Черное-Белое 31

Лата закончила выступление эффектным прыжком на спину цирковой лошади, и легким галопом на ней вокруг арены. Она и раскланивалась с коня, объехав параллелепипед со всех сторон. Нам в ложу она послала воздушный поцелуй. Ее слепые глаза были обведены толстой черной каймой на египетский лад. Я чувствовал, что этими глазами на меня смотрит кто-то другой. Неизмеримо более сильный и опасный. Тот, в чьих руках Лата - не более чем марионетка. Мне захотелось восстановить справедливость, захотелось, чтобы эта женщина получила свободу и право выбора. В том, что Лата жертва, я уже не сомневался. А потому - сразу после окончания представления решительно отправился к фургончикам артистов, успев заметить, как гибкая фигура скользнула в один из них подобно змее. Не доходя до фургончика Пес резко остановился.
- Ксандр, нам не стоит туда входить.
- Почему это? - вопросила Лео, которой нетерпелось попасть внутрь. Железная леди Лата увлекла ее не на шутку.
- Там... Там Нечто, и это Нечто - не в духе. Я просто чувствую.
- Стыдись, Пес, ты дракона не побоялся, а перед акробаткой струхнул. - Подбодрил я, хотя и сам уже почувствовал вибрации чужой силы, как волны холодного зимнего воздуха. Впрочем это запросто мог быть ветер, а у меня могла разыграться фантазия.
У Лео же, казалось, даже нос шевелится, как у гончей почуявшей добычу. "Интересно - подумалось мне - А пленных пытать она будет с таким же удовольствием?"
Лео решительно постучала.
- Входите все. - прозвенел четкий, отзванивающий ледяным хрусталем голос. - Я вас давно жду.
Снова меня охватило ощущение дурной сказки. И входя в дверь я почти приготовился увидеть мудрого лешего. Но увидел только бледного длинноволосого парня, лежавшего на драном диване. Он выглядел глубоко больным, исхудавшим, немощным. Но это ему принадлежал властный ледяной голос, и самые невероятные на свете огромные ртутно-серые глаза. Парень распространял вокруг себя силу. Она была ощутима в воздухе, как нависающий над головой пласт снега перед сходом лавины. Казалось - неосторожный вздох - и придавит многотонной тяжестью, размажет, замурует, превратит в ничто. И я не допускал неосторожных вздохов.
Парень медленно и с трудом сел на койке. Видно было, как он подавил приступ кашля. Но голос его прозвенел так же отчетливо и громко, когда он произнес.
- Лата никуда с вами не пойдет. Без меня.