Татьянин день - продолжение 5

Решение было принято, в тот же вечер Андрей отправил Тишина поездом в Волгоград, а
сам обратился в риэлторскую фирму по поводу квартиры. Раньше ему никогда не
приходилось видеть такие убитые халупы, как те, что показывали агенты. По телефону
они говорили «жилье сносное», а на деле оказывалось, что это клоповники с облезлыми
стенами. Более менее приличное жилье стоило на порядок дороже. Четыре дня просмотра,
и Андрей остановил свой выбор на двухкомнатной квартире на Тихорецком проспекте
рядом с метро «Политехническая». В нескольких минутах езды жили Быстровы, и они,
конечно же, оценили этот район как «отличный». По сравнению с волгоградской эта
квартирка за $200 в месяц была убогонькая, и Андрею пришлось закупиться
дополнительными вещами, чтобы улучшить условия – должна была приехать Мариам с
ребенком. Позже вскрылись другие недостатки – электропроводка, сантехника, и др –
которые пришлось устранять, а скаредные хозяева отказались засчитывать расходы в счет
аренды. А самый главный недостаток Андрей обнаружил наутро после первой
проведенной на квартире ночи. Уже на подъездах к площади Мужества начиналась
пробка, Лесной проспект вообще стоял, дорога на работу заняла два часа. Андрей не мог
себе представить, что может быть такая проблема, и конечно же, не надо было слушать
Быстровых, а селиться поближе к заводу – где-нибудь на проспекте Стачек. Но уже
поздно, оплачены агентские услуги в размере месячной оплаты, надо пожить хотя бы два-
три месяца.
Андрей долго выбирал наиболее удобный маршрут, и никак не мог решить, какой лучше.
С восьми утра начиналась засада, и заканчивалась примерно к восьми вечера. Пару раз
ездил с Владимиром каким-то хитрым маршрутом. Но у того был внедорожник, а Андрею
не хотелось убивать свой Вольво на ухабах, высоких бордюрах и рельсах – нужно было
объехать пробку на пересечении Кушелевской дороги и проспекта Блюхера по обочине и
по пересеченной местности, Лесной проспект также объезжать какими-то немыслимыми
кущерями, по Чугунной улице, и выныривая у Финляндского вокзала, нужно нарушить
три знака, чтобы преодолеть тамошнюю жопу и въехать на Литейный мост. Если
попадался ГАИшник, Владимир показывал липовое удостоверение ФСБ-шника и
проезжал, а Андрею приходилось платить штраф.
Он пробовал ездить через Кантемировский мост, и через Черную речку и Ушаковский
мост, и другими разными маршрутами, пока не понял, что лучший способ избежать
пробки – выезжать пораньше и возвращаться попозже. Быстровы так и делали, и
некоторое время Андрей, выезжая около семи утра из дома, встречался с ними в кофейне
«Идеальная чашка» на Кирочной улице, угол Чернышевского проспекта. Владимир
обычно читал «Коммерсант», Андрей с Игорем Викторовичем просто общались, и в
начале девятого выезжали на завод – отсюда в сторону Кировского района пробок по
утрам не было. Позже у каждого появились свои любимые заведения, и каждый ездил по-
своему. Андрей, преодолев рано утром узкие места, где начиная с восьми часов возникали
пробки, и оказавшись в центре, обычно отсиживался в кофейне на углу Большой Морской
и Невского проспекта. На вечер тоже нашли занятие, записавшись всей компанией в
спортивный клуб «Планета Фитнес» на набережной Робеспьера. Причем Владимир выбил
с менеджера скидку как на двадцать человек, а когда принесли всего пять паспортов и
менеджер возмутился, то было поздно, так как документы уже оформили. Владимир
извинился и пообещал, что остальные пятнадцать человек скоро появятся, просто сейчас
болеют, и для связи оставил телефон Андрея. Которому еще долго пришлось принимать
звонки и оправдываться. В конце концов менеджеру, чтобы оправдать перед
руководством предоставленные высокие скидки, пришлось самому добивать эту группу и
вписывать недостающих 15 человек из вновь прибывших членов клуба.
