, я могла бы и сама дойти, но сделала одолжение папе, пусть думает, что это он ведёт меня. Рядом шагали такие же ребята, важно держа родителей за руку. А при входе все, как по команде, выдёргивали маленькие ладошки из рук взрослых – на террито-рии детсада царил какой-то особый порядок: здесь дети были самыми главными, это был их мир, где никто не хотел прослыть «маменькиными» дочками и сыночками, или, что ещё позорнее – плаксами. Прямо так, как Юрка рассказывал. Только потом добавил: «Слушай, малявка!», обидно, он-то сам уже в школу ходит. Ничего, вырасту.
    Мне тоже очень хотелось казаться смелой, но возле ворот, сверкая на солнце свежей яркой краской, возвышалась огромная каменная голова богатыря. Не знаю, о чём думали взрослые, когда лепили сказочное чудовище, но она производила жуткое впечатление, особенно строгий взгляд чёрных глаз из-под густых бро¬вей и широко открытый рот в завитках серебряной длинной бороды.
    Первый день оказался на грани срыва. Ноги не шевелились, они бы пошли, если бы получили команду, но в голове осталась только одна мысль: «Хочу домой!» Отчаявшись сдвинуть меня с места, папа, не обращая ни на кого внимание, просто взял свою застывшую дочку на руки и внёс в группу. Там не было богатырей, и вскоре я успокоилась. Группа мне понравилась: шкафчики с картинками – выбирай любой, стульчики маленькие, столы и шкафы, полные игрушек, альбомов и карандашей. Я повесила куртку в шкафчик с куклой. Зачем мне нарисованные машинки, я же не мальчишка. Согласны? Дети мне тоже понравились, а с девочкой в красном платье по имени Соня удалось даже обменяться игрушками. Теперь у меня будет две одинаковые куклы-близняшки, Аля и… Аля, здорово! А потом воспитательница, Галина Алексеевна, похожая на нашу соседку, тётю Нину, позвала нас на прогулку.
    Площадка для игр была отличная. Все без передышки перебегали от качелей к горке, от зелёно¬го деревянного крокодила к забавным медведям, пытались отцепить золотую цепь от учёного кота и сдвинуть с пенька тяжёлого колобка. А потом началась весёлая игра «выбивалы». Полосатый мячик полетел в мою сторону.
    – Лови, лови! – закричали ребята.
    Я подпрыгнула, но не смогла его поймать, послышался треск низких декоративных кустиков, и мяч попал прямо в клумбу, где стояла каменная голова. Вот и настал момент, когда приходилось либо признаться всем, что я трусиха, либо пересилить свой страх. Выбрав второе, я решительно шаг¬нула к страшилищу, отважно глядя в его глаза.
    – Ишь ты, какая смелая нашлась! – ухмыльнулась голо¬ва. Она, конечно, молчала, но в тот момент мне так не показалось. – Сейчас я тебя съем!
    Я остановилась, зажмурилась, опустилась на колени и стала искать злополучный мяч на ощупь, а когда в конце концов его нашла, быстро вскочила, больно ударившись лбом об огромный нос, даже искры из глаз посыпались! Куда девался страх, от обиды я пнула дурацкую скульп¬туру. Теперь болел не только лоб, но и нога, а бородач, казалось, хохотал надо мной. Недолго думая, я залепила открытый рот землёй. Чудовище было побеждено, только шишка на лбу долго болела.

Глава вторая. Как я ходила в гости

    Взрослые живут по каким-то своим законам: уходят утром на работу, вечером папа смотрит теле¬визор, а мама готовит ужин, наверное, ей это очень нравится, а иногда они наряжаются и идут в гос¬ти. Это очень интересно, меня однажды брали туда с собой. К сожалению, гостями оказались взрослые скучные геологи с бородами, у которых не было своих детей, и они пичкали меня конфетами и расска¬зывали про непонятные горные пласты. А про что ещё они могли говорить, ведь жили мы в геологичес¬ком посёлке, посреди пустыни? Конечно, мне надарили целую коробку разноцветных камешков, с чудным названием «образцы», только я всё время забывала их научные названия: шпат, кварц, и… что-то ещё, и раскладывала их просто по цветам на золотые, зелёные, белые и пёстрые.
    В один из летних дней я решила отправиться в гости самостоятельно, ведь мне уже было целых пять лет. Незаметно протиснувшись между прутьев детсадовского забора, пока остальные дети разучивали песни в беседке с воспитательницей, отважно отправилась к асфальтированной широкой дороге. Как и полагается хорошей девочке, сначала посмотрела налево, потом направо, ещё раз налево и направо, на дороге никого не было, только проезжающий велосипедист помахал мне рукой. Препятствие осталось позади, прыгая на одной ножке по нарисованным классикам, я подумала, что неплохо бы навестить Иринку, её сегодня не было в группе, и рассказать последние новости. 
    Звякнул дверной звонок. Спустя несколько минут передо мной возникла радостная подружка. Оказывается, у неё заболело ухо, и доктор посоветовал подержать её дома. Мамы дома не оказалось, она ушла в магазин, иначе бы, мой поход в гости, не успев начаться, окончился. Иринка угостила меня таблетками, на вкус они оказались горькими, не позавидуешь бедняжке, а вот яблоки и конфеты вполне съедобными. Мы ещё немного поиграли в куклы, успели поссориться из-за нарядов, поэтому визит закончился немного раньше, чем планировалось.
    Зашагала я дальше. На соседней улице возле машины возился дядя Серёжа, он что-то откручивал гаечным ключом, подняв переднюю крышку «Жигулей» и хмурился. Ему явно нужна была помощь.
    – Наверное, бензин закончился, – предположила я.
    – Лучше сядь за руль и нажми правую педаль, – попросил дядя Серёжа. Два раза предлагать не пришлось. Я с радостью взобралась на мягкое сиденье и, схватившись за руль, изо всех сил надавила на железяку в полу.
    – Всё, хватит! Теперь порядок. Пойдём пить чай! – скомандовал радостный владелец машины.
    Так я попала в гости второй раз за день. За чашкой чая мы вели беседу о марках машин и дальних странах. После я искала на большом пёстром глобусе Африку и разглядывала разложенные на полочках шкафа интересные сувениры. Особенно страшным казался заспиртованный в банке скорпион, с клешнями и ужасным ядовитым хвостом, конечно, он уже не мог ужалить, но… На всякий случай спрячу-ка руки за спину.
    Дядя Серёжа подарил мне автомобильный журнал, и стал собираться в очередную экспедицию, а я отправилась навстречу новым приключениям.
    Ноги сами привели к дому с чудесным бассейном. В нём плескались несколько ребят. Они то прыгали с бортиков, то снова вскарабкивались на них, визжали и брызгались. Ах, как же мне захотелось к ним в гости! Я подошла поближе к калитке и прокричала:
     – Привет! Здесь кто-то забыл своё полотенце, я сейчас принесу. 
    Через полчаса я, мокрая и счастливая, попрощалась со своими новыми товарищами: Ваней, Маратом, Олей и Викой, научившись плавать «по-собачьи» и нырять «топориком». Одежда на мне почти высохла, в носу перестало пощипывать от попавшей воды – значит можно смело отправляться в гости к маме и посмотреть, что это за работа такая, на которую ходят взрослые.
    Мамина работа внушала уважение: кирпичное здание возвышалось над остальными домами, внутри за окнами сновали люди в белых халатах. В животе неприятно заурчало, что-то всё напомина¬ло больницу, где мне вырывали молочный зуб. Вот, видите, даже место пустое осталось! Но пахло совсем не лекарствами, и я успокоилась.
    Над входом висела табличка «Химическая лаборатория», за дверью тянулся длинный коридор. Я пошла вперёд, старательно изучая таблички на дверях, читать-то я немного умела, но вот слова были непонятные, поэтому пришлось попросить спешащую тётеньку в халате отвести меня к маме. Когда я появилась в мамином кабинете, она чуть не упала со стула, ведь утром меня точно отводили в садик. Узнав, что я успела побывать в гостях, она покачала головой:
   – И почему ты у меня такая непослушная? А если бы что-нибудь случилось? Горе луковое!
   Потом мама долго не могла дозвониться до воспитательницы, которая, капая в стаканчик валерьянку, безуспешно пыталась дозвониться до неё. А я всё думала: есть ли на свете горе яблочное или огуреч¬ное? А вы про это не никогда не думали?
   Пока шли переговоры о возвращении беглянки, оставалось время всё вокруг осмотреть. Интересных вещей хватило бы на целый музей! Стена были украшены загадочными таблицами, что-то булькало в железной печке, на столах стояли весы и изогнутые бутылки с разноцветными растворами… Но я поняла, что всё-таки лучше ходить в «настоящие» гости, например: на день рождения, ведь там всегда бывает вкусный торт с горящими свечками, звучит весёлая музыка, хлопают хлопушки, рассыпаясь разноцветным конфетти, и в бокалах искрится малиновый компот, почти такого же цвета, как мамины растворы в колбах.

