Поиски

               
               
      Кирюша приехал к бабушке на летние каникулы. Он часто приезжал в эту деревню, здесь жили его закадычные друзья  Петюня и Костик. Лето они проводили весело: пасли коров и коз, дёргали сорняки на огороде, ломали веники, запасаясь на зиму,  разумеется, бегали на рыбалку, купались и загорали. Так, в посильных трудах и отдыхе  проводили  они время.
      Петюня был старше Кирюши и Костика, ему исполнилось недавно   тринадцать лет. Праздновали день его рождения друзья вместе. По этому случаю, бабушка Петюни  напекла вкусных пирогов с вишней, накупила конфет. В подарок Кирюша отдал Петюне припасённые ещё из города крючки, леску, поплавок. Костик подыскал свинцовую плашку и в качестве грузила тоже подарил имениннику.
      Вечерком ребята  сходили в ближайший лесок,  подыскали   там себе  прекрасные  удилища. Удочки были готовы.  Не то, что  те, старые, уже совсем   прогнувшиеся.  С  такими  хорошими новыми удочками одно удовольствие ходить на рыбалку.  Вот они и решили отпроситься  как – нибудь   на днях у своих  родных  и сходить  раненько порыбалить. Надо же  новые удочки в деле проверить.               
      Кирюше  шёл двенадцатый год. Самым младшим среди них был Костик, который  ждал своего семилетия, готовился пойти, наконец, в школу. Все его друзья уже учились, только он, как маленький Филиппок, всё ещё «дорастал» до школы.
      Один из дней выдался очень жарким, а Кирюше как назло надо было поработать на огороде: сорняков выскочило немеряно, а бабушка уехала в соседнее село продавать на пятачке при железной дороге, служившем стихийным базарчиком, творожок и сметану собственного производства.  Мальчики решили помочь своему другу. Работали споро, но солнце припекало так, что устали быстро, кроме того, ну уж очень хотелось пить. Попить с собой они,  конечно, взяли, но в такой жаркий день запасы воды и чая оприходовали быстро. Огороды были  в конце деревни, бежать домой за водой  никому не хотелось.
      Вконец устав, но победно закончив намеченную работу, друзья решили, прежде чем вернуться домой немного искупнуться. Река была рядом, метрах в двухстах.
      Кирюша плавал  хорошо. Он часто участвовал в школьных соревнованиях, даже  получал призы как лучший пловец.  Петюня тоже сносно плавал. Костик плавать не умел, кроме того, ему было запрещено входить в реку вне присутствия родителей. До сегодняшнего дня он родителей слушал, на речку не ходил, но сегодня их рядом  не было, они с утра уехали в город, должны были вернуться ближе к ночи.
      -Кость, ты не лезь в глубину, здесь у берега полощи  свои ноги, тебе не разрешают  в реку  лезть – распорядился Кирюша.
      Костик согласно кивнул и уселся в воде у самого берега, начал строить  из    песка   башенные  сооружения.  Занятие  это  ему  понравилось, и  он с удовольствием забылся  в  своём водно-песочном творчестве.
      Кирюша с Петюней плавали недалеко от берега. Сначала просто плавали, резвясь в тёплой, как парное молоко, воде. Кирюше захотелось заплыть дальше или даже переплыть реку, добраться до другого берега.
      Петюня воспротивился, сказал, что речка хоть и не особенно широкая, но, говорят, что очень глубокая и коварная. Насчёт глубины Кирюша спорить не стал, Петюня здесь живёт – ему виднее, но он как пловец был уверен в своих силах.
      Мальчики ещё поплескались около берега, походили, половили ракушек. Петюня сказал, что ракушек в речке нет, но Кирюша, сосредоточенно посмотрев на гладь воды, сунул руку в воду и,  покопавшись в песке, достал ракушку, похожую на две захлопнутые ладошки. Петюня удивился, сунул руку, потеребил песок, но  ракушек не было. Кирюша опять сосредоточенно посмотрел на водную гладь, затем сунул руку в воду и моментально достал ракушку, которая была ещё больше, чем прежняя. Петюня повторил свою попытку, но вместо ракушки достал со дна реки  горсть песка.