Первое время работалось не очень-то комфортно. Из мебели было два стула на троих
(взяли из соседних пустующих кабинетов), компьютер, принтер, факс и ксерокс прислали
из Волгограда поездом, все это лежало на полу. Тот самопальный стол возвышался как
памятник высокой мебельной культуры – на него не то что ставить оргтехнику,
облокачиваться было опасно. Обрабатывали заявки, которые скидывал Владимир и
обзванивали клиентов, найденных по справочнику, наговаривая в трубку лежащего на
полу старенького телефона такой текст:
- Здравствуйте! Вас приветствует компания «Экссон» – лидер отечественного
аккумуляторного рынка. Мы являемся эксклюзивным дистрибьютором аккумуляторного
завода «Электро-Балт». Мы работаем с управлениями железных дорог всей России. Ваше
сраное депо – единственное предприятие отрасли, куда мы до сих пор не отгружаем
аккумуляторы. Мы предлагаем тепловозные батареи 32ТН450, 48ТН450, вагонные
батареи 40ВНЖ300…
Удивительно, что ни у Алексея, ни у Андрея, имевших опыт в коммерции (никогда в
жизни ничем другим не занимавшихся), не получалось так успешно проводить
телефонные переговоры, как у вчерашнего кардиохирурга Игоря Викторовича Быстрова.
Не размазывая кашу по стене, для экономии на междугородних звонках, он уже в ходе
первого телефонного разговора предлагал комиссионные ответственным исполнителям и
даже договаривался о конкретном способе передачи денег (поездом, денежным
переводом, и т.д.). Причем без стеснения заявлял, что издержки по обналичиванию и
пересылке ложатся на получателя. Для Андрея это было смелым новаторством – по его
опыту, чтобы добиться таких результатов, необходимо провести несколько личных
встреч, чтобы склонить клиента к сотрудничеству. И у него никогда не хватало смелости
вешать на клиента процент за обналичивание. Но такой у Игоря Викторовича был
убедительный голос, что невозможно было ему отказать. Причем цеплял он не каких-то
там станционных смотрителей, а таких крупных клиентов, как Ново-Липецкий
металлургический комбинат, тепловозоремонтный завод им. Войтовича, и др.
Диким неудобством для Андрея было отсутствие персонала. Нанимать сотрудников было
табу, всю поденную работу приходилось делать самим. И Андрей, в жизни не
напечатавший ни одного документа, был вынужден оформлять договора, накладные,
заявки, и так далее. Поначалу ездивший на завод в костюме и при галстуке (обычная
одежда на протяжении ряда лет), после нескольких погрузок он был вынужден одеваться
более практично. Причем надевать на завод обычную одежду casual-стиля от Hugo Boss
или Ferre было так же нелепо, как и ходить в нецелесообразном деловом костюме,
поэтому пришлось приноравливаться к заводской ситуации и принять характерный для
заводчан хулиганский и пролетарский вид. Недаром сказано: уметь одеться
соответственно обстановке – все равно, что к месту вставить умное слово.
Платежи по расчетному счету делала бухгалтер Юля Чуприна из Волгограда по «Банк-
Клиенту», а наличные Андрей ездил снимать во Внешторгбанк (там завели расчетный
счет для поганки, купленной за $300 в юридической фирме, в которой работала знакомая
Артура Ансимова, учредителем этой левой фирмы был какой-то бомж), находящийся на
Большой Морской улице. Во время поездок в банк Андрей заглядывал на переговорный
пункт в начале Большой Морской, рядом с Аркой Генерального Штаба, чтобы позвонить в
Волгоград, в офис Совинкома, и сделать неотложные звонки клиентам, связанным с
медицинским бизнесом. Как-то раз он сделал это на заводе в присутствии компаньонов, и
получил нагоняй от Игоря Викторовича. Никакие оправдания не помогли. Да, все
понимают, что Андрею необходимо время, чтобы закрыть все волгоградские дела, но для
этого существует вечерние и ночные часы, а день должен быть посвящен
аккумуляторному делу.
На тот момент все, кроме Игоря Викторовича, имели халтурку на стороне, но это никак не
афишировалось, и Андрею пришлось принять эти правила и не заниматься при
компаньонах посторонними вопросами. Звонки по Совинкому он делал с мобильного
телефона по дороге из 40-го корпуса на заводоуправление, или же во время визита в банк,
а анализировал отчеты и отправлял поручения дома вечером. Со временем он
приспособил для оформления бумаг волгоградских сотрудников – они делали все, что он
скажет, и отправляли документы по электронной почте.