Глава третья. Лягушки-путешественницы

   Расскажу одну историю: про прозвища. Любовь к приключениям как-то привела меня к беде. Ранней весной, когда распускаются розовые бутоны пустынных колючек, а в воздухе разливается аромат белых тюльпанов- первоцветов, тепло солнечных лучей манит на улицу, подальше от дома. Вдруг за следующим зеленеющим холмом встретится волшебный аленький цветочек или огромная бабочка-махаон? А ещё там можно найти черепашку с мягким панцирем, свою собственную, чтобы играть с ней во дворе, конечно, потом отпустить её обратно в любимые пески, когда подрастёт. Юрка уже троих приносил, правда, последняя не дождалась торжественного выпуска на свободу – нашла дыру в заборе и ушла сама, пески-то рядом, в двух шагах от человеческого жилья.
   Вот за этими чудесами и отправились две вполне самостоятельные пятилетние девчонки, как мы сами решили: я и моя подружка Ленка. Пока светило горячее солнце, всё казалось прекрасным, большая телеантенна на горе возле посёлка была видна, возможно, даже из космоса, но, как только очертания скал и холмов стали серыми, долгожданный домашний ужин уже не казался таким близким. На пустыню обрушились ночь и страх, такой великий и первобытный, что несчастные путешественницы заревели во весь голос, куда девалась жажда приключений! Через полчаса, голодные и уставшие, разма¬зывая слёзы по лицу грязными ладошками, мы решили двигаться к далёким огням на горизонте. А по звёздам, подскажете вы. Сами попробовали бы: звёзд на небе миллионы, глаза разбегаются! Огни далеко, под ногами ничего не видно, то кустик попадается, то норка суслика… И кто нас из дома гнал? Плакать хочется, а слёз уже нет и пить хочется, и есть…
   Тем временем жители всего посёлка во главе с милиционерами разбрелись по пустыне с фонариками, а наши друзья бегали по домам, как настоящие следователи, выясняя, куда могли отправиться две подружки, телефоны звонили, не переставая, передавая очередные новости. Нервы у всех были на пределе. Ну, а про родителей и говорить нечего: жалко их было после бессонной ночи, проведённой в поисках пропавших детей.
   А мы, под половинкой луны, озябшие от холодного воздуха, через несколько часов добрались-таки до фонарей за высоким забором. Дошли, дошли до ближайшего города! Где-то совсем рядом находится квартира Ленкиной бабушки, ждёт долгожданное тепло… Но боевая сирена, истошно завопившая среди ночи, сообщила нам об ошибке. Это была военная часть, в противоположной стороне от города. Выбежавшие за ворота солдаты с автоматами наперевес очень удивились, обнаружив вместо злобных нарушителей испуганных чумазых детей, и, если бы они верили в НЛО, то вскоре во всех газетах появилось бы сообщение о пришельцах, ведь до нашего посёлка было километров пятнадцать напрямую! Допрос нам учинили по всем правилам задержки нарушителей, как в кино про бандитов. Мы выдали все данные: имя, фамилию, адрес, как зовут родителей и даже сознались, что ушли без их спроса. Потом я добавила, что у меня есть кот Макар, но солдатам такие подробности не понадобились почему-то. 
   После выпитых большущих кружек горячего чая и съеденных до последней крошки огромных кусков чёрного хлеба с маслом, нас разморило, и все страхи отступили на дальний план. В момент, когда в дверях поста появились наши растрёпанные счастливые родители со слезами на глазах, моей первой мыслью была: «Наказывать сегодня не будут, а вот завтра...» Переглянувшись с Ленкой, я поняла, что и она думает точно так же. И тут мамы бросились обнимать и целовать своих непослушных дочек, а папы смущённо улыбаться.
   В общем, как в сказке, всё закончилось вполне счастливо, только потом нас  долго дразнили в детском саду и на улице «лягушками-путешественницами». Со второй половиной прозвища ещё можно было согласиться, но с первой мы были категорически не согласны и всегда кидались на обзывающих с кулаками.
Поход за собственной черепашкой мы отложили, обещали же родителям не ходит больше в пустыню в одиночку. А обещание надо держать. Хотя ранней весной, когда распускаются розовые бутоны пустынных колючек, а в воздухе разливается аромат тюльпанов-первоцветов… это почти невозможно.

