Охотник глава 2

Уложив его на постель, постаралась снять рваную куртку с его истерзанного тела.

Набрав  в котелок воды, вышла во двор, развела костёр и повесила его на огонь.

Вернувшись,  наклонилась над раненым и стала осматривать раны. На груди зияла глубокая рваная рана, она кровоточила, а мелкие царапины  с запёкшейся кровью не вызывали больших опасений.

« Что же случилось?  Как это произошло, что он пострадал?» - думала она.

Он был в забытье, но от её прикосновений пришёл в себя.

Открыл глаза и тихо прошептал:
-В сундуке мазь, в банке, найди.

Она быстро подошла к сундуку и дёрнула за засов.

Крышка сундука оказалась тяжёлой, пытаясь  её поднять, ей пришлось приложить немало усилий.

Одолев препятствия, и совладав с крышкой, она откинула её к стене.

Картина, которую  она увидела, привела её в изумление.

Изобилие одежды лежавшей сверху могло поразить кого угодно.
Мужские замшевые куртки намного короче той, в которой он всегда был одет, штаны, рубашки…
Но тут её взгляд наткнулся на женское платье, оно было тёмно-бордового цвета, ткань нежная, ворсистая, совсем ей не знакомая.

Платье с длинным рукавом, на лифе кружева,  низ в складку. Отложив платье на крышку сундука, она продолжала поиск банки, о которой он говорил. Банку нашла на самом дне среди других интересных вещей. Но рассматривать их, не было времени.

Банка сделана из древа, железный обруч  стягивал  деревянную  крышку, а с боку висел незамысловатый крючок. Повернув его немного в сторону, и услышав щелчок, она поняла, что крышка свободна, и её можно поднять.

Девушка сняла крышку, на неё пахнуло резким настоем трав.

Её ноздри учуяли смесь чабреца и мяты. Голова слегка закружилась, и она прикрыла крышку.

В носу засвербело  от резкого запаха, отвернув голову от банки, она чихнула. Поставив банку на стол, девушка спустилась за котелком.

Разбавив кипяток холодной водой,  и доведя до тёплого состояния, она намочила белую тряпицу, и слегка отжала её.

Подойдя к лежанке, она осторожно начала обтирать его тело.

Алая кровь   вмиг  впитала в себя  белую ткань, превращая её  в тёмный цвет.

После запуская пальцы в пахучую мазь, она смазывала его раны.

Он лежал, стонал, но глаз не открывал.
Закончив процедуру, девушка занялась его одеждой. Кое- как очистила от пятен крови и зашила порванные места.

И только тут голод дал о себе знать. В желудке настойчиво заурчало, и она вспомнила, что не ела со вчерашнего вечера.

Вышла на крыльцо подбросила в костёр хворост и вновь поднялась в хижину.

В углу стояла небольшая, самодельная лестница, прикрепленная к чердаку, поднявшись под потолок и отодвинув крышку в сторону, девушка залезала в проём. Зацепившись за крепкую стойку, медленно стала продвигаться к маленькому оконцу. Там  в углу  висело сушеное мясо.

Откинув  засаленное с рыжими пятнами полотно, девушка отвязала верёвку,  с  длинными полосками мяса. Немного подумав, она развязала ещё такую же связку.
Накрыв оставшееся мясо тканью, она спустилась в комнату.

Налила в котелок воды, нарезала  мясо,  бросила в воду и поставила на огонь. Отыскав ещё не зрелые клубни картофеля, очистила их. Вспомнила про фасоль, принесла горсть и опустила в кипящую воду. Фасоль быстро покрылась образовавшейся белой пеной и утонула в горячем бульоне.

«Так всегда делала мама» - подумала она.

Воспоминание о матери и отце больно кольнуло сердце, на глаза навернулись слёзы. Но девушка смахнула их рукой.

Взяла очищенные клубни картофеля, поднялась в дом, положила в железную чашку и залила водой. Через некоторое время нарезала картофель кубиками и опустила в густую, наваристую, ароматно пахнущую жидкость.

Увидев, что воды мало, она принесла в ковше холодной воды и подлила в котелок.

-До чего неуклюжая - проговорила она, когда вода выплеснулась из котелка на огонь.

Она так и не училась хорошо готовить. Её мама готовила обед и ужин, а ей доставалось готовить только завтрак. Занимаясь уборкой по дому, девушка часто ловила себя на мысли:

«У неё ещё будет время научиться всему, что умеет мать»

Но плакать сейчас не время, да и жалеть себя не хотелось.

Когда густая, но аппетитно пахнущая похлёбка была готова, она занесла её в дом.

Он был в бреду, одеяло  лежало  на  полу, голова  металась  из стороны в строну. На лбу выступили крупные капли пота.

Девушка не перевязала его раны, так как знала, что  намазав мазью лучше оставить  их открытыми. А так мазь быстро впитается в бинты и засохнет.
И будет тяжёло их отрывать от сухих ран.

Подойдя к нему, она потрогала его  лоб, он был горячим, лицо пылало, словно в огне. Накрыла одеялом до талии и вернулась к столу.

Взяла кружку с ложкой и стала черпать из котелка горячий бульон. Переливая  бульон  в кружку, она дула на горячую жидкость и задумчиво смотрела, как пар поднимался вверх и растворялся в тусклом свете, который лился в окно от полной луны.

Остудив бульон, она подошла к ложе. Присела на краешек.

Он метался в бреду и что-то выкрикивал на непонятном ей языке.

Её единственный человек, ставший в ближайшие дни дорогим, был беспомощен.

Девушка, зачерпнув немного бульона, поднесла ложку к губам, подула и после попыталась влить тёплую жидкость ему в рот.

Как ни странно, но ей удалось сделать это с первого раза.

Он сглотнул бульон, и рот его снова открылся. Метания головы прекратились. Он открыл  глаза и медленно произнёс:

-Мери, Мери…

Белая пелена  вновь атаковала глаза, веки сомкнулись, и он впал в забытье.
               
                Продолжение следует....