Ансимовы неоднократно напоминали о $20,000-ном долге, Андрей, как мог, динамил этот
вопрос, и однажды Игорь Викторович тет-а-тет предложил нужную сумму под процент.
Ему нужно было 10% в месяц, а рентабельность на Экссоне всяко выше, поэтому для
Андрея это являлось выгодной сделкой. Но у Быстровых не было никаких тайн друг от
друга, а Владимир не имел тайн от своего друга и делового партнера Артура, – это
означало, что информация о финансовой несостоятельности Андрея сразу же станет всем
известна. Поэтому он отклонил предложение займа.
В конце сентября накопились суммы платежей от кардиоцентра и от других клиентов, по
которым необходимо выплатить коммиссионные, а кроме Андрея, никто не мог это
сделать. Кроме того, нужно было встретиться с Халанским и с заведующими
кардиоцентра для решения вопросов, которые нельзя обсуждать по телефону. И если с
заведующими можно договориться на выходные, то главврачу диктовать свои условия
как-то неприлично. Андрей решил вылететь в Волгоград в пятницу вечером и вернуться
обратно в Петербург вечером в понедельник (как раз прямой рейс Пулково-Волгоград
приходится на эти дни). Известие о его отсутствии в рабочий день вызвало бурю
негодования у компаньонов (больше всех возмущались Быстровы, Ансимовы восприняли
это более менее спокойно).
- Мне нужно закрыть волгоградские дела и возместить Алексею $20,000, – оправдывался
Андрей, на что Владимир жестко ответил, что «это внутренняя проблема, все компаньоны
равноправны, каждый получает 20% чистой прибыли, все, кроме одного, уже внесли свою
долю, а левыми делами занимаются в свободное время».
Последнее слово осталось за Владимиром, и имея на руках билет на вечерний рейс, по
состоянию на полдень Андрея не получил разрешение на вылет. Обстановка сложилась
угрожающая – к массе нерешенных волгоградских вопросов прибавилась новая проблема
– накануне днем в кардиоцентре появились два типа с милицейскими удостоверениями и
навели реальный шорох, причем не только в офисе, они также побывали у начмеда
(хорошо, не добрались до главного врача), милиционеры интересовались компанией
«Медэкспорт» и проинформировали, что директор Совинкома А.Разгон подозревается в
убийстве Д.Еремеева, учредителя «Медэкспорта». Андрей отзвонился Халанскому, тот,
естественно, и сам понял, что это тупая подстава, милиция так не работает, и ему
понадобилось всего несколько минут, чтобы пробить ситуацию по делу Еремеева и
узнать, что оно находится в ведении прокуратуры, а конкретно, Константина Сташина,
который ни сном ни духом об этом визите, и сам никого не направлял в кардиоцентр. Но
Андрею гори нужно было лично встретиться с Халанским, чтобы, помимо решения
прочих вопросов, своим присутствием засвидетельствовать, что не он убил
потенциального конкурента и потому вынужден скрываться.
Как это часто бывало, Андрей не успел осмыслить проблему, как она сама решилась.
Игорь Викторович пригласил посидеть в кафе и вместе с Владимиром «пообсуждать
дельце»:
- Володя готов тебя отпустить в Волгоград, просто надо кое-в-чем разобраться.
Встретились в «Жили-Были» на углу Невского проспекта и Садовой улицы. Поразила
перемена в настроении Владимира, два часа назад недовольного, будто у него забрали
последнюю из трех квартир, а теперь радостного и предупредительного, как перед VIP-
клиентом:
- Игорь говорит, что у тебя там процветающий бизнес по медицине…
Оказалось, он «не знал», что у Андрея фирма по продаже медицинских расходных
материалов и оборудования, и по одному только кардиоцентру оборот составляет в
среднем $60,000 в месяц, но бывает и больше, а если взять остальных клиентов… Эту
информацию выдал Игорь Викторович, который знал бюджет кардиоцентра как свои пять
пальцев.