Глава четвёртая. Про Юрку

   Девочки по своей натуре нежные и чувствительные создания, не то, что мальчишки, которые могут совершать жестокие поступки. Только вот из каких побуждений они это делают? Поверьте, не из плохих, просто в них заложено стремление всё узнать самостоятельно, даже если за такой опыт придётся расплатиться чьими-то маленькими жизнями. Дальше грустно будет.
   Вот таким естествоиспытателем был мой старший брат Юрка. Сначала он ловил красивых бабочек на лугу, сосредоточенно засовывал их в стеклянные банки из-под варенья и надёжно закрывал ловушки пластмассовыми крышками. Через четыре дня эти опыты закончились провалом: бабочки не ели варенье и траву, и почему-то не хотели больше летать, лишь одна, белая, с чёрными точками на крылышках, как ни в чём не бывало, упорхнула, оставив на пальцах белую пыльцу. Настоящему натуралисту просто необходимо всё записывать, поэтому Юрка открыл свой блокнот, кстати сказать, блокнот был моим ещё вчера, и нацарапал обгрызенным карандашом: «Непанятно, чем бабочки питаются, и где у них спрятан маторчик. Вернусь к этому папозже».
  Следом пришёл черёд нашего кота Макара. Бедное животное должно было проплыть на время стометровку, и только благодаря истошному мяуканью, установка олимпийского рекорда прервалась. Он был досрочно снят с дистанции мамой, а брат награждён подзатыльником за тренерские заслуги. Но, как только кошачья шерсть подсохла, Макара зачислили в парашютисты, и он, словно заправский десантник, выпрыгнул, не без помощи испытателя, из чердачного окна прямо на клумбу с розами. Следующие строчки на полях блокнота гласили: «Дийствительно, коты призимляются на четыре лапы, правда, иногда потом ходят на трёх…» В других опытах кот наотрез отказался участвовать: после съеденной колбасы с запрятанными в ней слабительными таблетками ему явно нездоровилось.
   Брат опять вернулся к мелким особям. Сходив к своему другу Петьке, он очень заинтересовался устройством аквариума, и тоже захотел своих собственных золотых исполнительниц желаний. Сначала всё начиналось неплохо. На столе появился стеклянный куб, наполненный чистой водой. Запущенные в него маленькие рыбки, виляя хвостиками, подплывали к стеклу, удивлённо тараща глаза, наверное, они никогда не видели такую интересную комнату: на полу возвышалась гора смятых бумажек, носков, игрушечных машинок и учебников, на подоконнике – перевёрнутый цветочный вазон со сломанной геранью, даже на плафоне под потолком висел шнурок от ботинка.
   У пленниц был подводный замок, который служил им надёжным убежищем, а корм сыпался прямо с неба, только эта беззаботная жизнь вскоре закончилась. Какой смысл глупо смотреть через стекло, ведь ничего существенного не происходит, плавают рыбки от одной стенки аквариума к другой, скучно до невозможности.
    Так началась великая рыбалка. В ход пошли нитки, булавки, червяки, потом сачки, банки и, наконец, произошло грандиозное осушение моря. Золотые красавицы, все до одной, прыгали по полу, безмолвно открывая рты, так и не выполнив три Юркиных заветных желания: не ходить в школу, каждый день есть мороженое и пожить без родителей хотя бы неделю. Новое замечание пестрело ошибками, но автору можно было посочувствовать: «Сказки только для маленьких, а ещё говорят, что обма¬нывать нехарошо... Одна правда: рыбы не разгаваривают». После чего подопытные уже без интереса были собраны в кастрюльку с водой и возвращены обратно Петьке.
   История с рыбками забылась, но ещё оставались голуби и воробьи. Древний инстинкт охотника подтолкнул моего брата на изготовление рогатки, и, несмотря на то, что упражнения по развитию меткос¬ти закончились строгим выговором, полученным от папы, и сметанием бутылочных осколков в мусорное ведро, результат был достигнут. Целыми днями «любитель природы» бродил по округе в поисках пернатой добычи. Пять голубей потеряли свои хвостовые перья, а один воробей рухнул с раскидистого куста смородины замертво. «Человек – царь зверей! Нужна рагатка пабольше, а лучше ружьё». Птичку было ужасно жалко, поэтому я зачеркнула страшную запись в блокноте красным фломастером и долго расска¬зывала непонятливому брату, что звери и птицы – наши друзья, и что это знает любой детсадовец, а Юрка просто плохо слушал воспитательницу и учителей в школе. Через день к Юрке вернулась жалость или ему просто надоел мой осуждающий взгляд, но он дал обещание прекратить охоту. Воробей с почестями был захоро¬нен под яблоней в саду, там же закопали и рогатку, и дня два стояла непривычная тишина.
   А потом он добрался до людей. Как-то родители похвалили меня за рисунок, ведь я старательно раскрашивала его красками без посторонней помощи. Папа прикрепил картинку на стену над моей кроватью, посоветовав и Юрке заняться делом. Чем он и занялся: влез на кровать и чёрной гуашью подрисовал усы Снегурочке и Мальвине. От обиды я громко разревелась, выбежав из комнаты под его громкий смех. «Мальчишки не плачут па пустякам, значит они самые силь...» Дальше написать он не успел, раздались стук хлопающей двери, визг, крики, грохот опрокидываемых стульев. Мы сцепились не на шутку: царапались, кусались и тянули друг друга за волосы, как дикие кошки. В конце концов, брат с разбитым носом попросил прощения за испорченный шедевр. В ход пошла домашняя ап¬течка. Мама раскрашивала нас зелёнкой и прикладывала лёд к синякам.
   Потом мы сердито пили на кухне компот из яблок. Дрожащим почерком на последней странице было написано: «Дивчонки – самые апасные на свете! Таржественно обещаю больше никогда их не трогать!» С тех пор все эксперименты были прекращены. Всё, грустное закончилось.

Глава пятая. Игры на ковре

   С моим братом Юркой мы не всегда дрались, чаще выдумывали какие-нибудь увлекательные игры, пока родителей не было дома. Самой любимой заслуженно считалась «Полёт на луну», хотя, большая часть времени уходила на строительство «космического корабля». Знакомо? Посреди гостиной на пестрый ковёр стаскивались все стулья из комнат и даже кухонные табуретки, потом сверху весь этот лабиринт, изобра¬жающий отсеки, накрывался одеялами, пледами, а в случае нехватки обшивки и простынями. Внутрь впихивались подушки, чтобы во время полёта не ударяться головами о перегородки, игрушки, чтобы не скучать вдалеке от Земли, ну, а в каком путешествии можно обойтись без запасов еды?
   По рассказам с картинками мы узнали, что космонавты всё продовольствие получают в специальных тюбиках, как-то Юрка даже попробовал засунуть манную кашу в пустой тюбик из-под зубной пасты, но ничего хорошего не получилось: вязкая манка вылезала обратно и пахла мятой, и завтракать её совсем не хотелось. Но неразрешимых задач для нас никогда не существовало. Собрав все печенье из кухонных шкафов в одну большую миску, залив молоком и засыпав сахаром, мы, как настоящие космические повара, заливали сладкую массу в термос и переносили на корабль.
   Надев скафандры: шапки, варежки и куртки, попро¬щавшись с любимой планетой, оба героя отправлялись на Луну. Почему-то сразу хотелось есть, после обеда – валяться на подушках. Больше заняться было нечем. От переползания из отсека в отсек в полном обмундировании становилось жарко и душно, космическая еда под действием невесомости растекалась по полу, стенам и потолку, правда, иногда случалась разгерметизация, и приходилось выходить в открытый космос для починки обшивки. В общем, до Луны мы долетали очень быстро, минут за десять до прихода родителей. Ракета срочно разбиралась до нового полёта, только вот отважные космонавты никак не могли объяснить начальнику космодрома – своей маме, откуда на ковре появляются мокрые грязные пятна. Было такое? Благо, на кухне постоянно дежурил бедолага кот, который потом частенько обиженно мяукал у входной двери после очередного «полёта на Луну».

Глава шестая. Про мишку

   Однажды мне подарили большого пушистого мишку с чёрными, словно настоящими, глазами и розовым язычком, правда, мех у него был зелёным. Видимо, на фабрике игрушек закончилась коричневая краска. Как любой нормальный ребёнок я несколько дней таскала новую игрушку повсюду за собой: за завтраком он сидел у меня на коленях, на прогулке – в детской коляске, а вечером укладывался на подушку под одеяло.               
   Юрка никак не мог понять, что в этом медведе такого особенного, если его сестра совсем перестала играть с ним в любимые игры, а целыми днями нянчится с молчаливым зелёным чудовищем. Вечером, недолго думая, он взял несчастного медведя за задние лапы и понёс в свою комна¬ту. 
   Представьте, что чувствует кошка-мать, когда у неё забира¬ют родного котёнка? С жутким криком «Отдай!» я кинулась к обидчику и успела схватить обеими руками мишкину голову. Не тут-то было! Мой брат никогда добровольно не расставался со своими трофеями и продолжал крепко держать беспомощного зверя за вытянувшиеся лапы. Если бы мишка имел дар речи, то он непременно бы закричал от страха так, что проснулись бы все собаки на улице, а не только наши мама и папа в своей спальне.   
   Прибежавшие сонные родители стали болельщиками на соревновании по перетя¬гиванию каната. Оно шло с переменным успехом, и когда казалось, что победа уже на моей стороне, за¬кончилось ничьей. Нитки, которыми были соединены детали игрушки, не выдержали и лопнули, Юрка отлетел к одной стене комнаты с туловищем, я – в противоположную сторону, с игрушечной головой. Болельщики, зажимая рты от смеха, ушли, а мы, злые и зарёванные, легли спать, бережно уложив с собой по половинке медведя.   
   Утром недостающая часть была возвращена, голова пришита обратно, заодно выяс¬нено, что внутри находится обыкновенная вата вместо мозгов. В общем-то, и моя привязанность к пострадавшему кумиру стала слабее, потому что появились другие кандидаты в любимчики: розовый заяц и оранжевая черепаха. Видимо, на фабрику до сих пор не завезли коричневую краску.