      -Как у тебя ловко получается, Кирюша! – удивился Петюня. Как ты так умеешь? Или слово какое,волшебное, знаешь?
      -Да просто всё!  Хочешь, научу, и ты сразу будешь находить – обнадёжил, предложив свою услугу, Кирюша. - Смотри, смотри внимательно на дно, видишь на дне линии, почти прямые, начерчены. Это ракушки по дну гуляли, когда им никто не мешал. А теперь спрятались, в песок зарылись. Вот в конце этой линии и сгребаешь песок, промывай, осторожно пропуская песок между пальцами,  и – ракушка у тебя в руках.
      Петюня поглядел на гладь воды – не видит линий.  Только солнечные блики сверкают над поверхностью воды.
      -Не торопись, сосредоточься, пусть глаза привыкнут, и  взгляд твой поймает дно.
      Петюня сосредоточился, смотрел, смотрел на воду, хотел было уже бросить это глупое занятие, как вдруг чётко увидел в глубине воды  гребешки донного песка.  Присмотревшись пристальнее, он  заметил, что по дну  прочерчена и даже не смывается  быстрым течением почти прямая линия, которая лишь в конце, метрах в трёх от него, немного сворачивала вбок. Дойдя взглядом до конца прочерченной ракушкой   дорожки, Петюня захватил в пригоршню песка и тут же почувствовал в своём кулаке что – то  твёрдое. Это была небольшая ракушка. Вдохновлённый успехом, он ещё и ещё повторял попытки. Теперь они удавались не хуже, чем Кирюше. Ай-да, Кирюша! В деревне бывает набегами, а лучше  любого деревенского мальчишки знает многие тайны.
      Костик расширял свои владения, выйдя на берег, начал строить укрепления  на суше. На суше они не  расползались  от воды, их не смывало в реку.
      В   воде    стайками   переметались   рыбки.  Они уже  подросли, были смелее,  хватали ребят за  щиколотки,  потешно  щекотали. Некоторые рыбки  попадали  под ноги, начинали отчаянно биться в песке, предпринимая попытки  освободиться от навалившейся  на них тяжести. В первый раз, когда Кирюша наступил на рыбку, и она отчаянно забилась, сам он здорово испугался, но потом долго заливисто смеялся над собой.
      Кирюша предложил  Петюне половить рыбок.
      -Как же мы без удочек – то наловим? – выразил сомнение Петюня.
      Кирюша снял с себя и без того мокрую футболку, в которой до сих пор купался,  конец футболки дал держать Кирюше,  сам держал другой конец.
      -Смотри, Петь, мы идём по воде,  а где видим стаю рыб, захватываем её,  как в сачок. Смотрим, сколько попалось.
      Через некоторое время они наловили  целую  литровую банку серебристых дециметровых рыбок, нанизали их на  леску, словно бусинки, и повесили на куст сушиться.  Но и это занятие им вскоре наскучило.
      Думая, чем бы ещё развлечься, Кирюша ещё раз предложил Петюне  посоревноваться, переплыть реку. Петюня был непреклонен, он хорошо знал, что даже взрослые сильные мужики побаивались заплывать далеко.
      Говорили, что в стороне, в середине реки есть глубокий омут, затягивающий всё и вся. Правда, Петюне, как и другим мальчишкам деревни казалось, что взрослые нарочно придумали эту страшилку, чтобы дети боялись ходить одни на реку. Но, всё же, не верить взрослым он  никак не мог, потому что каждое лето кто – нибудь тонул,  и не один такой случай был известен Петюне.
      -Ну,  ты, Петюня, как хочешь, а я сплаваю. Вон, видишь, большая коряга на середине реки плывёт, здоровая  ветвистая коряга, до неё я и  доплыву. Покатаюсь на ней. Я капитан дальнего плавания! – артистично вскинув руку перед собой, мечтательно   говорил Кирюша. – А ты, труся,  жди меня здесь, на берегу, будешь встречать своего лучшего друга  из долгой командировки.   Запалим костёр, зажарим наши  ракушки, объедение ещё то! Заморский деликатес. А то может вон ту плывущую корягу, как накатаюсь, пришвартую к нашему берегу. А что, дрова в костёр не помешают.
