Осень

Осень. Октябрь. Самый разгар этой поры часто сопровождает  весьма не приятное погодное явление. Ну, сами знаете. Этакая мокрая крупа валится с затянутого мутно-серой пеленой неба, порождая на тротуарах и дорогах целый водяной хаос, начинающийся с обильной увлажненности асфальтового покрытия и вездесущих луж и кончающийся густой грязевой кашей там, где этого самого покрытия нет. Весь город заполнен тоскливым серым светом, и жухлая листва на деревьях при таком освещении отдает каким-то грязным бледно-желтым, вместо яркого золотого. В общем, унылая и кислая картина. Плюс, ко всему прочему, этот период осени обычно связан с различными мелкими бытовыми проблемами. Ну, там, отопление почему-то не хотят давать, воду горячую отключают, вдобавок – промокшая одежда, грязь на штанах и ботинках и так далее.

Но, слякоть слякотью, а разные важные дела у граждан как были, так и остались. Поэтому представьте себе такую картину: дождь, остановка. Влага повсюду: на земле, на одежде, в воздухе – везде. Люди крупной толпой стоят на этой самой остановке, прячась от все более усиливающегося дождя под своими зонтами. Все, в том числе и я, ждем маршрутку, которая, зараза, ходит, как назло, раз в полчаса. Граждане начинают потихоньку нервничать, периодически смотрят на часы и сильнее вжимают шею в плечи, спасаясь от холодного ветра. Вот, наконец, долгожданный транспорт вываливает свой желтый корпус из-за угла, останавливаясь прямо в луже и на ходу открывая дверь. Ну, естественно, вся наша людская масса мигом устремляется к входу, на ходу перегоняя друг друга. Толкотня, возня. Кто-то в дверях не может закрыть зонт, перегородив этим приспособлением весь вход. Бормоча извинения, пытается закрыть мокрый купол своего агрегата, при этом медленно перемещая свое тело внутрь салона по направлению к ближайшему свободному месту. Наконец, зонт закрыт, и вся остальная толпа вваливается в давший крен на правый борт микроавтобус, отдавливая друг другу ноги. «Аккуратнее, молодой человек!» - «Прошу прощения, я не нарочно», «Куда же вы ноги-то ставите? Я только сапоги кремом натерла, а уже мне их запачкали!» - «Ну, женщина, что поделать? Бывает. Еще раз начистите». Подпирая шеей крышу, с трудом выуживаю деньги из кошелька, собираясь передать их за проезд, но и тут не все так просто. У кого-то находится только лишь сотня, у кого-то полтинник, у кого-то горсть мелочи. Тут начинается возня другого рода. «Давайте все свои десятки мне – я заплачу на семерых. Мелочь не надо – забирайте. Мужчина, вы бы еще копейками наскребли, неужели у вас нет за проезд одной бумажкой? Нет? Ладно, давайте», - «Нет, подождите! У меня пятьдесят рублей, что мне с ними делать? Давайте, вот вы, граждане, втроем отдаете мне свои десятки, и мы платим за четверых, и мелочь всю сгрузим водителю», - «Что вы тут путаницу навели? Все платим за себя, а вам потом, женщина, с сотни сдачу сдадут», - «Да это, вот, мужчина со своей пятидесятирублевой все смутил. Давайте мне сюда деньги, и с моей сотни заплатим за всех. Делов-то!»

Денежные знаки ходят по рукам, ежесекундно меняя своих хозяев. А в это время водитель спереди кричит:
    - Эй, там, в салоне, рассядьтесь как-нибудь. Не стойте!
- Ты обалдел что ли? Куда рассаживаться-то, на головы что ли?
- А мне почем знать? – говорит. – Сядьте куда-нибудь, а то ведь гаишники на дорогах стоят.

Довольно странно слышать такую мотивацию, особенно, когда термин «ограничение скорости» водителю явно не знаком, поскольку маршрутка летит с явным превышением этого ограничения, с грохотом сотрясаясь на каждой кочке. Лавировать в салоне этого болида довольно-таки сложно: приходиться активно балансировать коленями, чтобы не свалиться в ту грязную кашу, что раскинулась на полу.

Водитель в это время дает резкого тормоза, изрыгая на кого-то кучу ругательств, и все, кто не успел найти уголок для своей пятой точки, повалились вперед, обрушиваясь массой своих тел на не ожидавших такой подлости сидящих граждан. «Что же ты, собака, делаешь!? Чего тормозишь?» - «На дорогу, вот, выскочил, сволочь», - «Гнать не надо!», - «Людей же везешь, аккуратней надо быть!». Кому-то отдавили ноги, кто-то уронил сумку в грязь и теперь, шепотом ругаясь, очищает ее руками. Толкотня, возня, а водитель все кричит: «Рассядьтесь, граждане, ну, пожалуйста!»

Граждане,  что-то там бухтя, с горем пополам садятся, кто куда: кто на краешек сиденья, кто к кому-то на колени, а кто просто на корточки. Едем. Слушаем, как некто «Сивый полетел по лагерям» и так далее.

Транспорт приближается к остановке. Кто-то зашелестел пакетом – собирается на выход, значит. Смотрю на других пассажиров, находящихся в таком же неудобном положении, как и я. У всех на лицах написана отрешенность и безразличность, хотя, уверен, каждый думает о том, как бы поскорее добраться до освободившегося кресла, опередив своих соперников.

Остановка. Двери открываются, впуская внутрь свежий воздух и новых пассажиров. Бормоча «простите» и «извините», какая-то женщина протискивается к выходу и сталкивается с новым потоком спешащих по своим делам горожан. «Выпустите меня, что же вы прете-то?!» Люди, не будь дураки, нагло лезут внутрь.
- Мест нет, куда вы прете? – кричит кто-то из салона.
- Давайте побыстрее на посадке! – поторапливает водитель.
- Куда ты их сажаешь, шофер? И так тесно!
- Нормально доедем. Поторапливайтесь на посадке!

Едем, как сардины в банке, уткнувшись в спины друг другу. Тесно. От спертого и влажного воздуха запотели все окна, отчего не понятно местоположение микроавтобуса в пространстве. Водитель тем временем продолжает не соблюдать скоростной режим, выделывая лихие виражи на дороге, на каждом из которых стоящим пассажирам приходится напрягать все мышцы тела, включая даже лицевые, чтобы удержаться на месте.

Наконец, маршрутка останавливается на нужной мне остановке, и я, протискиваясь через плотную стену тел, вылезаю под непрекращающуюся морось на улицу и с шумом вдыхаю в себя свежий и прохладный воздух. Да, конечно, вся обувь вместе с нижней частью штанин носят на себе отпечатки чьих-то подошв, - опять придется отмывать эту грязь водой из-под крана. Но ничего. Зато как просторно и свежо на улице. И даже эта сырость, эта серость и этот холод не кажутся такими уж плохими и удручающими климатическими явлениями этого времени года. У природы нет плохой погоды, и это действительно так. Есть только человек и его оценка и восприятие им окружающего мира. Порой, достаточно лишь улыбнуться.

6 октября 2009


Рецензии