Глава седьмая. Лисичка-снежинка

    Приближался Новый год – самый любимый детский праздник. Ещё бы, в этот чудесный день можно было превратиться в любого сказочного героя и встретить настоящего Деда Мороза, и, если повезёт, дотронуться до его бороды. Ой, забыла сказать главное: наконец-то получить вкусный подарок, которого ждёшь целый год!
    В детском саду все готовились к этому празднику основательно: учили новогодние стихи, пели песни, репетировали сценки. Мне досталась роль лисички, чему я очень обрадовалась, потому что мама уже купила мне лисью шапочку-маску с торчащими ушками и платье с пришитым рыжим поролоновым хвостом. Роль была уже выучена, оставалось только дождаться утренника, но тут произошли перемены и не в лучшую для меня сторону.
   К нам в группу пришла новенькая. Черноглазую весёлую девчонку звали Наташей. Девочка как девочка, с ней даже можно было дружить, но и у неё оказался такой же костюм, да ещё с хвостом от настоящей лисы! Все ребята дружно выбрали её героиней сценки, ведь она так махала пушистым сокровищем на каждой репетиции, будто этот хвост вырос у неё самой! А мне предложили перейти в компанию рядовых снежинок. Против коллектива не возразишь, пришлось с огромной неохотой кружиться вместе с другими «несчастными» возле воображаемой ёлки, только позже я узнала, что всех вполне устраивало быть обыкновенным снегом.
   Наступил долгожданный день. Все пришли в костюмах: Вовка – в шляпе и в плаще мушкетёра, Иринка – в беличьей маске, Сашка и Женька – в клоунских комбинезонах с огромными пуговицами. В раздевалке столпились матрёшки, зайчики, принцессы и гномы, а Наташка вертелась перед зеркалом, пытаясь заглянуть себе за спину. Приоткрыв дверцу шкафчика, я молча натягивала на себя платье... ярко-рыжего цвета, твёрдо решив создать конкуренцию неотразимой Наташке. Разве в настоящем лесу живёт только одна хитрюга? – нет! Воспитательница, Галина Алексеевна, очень удивилась, что я не в костюме снежинки, но, наверное, тоже решила, что лисиц может быть и двадцать, лишь бы настроение у всех оставалось праздничным. 
  Занавес открыли, и вся радостно галдящая детвора заполнила украшенный зал, окружила высокую, пахнущую лесом ёлку с яркими игрушками, совсем позабыв про приглашённых родителей. Раздались аплодисменты, аккордеон грянул: «Маленькой ёлочке...» – утренник начался. Стихи сменялись песенками, песенки – конкурсами, конкурсы – сценкой, в ней я, понятное дело, не участвовала, но зато водила вместе с другими зверюшками хороводы. Наконец пришёл Дед Мороз, и объявили танец снежинок. Все запели хором: 

   Летают, словно в танце, воздушные снежинки,
   Сверкают на асфальте разбившиеся льдинки,
   Украсилась зигзагами высокая гора,
   К нам Новый год приходит – весёлая пора!

  Девочки в белоснежных платьях подбежали к ёлке и, размахивая серебристой мишурой, закружились в танце. Репетиции не прошли даром: при первых звуках знакомой мелодии меня автоматически понесло на сцену. Белка и медведь дружно тянули меня за хвост обратно на стулья, злые снежинки толкались, выдирая из рук мишуру, в зале стоял хохот, а я никак не могла понять, что со всеми случилось. Отбившись от целой толпы зайцев, я всё-таки успела подстроиться в строй, старательно повторяя движения «снежиночного» танца. Когда музыка затихла, от смеха попадали все! Представьте себе картину: рыжая лиса попала сильную пургу! Свой подарок я получила заслуженно, да ещё вдобавок Дед Мороз лично вручил мне большую шоколадку за тягу к искусству.


Глава восьмая. Зимние забавы

   Я очень любила зиму, а так как жила в геологическом посёлке посреди пустыни, в местах не особо щедрых на морозы и метели, то про все зимние забавы узнавала в основном из книг. И когда на холмы выпадал долгожданный пушистый снег, моей радости не было предела. Я могла целый день кататься на накатанной ребятами горке, лепить снеговиков и грызть сосульки, и никакие уговоры вернуться в дом на обед не действовали.
    Однажды я с новой подружкой Танюшей отправилась на самую высокую ледяную горку, там катались «профессионалы» – ребята постарше, с лыжами и железными самодельными санками. Мы уже взобрались почти на самый верх, но тут произошла авария: в нас врезался какой-то мальчишка, он выполнял сложный зигзаг на изогнутых полозьях и, по-видимому, не рассчитал, куда его занесет. В общем, доехали мы все вместе, в синяках и шишках, со стёртыми до дыр коленками, под улюлюканье многочисленных зрителей. Мальчишка был очень сердит и закричал, чтобы мы убирались с большой трассы, пока нас ещё кто-нибудь не переехал. Обидно-то как!
    Вытирая слёзы, подобрав свои поломанные детские саночки, мы поскорее отошли в сторону. Потом, недолго погрустив о неудавшемся спуске, Танюша предложила устроить свою собственную горку. Закипела работа: мелкие кустики совместными усилиями были сломаны, а снег старательно утоптан. Горка получилась вполне приличная, только у подножия виднелся старый деревянный забор, огораживающий частный двор, по которому разгуливали куры. Целый день мы обкатывали новую трассу, на помощь пришли знакомые ребята, и вскоре над новой горкой уже стоял счастливый громкий визг. Кататься бы и радоваться, но просто съезжать вниз на санках всем наскучило, и кто-то предложил объявить конкурс на изобретение самого интересного скатывания. Первым предложил Игорь:
     – Давайте доезжать до забора и кидать снежки в кур!
Сказано – сделано. С заданием справились все. Перепуганные птицы с истошным кудахтаньем забились в курятник. Мишеней больше не было. Тогда Ленка сказала:
     – Будем съезжать «паровозиком».
Полчаса пересаживали пассажиров, связывали и развязывали санки-вагоны, меняли их местами, пока «поезд» не стал таких размеров, что и ехать уже не мог, растянутый по всей горке. В соревнование вступили близнецы Сашка и Женька:
     – Надо залить горку водой, скорость будет космическая!
   Все взялись за дело: носили маленькие ведёрки с водой из-под крана, обливали сапоги, мочили варежки, но работу сделали, жаль, что больше нельзя было кататься, пришлось ждать целую ночь.
   Наутро восторгу не было предела! Скорость действительно оказалась космической, многие даже обморозили себе носы от летящего в лицо ледяного ветра. Только в конце дня случилось ЧП (Чрезвычайное Происшествие или Что-то Плохое): Олег решил занять первое место в нашем конкурсе, он приволок огромные железные санки своего старшего брата, и, скатившись вниз, на всём лету врезался в забор, сломав две перекладины. Шуму было много. Все разбежались, ожидая появления потерпевшего хозяина, но ничего не произошло: в воскресенье взрослые смотрели телевизоры, на сто процентов уверенные, что их милые детки заняты безобидными играми. После аварии в мальчишек вселился боевой дух разрушения, и через час от аккуратного забора остались одни столбики. Великолепным финалом стал героический въезд на запретную территорию целой армии орущих от радости детей. Конечной остановкой послужило крыльцо дома, в дверях которого появился удивлён¬ный хозяин с маленькой болонкой на руках, «лопавшейся» от визгливого лая. И хотя каждый из нас считал себя смелым и честным, уже через секунду бежал без оглядки, подхватив первые попавшиеся под руку санки. Страх перед последующим наказанием всё же оказался сильнее совести. Не правда ли?
    Вскоре погода переменилась, пошёл мелкий дождь, и от снега не осталось и следа, лишь чёрные полосы утоптанной земли на холме ещё долго напоминали всем о бешеных гонках. Забор починили, наступили будни, только маленькая белая болонка никак не могла успокоиться. Она смотрела по утрам в окно и отчаянно лаяла при виде пробегающих по улице детей, бедное животное не могло простить двуногих разбойников.

