III Третий сын. Глава 8. Борьба за Комарик

    ВОЗВРАЩЕНИЕ СОЛНЦА.
   
    ЧАСТЬ III. ТРЕТИЙ СЫН.

    ГЛАВА 8. БОРЬБА ЗА "КОМАРИК".

   Он был одет в женский наряд, в расписное покрывало, в которое закутываются от песчаных бурь и посторонних глаз дочери пустыни. Я стоял и смотрел, а народ, пробирающийся по базару, толкал меня и пинал. Машинально я сильно хлопнул вора по его воровской руке, позарившейся на мой кошелёк. Миче Аги, хоть и стоит дурак дураком, но он же купец, и он бдит. Видя это, пиратский волшебник засмеялся под покрывалом.
   - Тебе чего? – спросил я.
   - Познакомиться с тобой поближе.
   Теперь хмыкнул я, оглядев его женский наряд:
   - С такими не знакомлюсь.
   - Ты не хочешь узнать, как зовут меня? – вкрадчиво спросил маг.
   - Зачем?
   Кажется, он озадачился.
   - Не хочешь?
   - Нет. Я бы хотел, чтобы ты отвязался от нас.
   - Я–то отвяжусь, а отвяжутся ли другие? – ехидничал волшебник.
   - А ты им не говори, что видел меня, - посоветовал я.
   Тот поковырял носком башмака вымощенную булыжником площадь и как-то очень по-человечески сказал то, что повергло меня в удивление:
   - Если услышишь, что кто–то кому–то сказал, то это буду не я. Я не могу причинить вам вреда. Правда. У меня свой интерес.
   - Пиратский, - кивнул я. Не поверил ему. Я же видел «Чёрный Мститель». Я же видел, как горел мой дом и дом моих родителей. Я же помнил – он хотел погубить Петрика, «Комарик» и всех нас.
   - Прежде, чем ты ударишь, послушай: есть предложение, - быстро заговорил маг. – Миче Аги, я вижу тебя насквозь. Ты хитёр, предприимчив, напорист и шустр без меры, но я не замечаю глубоких знаний магии.
   - Да ну?
   Надо же, ещё один! Хрот номер два.
   - Нету знаний, Миче. Гадание? Амулеты? Это не то. Заклинаниями ты пользуешься примитивными. Кто тебя учил? Пьяные, ленивые, распоясавшиеся профессора?
   Мне не понравились слова о моих наставниках. Если меня так плохо учили, отчего же я видел его бесчувственным в моём саду?
   - Ты быстр и очень силён, Миче, - говорил волшебник. – Я счёл бы за честь тебя подучить. Я хотел бы с тобой поговорить и подружиться.
   - Подружиться? Вот чудеса!
   У меня не было желания доучиваться, тем более у него, а было желание прямо сейчас передать его в руки полиции и заняться Воки. Я показал ему, насколько я быстр и шустр. Я поднял в воздух, при помощи левитации, конечно, бочку с селёдкой, перевернул и надел магу на голову. Мерзкая жижа и скользкая рыба – всё ухнуло на него. Ура! Сверху я припечатал ящиком с кальмарами и эмблемой торгового дома отца Наты. Вот теперь, пока он занят такой большой проблемой, я его схвачу, свяжу и передам караулу.
    Прыгнув вперёд, я целился ухватить волшебника за руки, чтобы он не натворил бед. Сейчас это был просто человек в бочке из-под селёдки, и я спокойно взял бы его в плен. Но получилось так, что лбом я стукнулся о ящик с кальмарами, а руками обхватил бочку, упавшую на камни рыночной площади. Волшебник словно бы испарился. В куче селёдки валялось расписное покрывало. Большущая чёрная собака, которой тоже досталось, вся мокрая, в рассоле, сердито выглядывала из-под прилавка. Глаза у собаки почему-то были ярко-зелёными.
