Последняя воля

Начало см. http://www.proza.ru/2009/09/24/207

(рассказ-быль)

Небо потемнело, стал накрапывать холодный дождь, подул северный ветер. И вдруг из-за изгороди кустов резко поднялся большой медведь, встал на задние лапы во весь рост и начал страшно рычать. Не только люди, но и земля при его рыке содрогнулась.

Пасть зверя была широко раскрыта, передние лапы подняты кверху.
Геннадий Ядне после всего пережитого рассказывал: «Никогда в жизни я не видел такого огромного зверя, да ещё с таким холодящим душу рычанием, что сердце в пятки уходило, и руки немели…»

Преодолев первый приступ страха, пастухи один за другим стали стрелять в медведя. На какой-то миг зверь упал и скрылся в ольховнике. Люди решили, что он сражён их пулями и потихоньку стали двигаться вперёд. Но зверь вновь возник перед ними своей устрашающей махиной. Он медленно двигался на них на задних лапах, издавая всё те же угрожающие звуки.

Охотники стали палить в него из своих старых ружьишек и мелкашек: кто – в голову, кто – в туловище, прибивая на какое-то время к земле. Но зверь не падал. В который раз медведь вставал на дыбы во весь свой громадный рост и хлопал левой лапой в область сердца, точно подсказывая людям куда стрелять:

«Не мучайте меня! Цельтесь сюда! Стреляйте прямо в сердце! Убейте меня!!!»

Бригадир Пуйко заметно волновался, целился из карабина и никак не мог попасть в сердце зверя.

Геннадий Ядне крикнул во весь голос: « Да не мучайте вы священного зверя! Видите, он сам вам показывает. Это его последняя воля! Не бойтесь, подходите ближе! Тэтамбой, ты же у нас лучший стрелок, завали его! Приготовились! Пли!!!»

Тэтамбой Ядне взметнул старое ружьё, прицелился и выстрелил.
Огромный зверь, издав страшный рёв, с шумом, медленно стал оседать в гущу ольховника.
Думая, что медведь всё ещё только ранен, люди опасались тронуться с места. Какое-то время над тундрой стояла жуткая тишина…

Наконец, охотники осторожно двинулись к ольховнику. Страшный зверь был мёртв. Он лежал на спине с открытой пастью, из которой сочилась слюна, одна передняя лапа была откинута в сторону, другая так и застыла прижатой к сердцу зверя.

Мужчины стали осматривать своего преследователя: густая бурая шерсть была изрядно потрёпана, кое-где клочки её отсутствовали, некоторые когти были разодраны до основания, один глаз был с бельмом. Больше всего поразили зубы зверя: они были жёлтыми, изношенными до основания, а многие  из них просто выпали, но один клык всё же оставался на месте. Это был очень старый медведь.

Люди подождали, пока остынет звериная туша, и стали её разделывать.
«Не обижайся на нас, Хакэця*, ты уж прости нас, так случилось… Не причиняй нам и нашим детям зла! Ты сам захотел своей гибели…  Пусть твои сородичи не трогают нас. У них есть свои места проживания, пусть они ходят своей медвежьей дорогой», – произнёс Геннадий Ядне, взяв нож в руки.

«Какой умный зверь!!! Он сам указал нам, будто даже попросил, куда стрелять. Видать, надоело ему одному скитаться по земле, он – очень старый зверь!» – сказал Анатолий Ядне, разделывая большие ноги медведя.

«А ты, Тэтамбой, молодчина! Твой меткий выстрел в сердце Хакэця* сразил его наповал!» – похвалил юношу бригадир.

Тэтамбой помогал снимать шкуру зверя и смущённо улыбался.

Медведь был очень жирным. Геннадий Ядне срезал кусок жира с левого бока зверя и с аппетитом съел. Никто из людей не взял мяса зверя: его оставили на съедение песцам, только разрезали на большие куски. Жир взяли, чтобы сварить и употреблять как лекарство при разных заболеваниях.

Позже я узнала, что в каждом чуме сварили по большой кастрюле жира про запас. Угостили и меня, мои родные подарили мне большую банку медвежьего жира. Но таков обычай; даже в родном чуме я должна купить жир этого священного зверя: чисто символически, например, взамен дать десять рублей или какую-то вещь на память об этом событии.

Бригадир Михаил Пуйко вручил Тэтамбою большой клык медведя на удачу. Это особая честь для мужчины – носить на поясе клык медведя.

Голову медведя люди поставили на священную нарту, которую оставили на высокой сопке у изгиба реки Юрибей.

Примечания: Амгари* (ненецкое) – вещи, в данном случае: зимние покрышки чума, зимняя одежда и др., которые с весны до осени остаются в упакованных нартах в определённых местах.

Хибидя* (священная), Хакэця* (Бабушка) – «Священная Бабушка» – так ненцы называют медведя, потому что медведь является самым священным и почитаемым зверем из всех зверей. Его надо называть ласково, чтобы не навлечь беды. Истинное название медведя «Варк»* нельзя произносить вслух, иначе его уши услышат, и он придёт, тогда уж не миновать беды.

«Пыдкокор пынякумна ядэрама! Маня нюктина таня! Харт сехэрэвнанд ядэрама!»* – буквально надо умолять зверя: «Ты, миленький, подальше от нас ходил бы! У нас ведь есть дети! У тебя есть своя, медвежья дорога!» – обычно так мысленно или тихо умоляют ненцы медведя для того, чтобы не трогал людей, детей, оленей и стойбище.

«Нявэ! Юркад! Тайна Нгыляка тувы!»* – Ты, давай, вставай! Там страшный чёрт пришёл! Нашими нартами Хакэця* занялся!»

Нум* – Небесный Бог, Всевышний, которому сверху видно всё!

«Я Мядотако»* – буквально: тот, кто живёт в земле, имеется в виду медведь. Это одно из его ласковых имён у ненцев, т.к. ненцы издревле поклонялись этому могучему священному зверю и прямо не употребляли его истинное название, а ласково называли: Хакэця, Я Мядотако, Хибидя Хадако, Пивня ядэртако, Хакэ, Хадакоця*.

Юрибей* – полноводная река, протекающая через всю тундру.

«Тюку яля маяда тара!»* – буквально: его сегодня нужно завалить, замучить, так как слово «убить» к медведю не подходит, слишком грубо. С ним, медведем, даже с мёртвым, надо обращаться вежливо, ласково, почтительно.

Конец.

Ядне Нина Николаевна.
2007 год.