      -Так она ж сырая, гореть не будет.
      -Сегодня не будет гореть, зато на завтра дрова будут готовы. Мы что, последний день здесь купаемся, что ли?
      Посередине  реки, точно, плыла   чёрная  суковатая  коряга. Плывя, местами  на воде она проворачивалась вокруг своей оси, затем прятала свои  торчащие  толстенные сучья  и плыла дальше, походя на бревно.  Петюне она показалась странной. Ни упавших в реку деревьев, ни топляков   вот   таких,  как  эта   коряга,  Петюня  плывущими  раньше не видел.
      Если по реке плыло бревно, и один конец бревна был много толще другого конца, то бревно  часто тонуло, образуя топляк: тяжёлым концом упиралось в дно, а более лёгкий конец  был приподнят кверху. Если бревно одним концом  долго лежало на берегу, а другим в реке, то тоже запросто из такого бревна, которое  спускали или смывало   затем  в реку, мог получиться топляк.
      Петюня знал, что топляки на реке – вещь очень опасная, многие  тонули, попадая  под  топляки, будто те  загадочным образом притягивали свои жертвы, как мышь в капкан, или рыбу в сеть, или кролика в пасть удава. Экстрасенсы утверждали, что это истинная правда, что тяжёлый конец такого бревна, а то и весь топляк, концентрирует в себе негативную энергию, способную притянуть и  убить.
      Бывали случаи, когда на такие топляки наскакивали  моторные  лодки, переворачивались, накрывая людей. Прошлой весной, наскочив на топляк, перевернулась лодка  Петюниного соседа, под водой оказалось сразу четверо. Спасся только один. Было очень большое половодье.
      А тут плыла по реке коряга, хоть и  странная,  но не тонула.
      -Сто пудов, Кирюша, эта коряга будет топляком. Поплавает, поплавает, и  причалит к  своей тихой гавани. Смотри, Киря,   какая   коряга  неровная. А чёрная – то вся,  какая, -  обратился к другу Петюня.
      -Не дрейфь, старина, я её сейчас обуздаю! – бодро проговорив, Кирюша  плюхнулся в воду.
      Он плыл быстро и красиво, плавно и синхронно отбрасывая в стороны руки. Не то  что плавал Петюня. Он  подумал, что зря Кирюша всё – таки поплыл.  Но, как же красиво он плывёт. Петюня невольно залюбовался своим другом. Если плыл Петюня, то все близлежащие воды клокотали и пузырились, разлетаясь в разные стороны. А сам он колотил по воде руками и ногами так быстро и яро, будто  взбивал масло или даже молотил зерно.
      Кирюша доплыл до коряги, схватился за торчащий сук, взобрался на неё, но вместо победной его радости, Петюня услышал леденящий душу крик. Кирюша кубарем свалился с коряги, исчез в воде, через мгновение на глади воды показалась его голова, но  тут же исчезла вновь. Через пару мгновений макушка головы вынырнула опять, и опять  была быстро проглочена водой.
      Сердце Петюни забилось со скоростью дребезжащей при езде его велосипедной спицы. Казалось, оно вознамерилось выскочить из Петюни. Он посмотрел туда, где мелькнула макушка Кирюши. Там, рядом с Кирюшей, над водой висело серебристое облако. Оно переливалось цветами радуги, постепенно  обретая форму. Петюня услышал тихий зов:
      -Петюня, помоги же другу, плыви к нам, Петюня, сыночек мой!
      Видение, представшее перед глазами Петюни, было необыкновенным. Но Петюня узнал в нём свою умершую маму. Было странно встретить её в таком необычайном виде.
      -Поторопись, Петюня, сыночек - зазывно махала рукой,  колыхающаяся над водой белым облаком, удаляющаяся женщина.