    И что мне было делать? Волшебник пропал. Говорил я, что встреча с ним должна произойти там, где как можно меньше народу. Он как-то увернулся и скрылся в толпе, но я не могу среди людей применять боевую магию. Что за заклинание такое? Только что он стоял передо мной в бочке, беспомощный, вонючий и мокрый, а теперь мне некого схватить, кроме дохлой селёдки. И я опять, опять не почувствовал, что рядом со мной применили магию.
    Ладно. Раз так, мне надо позаботиться, чтобы меня самого не потащили в полицию за хулиганство. И так вокруг охали, и визжали, и звали охрану. Я применил слабенькое заклинание отвода глаз и потихоньку отступил за угол. Бежать нельзя: заподозрят и арестуют.
   Я спокойно зашёл в магазин и сказал молоденькой продавщице, что мне нужен, извиняюсь, туалет. Она сморщила носик, потому что, забрызганный селёдочным рассолом, я ей не понравился, но признала, что мне необходимо привести себя в порядок и показала выход на задний двор. А уж там я перепрыгнул через забор и был таков.
    Я немного поболтался недалеко от места побоища, надеясь, что привлеку к себе внимание волшебника. Для этого я проделывал всевозможные фокусы, например, двигал при помощи магии мусорные баки, запускал в воздух иллюзорных голубей и избавился от селёдочного запаха и пятен на одежде. Только напрасно: я не чувствовал поблизости присутствия другого волшебника. Никакого намёка на то, что мстительный маг затевает против меня и даже вообще, в округе, какое-нибудь колдовство. Множество энергий вокруг затрудняли поиск и привлечение внимания к себе: в городе выяснить, не следят ли за тобой, сложновато. Тревожно глянув на мачту «Комарика», я, тем не менее, нанял извозчика и поехал прочь из Идены. С преследованием Чёрного Мстителя надо было кончать во что бы то ни стало, а для защиты от Ловкача у ребят есть Лёка и Петрик. Мне казалось, что маг не отцепится от меня просто так, последует за мной. Тогда-то я вступлю с ним в схватку на открытом месте и избавлю нас от его постоянного контроля.
   По оживлённой дороге извозчик довёз меня до развалин древней крепости на холме. Это интересное место. Когда–то здесь объединились силы анчу и людей с поверхности, чтобы дать отпор врагам, рвущимся на восток. Крепость была небольшой, народу в ней – уймища. Сразу начался голод, начались болезни, а маленькую речку, протекающую по её территории, осаждающим удалось отвести в сторону. С колодцами там была какая – то проблема, а помощи, как выяснилось, скоро ждать не приходилось. Маленькая крепость была островком на огромной захваченной территории.  Положение спасли анчу, прорубившие ход в свои, тогда уже заброшенные тоннели. Едва последний осаждённый покинул по нему крепость, ход обрушили, перекрыв путь врагам. Через некоторое время беглецы и их спасители внезапно объявились там, где их не ждали. Их было много, и именно они принесли победу нашему войску в решающей битве. Враги же, ворвавшиеся в оставленную крепость, вскипели от злости и взорвали её. И вот теперь мы приезжаем посмотреть на то, что осталось.
   Возница укатил прочь, а я остался на развалинах. И мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: мой противник не преследовал меня.
   Я сбежал с холма, пересёк по мостику ту самую речку и вдоль неё помчался к Дведи – левому притоку Някки. Там, я знал, было большое село и возможность добыть лодку для возвращения в Идену. Я договорился бы с хозяином и заплатил бы ему, но обстоятельства сложились так, что я вынужден был лодку попросту украсть.
   Ужас какой! Я завопил и схватился за очки, потому что не поверил своим глазам.
   Вверх по Дведи двигалось судно. И судно это было «Комариком». «Комариком», чью мачту я совсем недавно видел у пристани!
   Очки дали мне возможность разглядеть, что на палубе хозяйничают совершенно незнакомые мужики.

   *    *    *
   - Мамочка! – вякнул я. – Мамочка! Что ж это делается? А куда ж они дели детей? Куда дели Нату?