Глава девятая. Прощай, детсад!

    Что-то всегда происходит, если бы ничего не происходило, то жизнь остановилась бы, словно испорченные часы. А в детстве время летит стремительно, и его не замечаешь, потому что каждую минуту открываешь для себя новое и удивительное. Сегодня в детском саду чересчур оживлённо, все бегают, суетятся, мгновенно разнеслась новость: «Будут дарить подарки!», а ведь на дворе не Новый год. С утра мне заплели две косички, а это, скажу вам, не каждый взрослый выдержит! Завязали белые большущие банты – такие я только у кукол в магазине видела, и пожелали весело провести день.             
    День действительно, оказался весёлым: воспитательница забыла провести зарядку, на кухне тоже было весело: подгорела любимая рисовая каша, вдобавок, каждые пять минут у Юльки развязывался бант, и она начинала хныкать. Мальчишки-шестилетки держались солидно и говорили, что детству пришёл конец, а в нашу группу придёт «мелюзга» и будет играть в наши кубики и куклы. Может я успею спрятать самую красивую, пока не поздно? Поздно! Галина Алексеевна объявляет общее построение и ведёт всех в зал на генеральную репетицию.
    В коридоре шепчутся чьи-то мамы, увидев нас, загадочно улыбаются, закрывая дверь в соседнюю комнату – не иначе там спрятаны подарки! Потихоньку толкаю Танюшку в бок, мол: «Пойдём посмотрим!» Отстаём на два шага и втискиваемся в шкафчики с нарисованными белочками. Коридор опустел, осторожно выглядываем из своего убежища и, как настоящие разведчики, пробираемся в заветную комнату, а там… большущая гора новеньких, пахнущих краской портфелей-ранцев и целое ведро пёстрых живых цветов! Вот это сюрприз! Быстро догоняем своих и по цепочке передаём новость. Репетиция на грани срыва. Галина Алексеевна пытается всех успокоить, но и сама начинает нервничать. У Юльки опять развязывается бант, она начинает всхлипывать, к ней присоединяются ещё две-три плаксы. Вовка с Борисом тут же затеяли потасовку. Алёшка упал со стула, потянув за собой занавеску, та с шумом рухнула, накрыв галдящих растрёпанных детей вместе с
воспитательницей. В этот момент близнецы Сашка и Женька побежали посмотреть на подарки своими глазами, но, поскользнувшись на линолеуме, упали, расквасив носы, причём одинаково. Минут десять восстанав¬ливали порядок. День продолжал оставаться весёлым.
    Всё. Начинаем. Стихи, песни, поздравления.
    – Здравствуй, школа! – объявляет воспитательница, смахивая набежавшую слезинку.
    Как же так?! Школа начинается первого сентября, а сейчас на дворе лето! Никакой логики, зачем праздновать заранее, ведь потом будет неинтересно! 
   Поклонились, улыбнулись, сфотографировались на память… Память – это такая вещь, которая в старости куда-то пропадает; только непонятно, зачем нужны будут все эти снимки, если всё равно никого не сможешь вспомнить? А вот и подарки! Жалко, что портфели разного цвета. Ах, тот, в полосочку, плавно перешёл в руки самой противной ябеде Машке, а зелёный – задире Кольке, а вот и мой, коричневый, спасибо-спасибо... Пойду, обменяюсь с Андреем, ему красный цвет не к лицу! Вот сейчас полный порядок. Ой, ещё и цветочек подарили, и название у него заграничное – турецкая гвоздика, а пахнет… похоже на мамины духи, я с утра их себе на голову налила. А теперь займусь портфелем: щёлкает замочек, ого, внутри – кармашки, а ещё… тетрадки, карандаши, азбука, альбомы. Не многовато ли для первого класса? А что будет к концу школы?
     Ленка стучит по моей руке, показывает свой подарок, вот глупая, ведь подарки-то у всех одинаковые! Почему-то мамы слёзы вытирают, радоваться надо – дети совсем взрослыми стали! Не поймёшь этих мам, вечно плачут. Ой, что-то и мне в глаз попало, соринка что ли?
     Пора выбираться из толпы. Прижав портфель к груди, толкаюсь к выходу, бантики развеваются за спиной. Кто-то из мальчишек больно дёргает за косичку. Ну, вот, школьная жизнь ещё не началась, а уже все её «прелести» достаются! Поворачиваюсь и даю сдачи портфелем по ближайшей вихрастой макушке. Прощай, садик!
     Часы тикают, отмеряя минуты, всё быстрее и быстрее. Жизнь движется вперёд.
 
Глава десятая. Школа

     Школа – это вам не детский садик, здесь всё по-взрослому: никаких кукол и машинок, пусть они сидят дома на полках. В классе надо слушать учительницу, не болтать, не смеяться, и не рисовать в тетрадке цветочки, потому что это – важный документ. Валентина Ивановна говорит очень строго, и через очки смотрит строго, но на самом деле она очень добрая, как Ленкина бабушка. Только вспомнила про бабушку, и так захотелось домой, дома можно и с котом Макаром поиграть, и телевизор посмотреть… А тут учиться приходится, носить скучную одинаковую форму, от детства, пожалуй, остались только одни разноцветные бантики. Руки теперь испачканы белым мелом, им и после уроков пишут всем классом на огромной коричневой доске, толкая друг дружку в бок. Жаль, что строгий дежурный с красной повязкой на рукаве без сожаления стирает кривые прописные буквы и неправильно решённые примеры, но зато на асфальте наши начерченные «классики» никому не мешают, правда, времени не хватает напрыгаться вволю: переменки-то короткие.
     А сколько в школе знакомых ребят, тех, что летом играли на улице, гоняли на велосипедах, пинали мяч и спорили, кому по очереди становиться «врагами»! Вон Петька соседский кивнул мне головой, а вот пробежали Марат и Оля, которые научили меня плавать, Ленкина старшая сестра заботливо поправила ей белый воротничок. Кажется в школе и не совсем скучно.   
      – Привет, Петя! Привет, Оля! Как дела? Некогда?                Неужели все сидят за партами целый день, позабыв про игры, и всё это добровольно? Не иначе взрослые постарались сократить беззаботное детство, эх!
      – Звонок! Не слышишь? – мимо пробегают одноклассники, радуются. Пойду и я, как сказал папа, «грызть гранит науки», интересно, у него вкус такой же, как у мела?