      Петюня, не раздумывая, бросился в реку и поплыл. Он  видел, что происходит что – то ужасное, но пока не понимал – что именно. Петюня колотил руками и ногами по  вздыбившейся вокруг него воде.  Чем дальше отплывал он от берега, тем холоднее становилась вода. Петюне казалось, что время остановилось, а он барахтается на одном месте…
      Костик, завидев удручающую картину и почувствовав  неладное, испугался не на шутку. Плавать он   вообще не умел, всегда всем говорил, что освоил только один стиль  плавания – «топориком».  В воду входить ему было нельзя, он об этом помнил.  Костик  не нашёл ничего лучшего,  как пулей метнуться в деревню. Могло показаться, что мальчик испугался и убегает, но он и не думал убегать.  Он  бежал  изо всех своих сил, не видя ничего вокруг, не разбирая дороги, пока не уткнулся  в живот   Степана.       
      Степан недавно вернулся из армии. Он  был высок, мускулист.  Весёлый парень, Степан  сгрёб Костика в охапку и спросил:
      -Куда это ты разогнался, метеор? Куда ты так летишь, «девять граммов»,  угодил мне прямо в  продуктовый склад?!  Где сестра твоя?- весело, поглаживая свой живот, спросил Костика Степан.
      Степан ещё со школьной скамьи был влюблён в сестру Костика Полину, а теперь  у них дело шло к свадьбе.
      -Дядь Степан, там,  на реке, тонут, все тонут… - запыхавшись и перепугавшись, выпалил Костик.  Не успел  он досказать, как, не дослушав Костика, Степан молниеносно оценил  обстановку, и  уже летел к реке.
      Прибежав на берег, Степан махом стащил с себя  рубаху, кинул её,  не глядя, на песок. Не расшнуровывая, скинул  туфли, уже  на ходу снял  брюки,  бросился в воду и поплыл к барахтающемуся вдали силуэту. Подплыл к лишившемуся чувств,  уже оседающему  на дно   ребёнку, обхватил его со спины, и, повернув назад, быстро стал грести одной рукой в сторону берега.
      Видимо судорогой мальцу свело мышцы, и воды нахлебался, подумал Степан. Вода здесь, в глубине, была ледяной, из дна  в некоторых местах бил не один ключ.
      Вытащив мальчика на берег, Степан   произвёл непрямой массаж сердца,  сделал искусственное дыхание сначала «рот-в-рот», затем,  синхронно разводя и сводя   на  груди   руки  ребёнка,  повернул  его  на бок.  Вода  несколько раз фонтаном хлестала изо рта  пострадавшего.
      Степану вспомнился очень пикантный, но верный  народный способ приведения утопленника в чувство. Он подумал, но решил-таки им воспользоваться, благо поблизости никого не было.
      -Ну что, пострел, на войне как на войне: все средства хороши, особенно, если хочешь жить - сказал он, зачем – то обращаясь к лежащему без чувств Кирюше, на самом деле,  подбадривая себя. Из  своего кармана Степан  достал сигарету, оторвал  трубчатую сухую травину, чиркнул зажигалкой, затянулся сигаретным  дымом и,  оглядевшись по сторонам, подошёл  к Кирюше.
      «Едва успел Степан…  Ещё бы немного и  он мог не найти утопающего. Нечего сказать, герой!» - странно, но о себе сейчас он размышлял, как о постороннем человеке. Поймав себя на  затемнённой, как ему показалось,  мысли, Степан почувствовал, как зарделись от стыда его щёки.
      -Ты, Стёпушка, себе ещё на груди место для медали приготовь – пытался пристыдить себя Степан за  вырвавшуюся,  откуда ни возьмись фантазию. - Нашёлся герой, таких - тыщи. Откуда  такие мысли лезут? Только ли я такой, или другим в голову тоже приходит всякая чушь? Чего только не лезет в голову. Нет, может, я не плох, говорят же: человек существо двойственное. И мир, я слыхал, дуален.   