   И я, выскочив на мостки, схватился за вёсла первой же лодочки. Её хозяин болтал с девушкой на берегу, он только что прибыл откуда–то. Он ещё не убрал парус, что меня очень порадовало. Хозяин же сильно огорчился и громко ругал меня всеми словами.
   Я развернул лодку. Поймал ветер и, не помня себя от ужаса, полетел наперерез «Комарику». Жители села, прибежавшие на берег, на вопли хозяина лодки, ахнули: с судёнышка начали стрелять. На мой взгляд, очень неразумный поступок. Я бы позволил анчу, преследующему корабль, забраться на борт, а там бы уж сцапал, не привлекая внимания местных жителей. Подумав так, я понял, что стреляют не с «Комарика» и не по мне. С такой же точно лодки, что гналась за судном. Преследователи требовали, чтобы кораблик остановился. Тоже неразумно. Чего они добьются?
   Тут я сообразил, что многого. Я узнал тех, кто был в лодке, а были это Малёк и Чудила, а стреляли они потому, что узнали меня и хотели отвлечь внимание похитителей. Те с кормы стали показывать на лодку, а я проделал трюк очень рискованный. О нём я слышал от таможенников, вынужденных преследовать контрабандистов. Я развернул лодку носом против течения и правил так, чтобы коснуться борта «Комарика», когда он будет проходить мимо. Кое–как мне это удалось, но два судна столкнулись так, что меня бросило на левый борт и я едва не был прищемлен и не упустил единственный момент. Тем не менее я успел ухватиться за сеть, развешенную для просушки, зацепиться за борт «Комарика». Сеть ухнула вниз, но я уже крепко держался за надёжные части. Ужас! Ну и переделка! Как я там болтался и пытался забраться на палубу – это просто поэма! Между тем, похищенная лодка неуправляемо уплывала вниз по течению. Надеюсь, хозяину удастся её выловить – вон, селяне уже гребут наперерез. 
   Между тем, весело хохочущие над моими друзьями похитители, подняли второй парус – и «Комарик» увеличил скорость. Меня удивили фокусы с парусами: увеличить скорость лучше и надёжней, кинув угля в топку. Но, понял я, двигатель не работал. Я как раз уже затаился на палубе, соображая, что тут к чему. Очень быстро мне надоело соображать. Я с радостью шарахнул  одного  из  пиратов  головой о мачту и, пока он ещё не опомнился, связал его моим поясом и бросил его в моё укрытие.
   - Эй, - крикнул кто–то с кормы. – Это ещё кто такой?
   Ага, так я ему и представился. Я вспомнил замечательный фокус с селёдкой и бочкой и проделал то же с жестяным ведром. Мигом оно оказалось у этого кого–то на рыжей башке, и я ещё постучал сверху кулаком. Ещё одного пояса у меня не было в запасе, поэтому я встал в тупик. Тут как раз прибежал третий похититель. Сказал: «Ого!» и хотел кинуться на меня с саблей. Но, прежде, чем он кинулся, я толкнул в его сторону его же приятеля в ведре, усилив пинок магией. Ох, как они столкнулись лбами! Сабля улетела в сторону, а эти двое рухнули на палубу, как подкошенные – ведь лоб одного был жестяным.
   Я бросился к хаотично болтающемуся рулю. Паруса убрать я в одиночку не мог, но надо было смотреть в оба и не погубить судно и тех, кто на нём, если они живы, конечно. От мысли, что нет, я чуть не умер, и в глазах моих всё потемнело. Наверное, «Комарик» всё–таки врезался бы во что – нибудь, но меня привела в чувство Лала Паг. Покачиваясь от слабости и тряски, она тормошила меня и сонно спрашивала испуганным голоском:
    - Миче, это что? Что это? Миче!
    - А! – сказал я, очнувшись. – О! Лалочка, ласточка, ты жива!
   Бам!