  Глава одиннадцатая. Я санитарка!

    В нашем первом «А» классе, который Валентина Ивановна называла маленьким государством, каждый должен выполнять какую-нибудь обязанность, а иначе, сказала она: «Будет беспорядок». Мы переглянулись, вспомнили своих мам, приходящих с работы домой, и знакомое восклицание «Какой беспорядок!» сработало безотказно, никому не хотелось увидеть огорчённое лицо любимой учительницы. Выборы прошли быстро. Светку назначили старостой, хотя она вовсе не была старой, Катьку – цветоводом, та сразу побежала за водой, Сашке поручили нарисовать поздравительную открытку, а мне досталась роль санитарки.
    В первый «рабочий» день пришлось встать пораньше и целых полчаса отмывать руки, не годилось медработнику появиться перед подопечными с грязными ногтями. Гордо перекинув через плечо длинную ручку белой маленькой сумочки с приклеенным красным крестом, в которой топорщились пару бинтов и пузырёк с зелёнкой, без десяти восемь я уже была на посту возле дверей и «медицинским» голосом требовала к досмотру руки. Перед столовой процедура повторилась. Скучные будни не входили в мои планы, никаких раненых и больных – это что-то ненормальное! Пора было действовать.
    А вот и первый кандидат – Борька. Крадётся, как положено, к приманке, раскрытой книжке сказок, разложенной на моей парте, смотрит на картинки, потом берёт книжку в руки… Ага! Попался, голубчик! Выбегаю из засады, громко кричу, чтобы свидетели потом не говорили, что ничего не слышали:
    – Моя книжка! Не трогай!
    Выдираю свою собственность из чужих рук. Борька от неожиданности выпускает трофей, я, понятное дело, падаю на пол. В результате завязавшейся драки выявилось двое пострадавших: Борька с царапиной во всю щёку и случайно подвернувшийся разниматель со следами от моих зубов на руке. Первую помощь раненые получили в полном объёме: хорошенько замазаны зелёнкой и забинтованы целым рулончиком бинта.
    Остальное население с чистыми – вот ведь не придерёшься! – руками тоже явно нуждалось в медицинской помощи. Но не будешь же со всеми драться! Зато маленький бездомный грязный котёнок, забредший на школьный двор, мог всё исправить. Мяукающее чудовище пятилось и шипело, пришлось завернуть его в фартук, и уже спустя несколько минут оно выполнило свою миссию. Доверчивые жалостливые дети пытались погладить испуганного подкидыша, а потом выстраивались в очередь ко мне, чтобы исправить последствия. Вскоре весь класс, в бинтах и зелёнке предстал перед ошеломлённой учительницей. По-видимому, зрелище было жуткое, потому что должность санитарки передали Оксане, тихой девчонке с таким же тихим голосом, а меня перевели на более мирную. С этого дня я ответственная за рисование цветочков в школьной газете. Несправедливо!
   

   Глава двенадцатая. Герои

   «Сегодня будут делать прививки!» – пронёсся волной шепоток, постепенно нарастая и превращаясь в ураган. Ещё никто, со времён появления первых школ, не изобрёл лучший способ срывать занятия. Сначала, со слабой надеждой на чудо, первоклашки пытались что-то писать в прописях и краем уха слушать Валентину Ивановну, но, когда на горизонте появилась дородная медсестра тетя Майя с чемоданчиком в руках, началась паника. Трусишки сдались первыми: потихоньку поскуливая, заревела Юлька, за ней Машка, староста Светка обречённо переворачивала страничку с незаконченной фразой: «мама мыла…», даже самые храбрые из мальчишек покрепче вдавили предполагаемое место прививок в сиденья стульев. Звонок полоснул по натянутым нервам. Юлька завыла во весь голос.
     – Отчего вы трясётесь? Это же не больно, – Валентина Ивановна раздала плаксам салфетки, – раз – и всё!
     – И всё! – грустно подтвердил какой-то старшеклассник, просунув голову в дверной проём.
     – А-а-а! – послышалось из коридора.
    И почему я сегодня дома не осталась, и зачем вообще в эту школу пошла? Тут из-за парты встаёт Витька и говорит:
     – Я пойду на прививку первым. Не хочу, чтобы наш класс считали нытиками! 
    Я бы тоже не хотела, но может другой способ найдётся? Подожду немного.
    – Я вторым пойду, я – третьим. Давай наоборот! – Сашка с Женькой спорят.
    Чего спорить, для тёти Майи без разницы, кто из них второй, кто третий, лишь бы два раза одному и тому же укол не сделать, близнецы всё-таки, их даже собственная мама всё время путает. Вот бы меня с кем-нибудь перепутали…
    – Какие вы у меня герои! – восхищается учительница.
    – Я – десятый!
    Скоро и до меня очередь доберётся. Юлька совсем успокоилась и тоже шепчет:
    – Я тоже героем хочу быть, хоть пятнадцатым.
    – Шестнадцатым… – добавляет Соня.
    Уже весь класс стоит по стойке «смирно». Выползаю из-под парты, не подумайте, просто ручка закатилась, и встаю в общий строй, не испытывая никакой гордости от смелого такого поступка. Разве это героизм? Врагов нигде не видно, в разведку идти не надо, и никаких медалей не дадут.
   Со звонком в кабинет вплывает наша мучительница, в халате, шапочке, хорошо, что шприц не захватила, а то бы больше половины героев отменила своё поспешное решение, ласково здоровается с нами, а в глазах – стальной блеск и полная боевая готовность. Оценила обстановку: никакой паники, ни слёз, ни хныканья, стоят молча, брови сдвинуты. Батюшки, неужели бойкот объявили? Весь план сорвут, малявки!
    – На прививку, первый класс! – а сама встала на выходе.
    – Ура! – отразилось от стен и от удивлённой тёти Майи, такого она не ожидала.
   Целый школьный день в наш кабинет заглядывали старшеклассники и учителя, посмотреть на настоящих героев, и хотя медали мы не получили, но было приятно. А довольная тётя Майя, забрав свой пахнущий лекарством чемоданчик, ушла, напевая весёлую песенку. На этот раз её план не пострадал.   