      Дверца в подсознание в голове Степана усилием его воли  захлопнулась, явное захлестнуло тайное.
      -Да, повезло тебе, парень. Молодец  Костик, мал да удал, – озвучил свои мысли Степан.  Широкими своими ладонями он растирал задубевшие мышцы начинающего приходить в себя парня.
      Едва живой, дрожащий, запыхавшийся, весь в поту, прибежал Костик. Он сказал, что позвал фельдшерицу  Клаву  и соседа дядь Толю, который попался ему навстречу.
      -Ну, ты, дядя Степан, быстрый, я глазом моргнуть не  успел, а тебя уже нет. И Кирюшу вытащил?  А Петюня? Петюня где?
      -Петюня? – вскочил озадаченный Степан. – И Петюня тонул?
      Оглядывая поверхность реки, Степан безнадёжно махнул рукой. На поверхности реки  никого не было видно, только  далеко – далеко  плыло   обугленного вида странное  бревно. 
      И всё – таки, Степан быстрыми шагами кинулся  в реку, поплыл  туда, откуда  только что  вынес  Кирюшу. Он нырял в ледяную глубь,  вода  была  тёмной и мутной, увидеть в ней что – то не представлялось возможным. Степан обшаривал руками дно, но  ничего не находил. Отплыв на несколько метров в сторону, там пытался продолжить поиск, но дно  было заросшим и илистым, а вода   тёмной. Глубина здесь была такой, что набрав воздуха, Степан едва успевал донырнуть до дна, как   снова нужно было подниматься на поверхность, чтоб захватить глоток воздуха.               
      -Водолазов   надо,  им   бы  легче  найти, – неизвестно   кому сказал Степан. – Но у нас водолазов нет. Если  из  района  ребят  найти? Наши ребята в таком  деле  не откажут. Петюня, Петюня! Тебе уже не отдышаться.
      Пришли фельдшерица Клава, совсем ещё девчонка, но уверенная в себе  деловая особа, и  Анатолий Иванович, школьный физрук. Фельдшерица сразу начала осматривать больного, сделала ему укол, померила давление, закутала спасённого в  мягкое, с рисунком  в крупную   оранжевую клетку,  одеяло.
      -Там ещё,- указывая на реку, сказал Степан, глядя на Анатолия Ивановича. – Не нашёл, темно, ещё сегодня поищу, а завтра водолазов позову.
      Анатолий Иванович,  не торопясь,  подошёл к реке, Пальцами ноги попробовал,  холодна ли вода, после чего быстро   нырнул, исчез под водой, некоторое время его не было видно, затем он вынырнул далеко, совсем в другом месте.  Затем снова исчез под водой, вынырнув неожиданно  почти у берега.
      -Да, это даже не иголка в стогу сена, это песчинка в куче песка, попробуй, найди,- совершенно спокойно сказал Анатолий Иванович.
      Кирюша почти оправился. Синюшность сползала. Приподнялся, присел, удивлённо озираясь вокруг.
      -С днём рождения, сорванец! – обратился  к Кирюше обрадованный Степан. – Ты, парень, счастливчик.
      -А – ха, я по жизни везунок. А что я здесь делаю? Что это за одеяло? – удивлённо разглядывая присутствующих, спросил Кирюша.
      -Ты что, и впрямь не помнишь, что с тобой приключилось? – испытующе посмотрел в его сторону Степан.
      Кирюша призадумался, силясь припомнить, что произошло, и почему он сидит сейчас укутанный в это воздушной мягкости  одеяло.
      Постепенно память стала возвращаться к нему. Ему  припомнились жуткие недавние картины случившегося.  Сначала он даже испугался, но сейчас было так  уютно и  хорошо, - эти люди рядом, это приятное тёплое одеяло… 
      Клава отвинтила крышку термоса, налила в неё чай и подала Кирюше.
      -Пей, не торопясь, по глоточку. Теперь всё позади, теперь норма, - совсем как – то по - детски радовалась она.