   Что–то шарахнуло по дну и проскребло по борту. Чуть выше по течению были знаменитые Дведские пороги, а я потерял бдительность - и «Комарик» отнесло к скоплению камней у правого берега, где быстрое течение и коряги. Его уже начало разворачивать туда, откуда не вырулить, когда я всё–таки выровнял судёнышко и даже повернул его к середине реки.
   - Надо бы парус убрать, хоть маленький, - посоветовала Лала. – Иди, я руль–то подержу.
   Умная и смелая девочка Лала Паг. Крикнув:
   - Держи крепче, - я занялся парусом, но не маленьким, а большим.
   Течение становилось сильнее. Здесь Дведь вырывалась из стиснувших её скал и, престав скакать по камням, как сумасшедшая, всё ещё была бурлива и неспокойна. И камни всё ещё попадались.
   Лала, дочь путешественников и авантюристов, ловко избежала столкновения с одним из них. Я понимал, что надо было бы развернуть судно по течению, прежде чем оно сбросит скорость, а то ведь нас мигом снесёт назад и стукнет о камни кормой. Но, кроме маленькой слабенькой Лалы у меня не было других помощников. Где оставшиеся на борту Рики, Ната и Мадина? Посёлок на левом берегу уже скрылся из вида, а парус лодки, где находились Малёк с Чудилой, был еле заметен. Между тем похитители «Комарика» зашевелились на палубе. Я торопливо возился с парусом, а впереди уже видел эти пороги и эти скалы, куда люди на своих плавсредствах не суются. Судоходство на Дведи заканчивается тут. И знаете, что сделала наша Лала? Она развернула «Комарик» по течению.
   Выбрала свободное от глыб и коряг место, самое последнее, наверное, и, чуть повернув судно влево, затем крутанула руль – и «Комарик», описав широкую дугу, обратил свой нос к Някке. 
   Ох, не очень хороший момент выбрала Лала! Парус рванулся из рук, полоснул на встречном ветру, судно при развороте чуть не легло горизонтально и не утонуло. Великая Эя! Я едва остался жив, просто чудом удержавшись на мачте. По палубе перекатывался пират, громыхая ведром. Лала укатилась неизвестно куда. Вдруг гляжу – она на четвереньках подбирается к рулю. Даже приключение с «Чёрным Мстителем» не нагнало на меня такого страху.
   И, когда мне удалось убрать чёртов парус, и я собрался уже заняться маленьким, предварительно связав пиратов, я вдруг увидел с высоты мачты такое!
   На трёх, связанных между собой брёвнах вниз по течению сплавлялся мой Рики.
   Я решил, что весь мир спятил. Я завопил сверху, а Рики замахал из воды. Нет, он не был ни ранен, ни несчастен. Наоборот, очень весел, и показывал, что пристанет где – нибудь там. Он как раз попал в струю, и его плот обогнал «Комарика». Неубранный маленький парус здорово мешал продвижению вперёд. Я покричал, что там, впереди, в лодке, Чудила и Малёк, но не понял, услышал ли Рики. Я связал смирно сидевших злоумышленников Лалиными ленточками и убрал парусишко. Тут мне стало видно, как уже не очень далеко, Малёк с Чудилой вытянули моего Рики в свою лодку. Ну и славно. Хвала великой Эе, что с ним ничего не случилось!
   Я бросился в каюту, где мы оставили спящую больную Лалу, но Наты с Мадиной там не было. Я нашёл их в чуланчике связанными и с кляпами во рту, и чуть не умер от облегчения. Я подпрыгнул от радости и мигом разрезал верёвку на руках Наты. Торопливо чмокнув её в нос, я кинул ей нож и побежал на палубу, мечтая уже сесть, и отдохнуть, и разобраться с Рики: что это его носит чёрте где? На судне же оставался!
   Выскочив на палубу, я услышал испуганный Лалин вопль: снова мы разминулись с Чудилой и Мальком. Их лодка осталась за кормой. Я отобрал у моей помощницы руль, направил «Комарик» в относительно тихую бухточку и там мы, наконец, остановились, поджидая наших друзей.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2010/04/13/1106