Глава тринадцатая. Футбол

    Спросите: во что любят играть мальчишки? В футбол! А теперь спросите: во что любят играть девчонки? В куклы? Ничего подобного – в футбол! Конечно, не все, а только самые… нет, не глупые – смелые!
    Побросав портфели в одну большую кучу, мальчишки делились на две команды, крича и размахивая руками. Как назло не хватало одного игрока, а из болельщиков и выбрать-то некого – одна мелюзга: четырёхлетний Ванька, пятилетние Мишка и Димка, увязались за старшими, да я, решившая дождаться старшего брата, он пообещал после уроков новую наклейку на портфель подарить. Мальчишки кричали всё сильнее, потом ко мне подошёл Витька и сурово предложил:
    – Вратарём будешь?
    Конечно «будешь! Ой, буду!», да какая разница, когда в настоящую команду приглашают!
    «Мои» наступали, ловко передавая друг другу пыльный, видавший виды, мяч. Я стояла на воротах, вернее возле них, отколупывая краску со штанги и размышляя, что совсем и не сложно быть вратарём, отдыхай себе, можно бантик заново завязать. Чего там Витька орёт? Успею я мяч поймать, велика наука. Бац! Не успела, надо же, хоть бантик поправила, красиво получилось!
    – Девчонка, – с презрением шипят «мои» футболисты и снова кидаются в атаку.
    Вот мяч катится к моим ногам, попался, голубчик! Хватаю его обеими руками и крепко держу, поймала! На меня несётся Вовка, за ним ещё человек пять, это они за мячом, а я причём? Сейчас затопчут! И поиграть толком не успела-то… Вот ваш мяч, отстаньте! Соперники обиженно сопят, такая подача пропала! Вовка успел всё-таки мне на ногу наступить, пробормотав:
    – Понабирали девчонок!
    1 : 1. Болельщики пищат, руки грязные, фартук не лучше, нога болит, но игра ещё не закончена. Мяч снова на середине поля.
    – Андрей, пас!
    – Борька, вперёд!
    – Держи его, закрывай!
    – Гол!!!
    – Передача!
    – Витька, руки!
    – Штрафной!
    3 : 2. Бант развязался окончательно, болельщики пищат…
    3 : 3. Мяч влетает, нет, не в сетку ворот, а в мой нос! Звёздочки в глазах замелькали, гул в голове… На минуту стало темно и тихо, темно от удара, наверное, а тихо, потому что все игроки решили, что я начну реветь, девчонка же. Не дождётесь, подумаешь, кровь на форму капает! Как подумаешь, реветь хочется, а стыдно. А мяч-то отбила! И нос тоже… Игра – просто класс! Никогда не забуду!   
    Счёт был такой: 5 : 4, в нашу пользу, плюс один разбитый нос, плюс три содранных коленки, два синяка под глазом и шишек, не меньше десяти, и, самое главное: хорошее настроение, хотя бы до прихода родителей.               
 
 Глава четырнадцатая. Я учусь музыке

    Футбол – это здорово, но, оказывается, есть ещё очень много интересного на свете, ну например: играть на пианино, самому, а не просто слушать! Я очень-очень захотела стать настоящей пианисткой, ведь так красиво важно выходить на сцену в таком пышном розовом платье, как у королевы в книжке сказок, а тебе все аплодируют, дарят цветы… В общем, моё решение было окончательным и бесповоротным, только почему никто не предупредил, что учиться музыке придётся не неделю, не месяц, и даже не год, а целых семь бесконечных лет?
    Вот так началась «весёлая» жизнь у соседей. Гаммы, пьесы, крики, слёзы, хлопанье крышкой ни в чём не повинного инструмента. Каждый день, без выходных, а как вы хотели – искусство требует жертв! И несчастным жертвам, то есть соседям, приходилось терпеть. И коту Макару приходилось терпеть, должны же у меня быть собственные слушатели, пусть даже забившиеся в ужасе под кровать.
    Шли дни, облетели золотистые листья с тополей, лужи превратились в маленькие катки, пришла зима. Мои занятия продолжались: всё меньше хлопала крышка, реже слышались крики вперемешку со слезами, приятнее звучали гаммы, впрочем, не приятнее, такая музыка никому не нравилась, просто быстрее, значительно быстрее, чем поначалу. Соседи потихоньку привыкали. А Макар по-прежнему забивался под кровать. Кажется мне, что котам вообще музыка не нравится: от Юркиной магнитофонных песенок он удирал ещё проворнее.
    За окном летят снежинки, скоро Новый год, каникулы, а мне не до праздников, концерт на носу, смешно звучит, правда? На чьём носу-то? Сказали бы просто: очень скоро. Ой, скоро, а у меня платье не готово, розовое, с оборочками, а без него на концерте делать нечего. Пойду, маму потороплю, а то с этим Новым годом совсем про моё выступление забыли.
    Сегодня утро необыкновенное, сегодня у меня концерт! Лужи под ногами не скользят, просто я на них не наступаю, некогда, спешу, в одной руке ноты, в другой – платье в пакете. 
    Моя мечта сбылась! Сколько народу в зале: родители, одноклассники, знакомые, соседи с цветами. Знаете, кто был самым счастливым в этот день? Конечно, я, сыгравшая грустную красивую песенку, без ошибок, как настоящая пианистка, да ещё в таком великолепном розовом платье. А кто был самым разочарованным? Не угадали, не Машка, хотя платье у неё выглядело не таким пышным, а опять я. Почему? Да потому что! Столько месяцев тренировки и всего пять минут славы и аплодисментов, и никаких подарков! Теперь я точно знаю, что пианисткой быть очень заманчиво, но так трудно! А хочется и учительницей побывать, и балериной… я по телевизору видела, и на цыпочках тоже могу стоять, держась за стул, и пожарником… Правда Юрка говорит, что девчонок в пожарники не берут, надо бы у папы уточнить, и… потом придумаю. А подарки я и так получу, в день своего рождения!
               

 Глава пятнадцатая. День рождения

    День рождения у меня в феврале, двадцать седьмого, а вот у Юркиного друга Петьки – двадцать девятого, не повезло же человеку! Представляете: у всех детей день рождения – каждый год, подарки, поздравления, большущий тортик со свечками, а у Петьки тортик – один раз в четыре года! Только Петька не унывает, говорит: «На свете ещё и не такие чудеса бывают». У него даже книжка такая есть, про чудеса, «энциклопедия» называется, очень интересная книжка, там написано, кто на Земле самый сильный или самый маленький, у кого нос длиннее или крокодил в ванне плавает, и фотографии напечатаны, чтобы все поверили. Эх, а если нет ни крокодила, ни попугая говорящего? Остаётся только надеяться, что в день рождения кто-нибудь подарит самый-самый удивительный подарок, такой, какого ни у кого на Земле не было.
    Утром, двадцать седьмого, меня будить, как в обычные будни, не надо, разве можно валяться в постели и напрасно тратить такой замечательный день? Прямо в пижаме бегу к столу; честное слово, не знаю, когда на нём появляются подарки, я с вечера глаза пальцами тёрла, чтобы они не закрывались, и рот держала, чтобы не зевал – засыпаю, никак не могу подсмотреть: кто же прокрадывается в детскую? Когда я было совсем маленькая, то верила в Деда Мороза, хотя никогда его не видела, потому что подарки под ёлкой появлялись, и обязательно те, о которых давно мечтал. Может и в день рождения Дед Мороз старается? Юрка говорит, что волшебного Мороза сказочники выдумали, и он в него ни капельки не верит, а сам тихонько желание загадывает, чтобы получить в подарок набор солдатиков или новую гоночную машинку. А я нажелала себе куклу, большущую, говорящую, точь-в-точь как в магазине на витрине, фломастеры в цветной коробке, книжку про принцесс, и, представьте себе, всё это на своё семилетие получила!
    Вприпрыжку бегу на кухню, там так вкусно пахнет пирожками, моими любимыми, с яблоками, мама в фартуке от стола к духовке бегает, руки в тесте, даже на щеках мука.
    – С днём рождения, Анютик! Бери пирожок скорее, пока не остыл! – поцеловала меня в макушку, а обнять не может, боится мою пижаму забелить.
    Зато я не боюсь испачкаться, повисаю у мамы на шее, целую в белые щёки, смеюсь от радости, кричу:
    – Спа-си-бо!
    Дверь распахивается, папа, спрятав руки за спину, строго спрашивает:
    – Кто это с утра шумит-кричит?
    Думаете, он меня ругать будет? Ни за что, потому что я сегодня именинница. Вот сейчас он так и скажет: «А, это именинница шумит? Тогда прощается!» Теперь самое интересное начнётся: игра в «отгадайку»! Папа протягивает зажатые в кулаки руки перед собой, где сюрприз: в левой или в правой? Не отгадаешь, придётся папино желание исполнять: или прокукарекать, или на одной ноге попрыгать. Что-то не очень хочется в такой день кукарекать, как-никак целых восемь лет стукнуло! Ладно, если проиграю, попрошу Юрку вместо себя покричать, не откажет, думаю, в такой праздник.
     – В правой? – хлопаю по руке и замираю: на открытой ладони – блестящее колечко! Смотрю на папу, а он улыбается:
     – Примерь подарок!
     – Спа-си-бо! – опять кричу я и висну на шее у папы.
     Тут Юрка заглядывает, протягивает мне альбом:
     – С днём варенья! Только без нежностей!
       Без нежностей, так без нежностей.
     – Спа-си-бо, – вежливо шепчу брату и наступаю ему на ногу, сам просил без нежностей!
    Двенадцать на часах, где же мои гости запропастились? Стол накрыт белой скатертью, от весёлой музыки звенят бокалы и маленькие стеклянные подвески на люстре, я уже и платье новое устала в зеркале рассматривать, а гостей всё нет! Ура! Звонок дребезжит – пришли! Девочки нарядные какие, а мальчишки-одноклассники галстуки завязали, для солидности, наверное, вежливые, тихие, они ли это? Они: Сашка Женьку толкнул, тот – Витьку, Витька на вешалку упал, вешалка Вовке по голове стукнула, девчонки завизжали, запутавшись в упавших шарфах и куртках. Шумели так, как в школе на переменке и про меня, кажется, позабыли. Пора спасать положение. Тороплю родителей:
    – Скорее тортик несите! Свечки зажигайте!
    Визг прекратился, как только из кухни вынесли большущий торт с горящими свечками, куртки поспешно побросали на пол, и гости потянулись к столу. А свечки пришлось зажигать несколько раз: сначала я загадала желание и дунула на огоньки, а потом вспомнила, что осталось ещё одно желание, не ждать же целый год, чтобы его загадать!
    От лимонада щипало в носу, и натанцевались все до упада, и мультфильмов насмотрелись до звёздочек в глазах…
    Да, подарки… Ну не подарили мне и на этот раз живого крокодила, но этот день рождения точно был самым чудесным, пусть даже ни в какой энциклопедии про него никто никогда не напишет.