      Давно за Кирюшей так никто не ухаживал. Мама, хоть и любит конечно его, но ей всегда  некогда. Кирюше так не хватало этих, как пренебрежительно называла их мама, «телячьих нежностей». Да, несомненно, Кирюша должен вырасти  настоящим мужчиной. Но ведь и настоящие мужчины скучают по ласке. По мнению Кирюши, одно другому не мешает. Но мама Кирюшу  растила без папы, да и дедушки уже не было. Вот и боялась она, чтобы её сын не вырос неженкой, женоподобным. Папа у Кирюши конечно был, но он не захотел обременять себя заботами о семье, разумеется, освободил себя и от хоть сколь – нибудь малых затрат на   содержание жены и ребёнка. Так и рос Кирюша, имея очень примерное представление об отеческой заботе. Кирюше хоть и нравились,  втайне даже от самого себя,   всякие там нежности, но он  культивировал  в себе  образ  грубого, сильного, всё умеющего  мужчины, дабы, как выражалась мама,  не получить вреда от  сугубо женского воспитания.            
      На настойчивые расспросы фельдшерицы Кирюша  ответил, что ни за что бы не утонул, но  очень испугался. При слове «испугался» конфузливо посмотрел вокруг.
      -Рыбы что ли испугался? – неудачно пошутила Клава.
      -А – ха, рыбы. В виде утопленника,- сыронизировал  уже почти оправившийся от испуга и кратковременного небытия  на этом свете Кирюша.
      -Так ты ж не утопленник – попыталась успокоить Клава.
      - А я и не о себе – уточнил Кирюша.
      -О Петюне, что ли?  - нерешительно спросила Клава.
      -Да, верно, а Петюня где? Почему я Петюни не вижу? -  оглядывался Кирюша, ища глазами  Петюню, -  Петюня не мог уйти. Не мог… Петюня… меня оставить…  Где же Петюня, кто мне скажет, где Петюня?
      -Кирюша допытывался, но никто не отвечал ему, будто его и не слышали. Каждый постарался сделать вид, будто очень занят  своим очень важным на этот момент делом. Даже Клава  сосредоточенно закопошилась в своём чемоданчике с красным крестом на боку.
      Фельдшерица Клава с напускной серьёзностью сказала Кирюше, что ему  сейчас же надо с ней пойти в ФАП – фельдшерско-акушерский пункт, чтобы пройти дополнительное обследование. Кирюша нехотя встал и  отправился  вместе с Клавой, так всё ещё и не скинув с себя   приятное  и лёгонькое одеяло.     За ними засеменил Костик.  Он из разговоров взрослых понял, что Петюню спасти не  удалось, и он утонул.  Кирюше об этом Костик сказать не решался, потому что взрослые  тоже  упорно замалчивали этот факт.
      Через   некоторое   время    на   место    происшествия    пришли участковый  уполномоченный, совершенно случайно оказавшийся в этот день в деревне, и бабушка Кирюши. Бабушка Кирюши сходу бросилась в реку, её едва удержал Степан, вытащил обезумевшую старушку и сказал, что её внук жив и пьёт чай  у  фельдшерицы. Бабушке казалось, что её хотят лишь успокоить, вводя в заблуждение. Она снова кинулась в воду, крича, пусть лучше она сама утонет, раз её внук утонул.
      Степан снова вытащил старуху на берег, тряхнул её хорошенько,приподняв, поставил на ноги, грозным голосом говоря:  - Ты что, старая, совсем обезумела, живой твой внук, живой, а ты лишить   себя   жизни  хочешь.    Кто  ему  по  утрам кашу варить будет?
      Степан никогда так грубо не разговаривал с пожилыми людьми, но бабка от горя явно была не в себе. Он приказал бабке идти  в деревню и не подымать  паники, не пугать людей. 
      Учитель физкультуры подпалил ветки, сложил в костёр. Костёр медленно разгорелся. Вечерело. На улице жара стала спадать, хотя всё равно было жарко. Тем не менее, долго находясь в  почти ледяной воде, и он и Степан хорошенько  замёрзли.
