Родина души моей

               Воспоминания – это родина души. Чем дольше я живу на свете, тем чаще душа моя рвётся в даль светлую - Родину души моей. Бренное тело, сердце, разум, здесь со мной, а душа в воспоминаниях, в снах, переносит меня туда, где уже в феврале цветут фиалки. Где самое синее море, где была чистая и светлая первая любовь. Где жили замечательные люди: добрые, мудрые и щедрые. Русские, болгары, украинцы, армяне, абхазы, казаки. Разных национальностей, со своими традициями, обычаями, говорящими на разных языках, но всех их объединяло одно: Вера православная!
              Много лет, перед Светлым Христовым Воскресеньем, со смирением и молитвой строили они свой Храм – большую русскую печь, в которой по очереди, каждая семья, перед Пасхой, пекла пасхальные куличи.
              В последнее воскресенье Великого поста, перед Пасхой, все собирались под старой развесистой алычой и распределяли обязанности: кому носить кирпичи, песок, месить глину. Кто будет выводить трубу и выкладывать арку над подом. Вспоминали, какие недостатки были у печи в прошлом году. Проверяли, цела ли заслонка или нужна новая. Размечали место, где будет  стоять красавица – печь.
             В понедельник вечером, после работы, мужчины носили глину, песок, заливали всё это водой, перемешивали  всё и усаживались в сторонке. Женщины, подняв подолы, принимались месить глину ногами. И мы, дети, визжа и толкаясь, бросались в глиняное месиво. И долго, с песнями и шутками, вымешивали глину.
             Мужчины курили, изредка подсыпая  песок, глину, подливали воду. Затем поднимался дед Иван, степенно подходил, брал горсть глины, перетирал её пальцами, скатывал комок  и давал заключение: « Хорошо вымешана, как тесто». Женщины выходили из глиняного круга, обмывали ноги, под краном. Вытаскивали нас, ребятишек из этого месива. Мыли руки, ноги, а кому  и  голову, холодной водой из-под  крана. Но визгу было немного, все старались быстрее помыться, ведь впереди  было самое интересное: мужчины начинали выкладывать поддон. И так несколько вечеров подряд.
             Дружно и слаженно выкладывали посреди  двора огромную, с двухметровой, высоченной трубой,  русскую печь. И вот наступал «чистый четверг».Посреди двора  высилась огромная, свежевыбеленная  красавица-печь. Вечером, после бани, когда в доме всё  прибрано, выстирано, выскоблены полы, вымыты дети, все усаживались в кружок,  и начиналось самое главное:  В печь укладывали дрова, плескали керосин, подносили спичку.  Огонь вмиг охватывал  дрова, пламя гудело и плясало в печи яркими бликами. Тяга была отменная!            
            Все затихали и заворожено смотрели на яркий огонь, слушали,   как гудит пламя  в трубе, а печь дышит жаром и паром   от сырой глины. Мужчины курят,  а женщины  тянут жребий: кому, когда, печь пасхальные куличи. Дрова прогорали и заполночь все расходились по домам.
             В пятницу все вокруг благоухало ванилью, пахло сдобным пасхальным тестом, в каждой семье стоял огромный таз с янтарно – жёлтым, шафранным тестом и множество формочек для куличей. Эти  были  банки и баночки из- под сгущёнки, американского масла. Собирались они  не один год.  Формочки обкладывались промасленными  тетрадными листочками.
            Со словами: « Господи, благослови!» женщины вымешивали тесто. Янтарные, промасленные  шарики  из теста, с  изюминками – глазками, укладывались в формочки, чтобы тесто «подошло», поднялось шапочкой и тогда их  бережно ставили в зев раскалённой печи.
           И  скоро  двор наполнялся удивительными запахами: теста, ванили и чего – то такого, что присуще только пасхальным куличам. Запахами праздника! Куличей пекли много. Даже маленькие дети не пытались отщипнуть кусочек, пока кулич не освящён в церкви. Взбивали «гоголь – моголь», обмазывали куличи и посыпали разноцветным  пшеном. Разноцветной краской красили яйца!
          В субботу  пекли большие, круглые, переплетённые косичками, сладкие пироги. И жарили пирожки с капустой, фасолью, ливером. Делали винегрет, варили холодец и кисель с сухофруктами,  который резали ножом. В каждой семье были свои рецепты. 
          В  ночь с субботы на воскресенье  шли в церковь « святить» пасхальные  куличи. Утром, в Светлое Христово Воскресенье, со словами: « Христос воскрес!»  все «христосовались» и начиналось « разговенье» после Великого поста. Разговлялись дома, по  семейному.
           А к обеду, во дворе, около матушки- печки,  накрывались столы. С одной стороны- мужчины, с другой – женщины, а край стола занимали дети.  Это был удивительно хлебосольный праздник! Холодильников не было, но на столе было всё. Домашняя колбаса, украинская, с чесночком, и кровяная даже! Парная свинина, гуси, утки, куры.
          Детям на Пасху  покупались обновки. Женщины и мужчины тоже принаряжались. Дети «стукались» яйцами, женщины пробовали куличи, делились рецептами.  Обсуждали  удались ли пироги, пропеклись ли куличи или сыроваты.  Мужчины пробовали  припасенное с осени  вино.
           А потом появлялась гармошка и  звучали русские, украинские, казачьи песни. Боже мой, какие это были песни! Под одни из них  стонала и плакала душа, под другие душа пела и веселилась. Эти песни, эти праздники помогали нашим родителям и нам выжить и остаться людьми, в это трудное, послевоенное время. Оттуда, из далёкого детства, всплывают  во мне отрывки из болгарских, белорусских, казачьих песен.
           Перед «Родительским днём» в печи ещё раз пекли куличи. Немного, 1 – 2 кулича на семью. А потом печь бережно разбиралась по кирпичику, их аккуратно очищали  от глины и складывали возле стены барака, закрывали куском рубероида. До следующей Пасхи!   
           Давно уже нет большой и красивой Страны. Разрушена войной и разграблена мародёрами  моя Родина. Умерла в голодной и холодной Абхазии моя мама, Прасковья Васильевна. И я не могу поехать, чтобы поплакать на её могилке, убрать её перед  Светлым Христовым Воскресеньем. Таких неухоженных, одиноких могил тысячи во всех республиках бывшего Советского Союза.    
          В Светлое Христово Воскресенье, в Родительский день, давайте вспомним наших родителей, всех  родных и  близких, помянем добрым словом, поставим свечку за упокой души. И, тогда, Родина души нашей, наши детские воспоминания  о малой Родине  станут светлыми и радостными. 
          Чем светлее и радостнее воспоминания – тем светлее и чище душа человеческая.
          ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!  ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!
         Моей маме, Прасковье Васильевне, посвящаю этот рассказ.
                Раиса Бочкарёва.