 Глава шестнадцатая. Настоящие друзья

    Как-то на уроке чтения мы прочитали книжку про неразлучных друзей, а Валентина Ивановна нам сказала, что товарищей у каждого человека может быть много, а вот настоящих друзей надо ещё найти, они познаются в беде. Я задумалась и решила выяснить, кто же мне просто товарищ, а кто настоящий друг, и в какую беду нужно попасть, чтобы это узнать.
    В первый день к себе домой я пригласила Наташу. Мы играли в куклы, рисовали и так уморились, что захотели попить чая. Чайник закипел, а вот за чашками пришлось тянуться, полка висела высоко. Влезла я на стул и… придумала «беду»: тихонечко сталкиваю ближайшую чашку – дзинь! Разбилась, на мелкие осколки.
    – Ой! Что я натворила? – вскрикиваю, как артистка из театра. Кажется, получилось убедительно. Наташка смотрит на осколки испуганно. – Теперь меня мама «убьёт»! Знаешь, какая она строгая?
    Наташа молчит.
     – Наташенька, ты мне друг? Мама сейчас придёт, скажи, пожалуйста, что это ты чашку разбила, тебе ничего не будет…
    Та головой кивает в знак согласия, только не очень решительно как-то. А тут заглядывает Петька, спросить, когда Юрка уроки доделает и на улицу выйдет, а следом за ним моя мама входит, всплёскивает руками и без улыбки спрашивает:
    – И кто же мою любимую чашку разбил?
    Я смотрю на сообщницу, жду, когда она меня спасать начнёт, словно настоящий друг. Не дождалась. Наташа бочком, вдоль стеночки к двери пробирается, наверное, представила, как и её моя мама «убивать» станет. Зато Петька не растерялся:
     – Это я разбил, извините, пожалуйста! – и кусочки чашки в мусорный бачок выкинул.
    И чего он влез со своими извинениями, он же мне не друг, а просто сосед.
    На следующий день, после занятий, я уговорила Маринку, нам с ней в одну сторону идти, немножечко покататься на качелях на детской площадке. Маринка не возражала, и, позабыв про время, мы с новой подружкой, забросив портфели, весело резвились наравне с детсадовцами. Потом детей забрали родители, а нам ещё лучше: только-только вошли во вкус – все качели наши! Стемнело. Стал накрапывать дождик, и тут мы спохватились. Маринка захныкала:
    – Если ты меня не проводишь, папа меня так накажет!
    Я представила, что скажут мои родители и тоже захныкала:
    – А если ты меня не проводишь, мне ещё больше влетит!
    Маринка продолжает:
    – Я первая попросила! И дом мой ближе, чем твой.
    Чем не новая «беда»?
    – Ладно, пойдём сначала к тебе.
    Виновато давим на кнопку дверного звонка – открывает Маринкина мама, молча, пропускает в прихожую обеих загулявшихся учениц.
     – Видишь, не ругают, – шепчет подружка, – я только портфель положу, и пойдём тебя провожать.
    Жду минут пять, появляется Маринка, в тапочках с бутербродом в руке:
    – Прости, – говорит, – Аня, я тебя в другой раз провожу. Мне ещё уроки делать надо.
    Допроверялась. Иду, слёзы по щекам размазываю, промокла вся и есть хочется, а ещё как представлю «серьёзный» разговор с папой, даже и темноты уже не боюсь. Дошла почти, остановилась у калитки и сама себя уговариваю: «Иди, иди, трусиха!» Вдруг слышу Петькин голос:
    – Чего ревёшь
    – Я не реву, я гуляю!
    – Вижу, давай я тебя домой провожу, а то ты до утра гулять будешь.
    «Серьёзный» разговор папа отложил на потом, потому что Петька пообещал больше так долго не катать меня на велосипеде. Молодец, конечно, что соврал, нет, врать – это очень плохо, но ради настоящего друга? Только он мне не друг, а просто сосед.
   Прогулка не прошла бесследно: я заболела, по-настоящему, с кашлем,
температурой, горчичниками и таблетками. Теперь-то «беда» пришла и ничего подстраивать не надо, посмотрим, кто настоящим другом окажется. Пришёл весь класс! Ого, сколько у меня друзей, всю неделю скучать не придётся! Скучать не пришлось, несмотря на то, что на следующий день появилась только Оксана. И на другой день пришла, помогла задачки по математике решить. Она даже принесла мне свою любимую черепашку, а я хотела подарить своего Макара, только он куда-то убежал. Так я нашла настоящую подругу. Конечно, и Петька заходил, яблоки приносил, только он же просто по-соседски, кажется.
    Я вернулась в школу и попросила Валентину Ивановну посадить меня с Оксаной, чтобы не расставаться с подружкой ни на минуточку. Мы делили поровну конфеты, карандаши и ручки, менялись куклами и книжками, вплетали в косички одинаковые банты… И в какой-то момент я поняла: какое это большое счастье – найти настоящего друга… ну вот, я про Петьку забыла –  настоящих друзей!
    – Аня, иди домой!
    Это мама. Я побежала. Пока!
 





Рисунок автора