      -Ещё поищем, но вряд ли…  найти -  шансов мало. Её внуку повезло, - кивнул Анатолий Иванович в сторону уходящей старухи, - а вот  Петюнина    бабушка ещё даже не знает. Зачем он влез в глубину, ребята сроду   далеко не заплывали.  Река страшная. Тихая с виду, а  роднистая,  к тому же, там, – указал далеко  в сторону, глядя на Степана, -   ещё и омут, всё в себя  глотает, бездонный, а выплёвывает, говорят, очень далеко.   Как  Петюня ослушался?..
      Уполномоченный поспрашивал, послушал, кое – что записал в замусоленный блокнотик и быстренько удалился, пообещав посодействовать  насчёт   водолазов.
      На следующее утро  Степан встретил водолазов.  Накануне вечером он позвонил друзьям, те обещали ночь  не спать, а в таком горе помочь. Сбежалось пол – деревни, все хотели   посмотреть на работу водолазов. Искали ребёнка долго, усердно,  но безуспешно. 
      Местные жители ниже по реке поставили сети, взявшись за руки, шеренгой прочёсывали прибрежное мелководье. И это также не принесло результатов. Все труды были тщетны.
      Бабушка Петюни не плакала, безмолвно простояла весь день на берегу, глядя на усилия людей помочь ей в её горе. Смотрела на речную черноту, будто ожидала: вот появится её Петюня.     Она знала, что, если бы не важная причина, то ни за что Петюня не ослушался бы её предостережений.
      Поженившись, родители Петюни  много лет  не  имели детей,  совсем уж было потеряли надежду, да видно Бог оценил их упорное ожидание и неиссякаемую надежду, подарил любящей паре сыночка – крепыша.     Жили они  далеко на Севере. Папа Петюни работал на шахте. Однажды с работы он не вернулся. Петюня тогда ещё был мал, и от него скрыли, что папу завалило в шахте лавой. Искали два дня, нашли шахтёров, но  папе выжить не удалось.  От  горя мама  тяжело заболела и совсем скоро умерла. Петюню забрала к себе бабушка. Так они с ней и жили с тех пор. Были очень дружны. Петюня безоговорочно слушал бабулю, а та обожала  так тяжело доставшегося родителям, буквально вымоленного ею,  внука.
      И вот, в очередной раз,  бабушке Петюни судьба послала жестокое испытание.
      Петюню не нашли. Водолазы очень сожалели, но ничем помочь не могли.   
      Некоторых  из утонувших  в этих местах найти не удавалось вовсе.
      На следующее утро бабушка Петюни пришла  чуть свет. В её руках  была икона. Образ  Пресвятой Богородицы. Года три назад  икона помогла найти утонувшего  в этой реке девятилетнего Прокофия.  Мать     Прокофия обратилась   к  местной  «знаткой»  Стефании с просьбой    испробовать известный    способ поиска  утопленника  с  помощью  иконы.
      И вот теперь бабушка Петюни   стояла  в надежде   обнаружить место упокоения  внука.
      Бабушка зажгла свечу и, осторожно  приладив к образу Пресвятой Богородицы пустила икону  по реке.  Икона плыла по течению.  Попав  в орбиту действия омута, долго
кружила, плавно и осторожно неся на себе горящую свечу.  Наконец, он  сглотнул икону, огонёчек  свечи померк. Вскоре икона показалась, непонятным образом выплыла на поверхность.  Проплыв   немного   прочь   от   омута,   она  остановилась, несмотря на то, что  течение быстро увлекало речные воды.
      В том месте, где остановилась   икона,  и нашли Петюню.  Петюня будто сидел на корточках, обхватив руками колени. Его вынес на берег Степан и передал в руки  Анатолия Ивановича. 

      Похоронили Петюню на здешнем кладбище. Ведь он в деревне жил с самого раннего детства, да и других родных, кроме бабушки, у него не было.
      После похорон Петюни приехала Кирюшина мама.
      В конце лета в город они уехали вчетвером,  с ними поехали Анатолий Иванович и бабушка Петюни, так они решили на своём новом семейном совете.

25 447