За чашкой кофе они обсудили, насколько это хлопотно – управлять фирмой на
расстоянии, и Владимир как бы вскользь заметил:
- Ты же понимаешь, Ансимовы недовольны, что у тебя на стороне шабашка… Я-то могу
войти в ситуацию, но они… мне придется поговорить с Артуром, чтоб он не песдел…
Из дальнейшего разговора стало ясно, что Быстровы хотят финансово поучаствовать в
делах Совинкома – дать денег под процент (10% в месяц минимум).
- Ты же понимаешь, здесь ты получаешь гораздо больше, чем 10%...
Возможно, Андрей бы нашел применение этим деньгам, но в данный момент ему было
принципиально важно сначала вернуть долг Ансимовым, а потом разговаривать с
Быстровыми об инвестициях – разговор в кафе мог быть ловушкой. Стоит показать себя
слабым, готовым схватить любые деньги, лишь бы выкрутиться, на тебя будут смотреть с
подозрением. И он витиевато отговорился, что должен все обдумать, просчитать,
составить бизнес-план, наметить, какую продукцию закупит на деньги инвесторов, под
каких клиентов, и так далее. Быстровым такой подход понравился – конечно, их средства
будут в полной надежности в управлении у такого серьезного коммерсанта.
- Сколько тебе нужно побыть в Волгограде? – расщедрился Владимир.
Андрей рассчитывал только на понедельник, но раз пошло такое дело, испросил два
рабочих дня – понедельник и вторник.
- ОК, я тебя прикрою, – сказал Владимир таким тоном, будто брался решить вопрос не с
партнером, с которым почти как брат, а как минимум с Генпрокуратурой.
В их группе он был неформальным лидером, его слово являлось законом. Конечно, право
голоса имел каждый, и все решения принимались коллегиально, с участием всех членов,
решение не утверждалось, если хотя бы у одного участника оставались сомнения; но
Владимир мог эти сомнения развеять двумя-тремя вескими доводами.
- Вот так уехал «на два дня», – такими словами Мариам встретила вечером Андрея, и,
несмотря на то, что каждый день он с ней созванивался, долго еще выговаривала за
полуторамесячное отсутствие, а потом еще за то, что едва на нее взглянув, с порога
бросился к сыну. – Так вот да, жена уже по боку!
Она не могла взять в толк, что муж не вернулся домой, а приехал на побывку, и скоро ей
самой вместе с ребенком придется уехать отсюда, покинуть обжитое место. Андрей
отчитался в приобретениях для новой квартиры и заранее повинился за неприглядный вид
этого временного жилища: «Зато когда купим новую…»; и уже к утру Мариам, все еще
ворча: «Нашел себе жену-декабристку», почти свыклась с тем, что «надо ехать».
На следующий день, в субботу, шефа встречала в офисе Римма Абрамова, руководитель
отдела продаж; и Елена Николова, в одном лице менеджер по поставкам и сотрудник по
работе с VIP-клиентом – кардиоцентром. Андрей прибыл вместе с братом, Максимом.
Были назначены встречи с несколькими заведующими, и Андрей делал сразу несколько
дел – выслушав доклад о положении в конретном отделении, пробежав взаиморасчеты,
шел в это отделение, вернувшись в офис, вникал в дела другого отделения, пересчитывал
приготовленные комиссионные, одновременно слушая то, что говорит Римма, уходил к
следующему заведующему, решал с ним вопросы, возвращался в офис, и т.д.
Возвратившись очередной раз, он застал двух незнакомых парней довольно ущербного
вида в дрянной одежде, прохаживающихся по офису с угрожающе выдвинутыми
челюстями; сотрудники испуганно смотрели на них. Махнув перед лицом Андрея
ксивами, плохо одетые маргиналы изложили цель визита:
- Ты что ли Разгон? Долго прячешься, ссколько веревочке не виться, конец виден.
- На тебя записано уголовное дело по убийству гражданина Еремеева, будем писать
протокол прямо здесь.
Андрей заявил, что будет разговаривать только со следователем прокуратуры Сташиным,
и попросил гостей убраться восвояси, в противном случае вызовет охрану. Некоторое
время длилась перепалка – гопотыри угрожающе прикрикнули на Лену, поднявшую
трубку и пытавшуюся вызвать охрану, они пытались усадить Андрея за стол и заставить
подписать какие-то бумаги, причем протоколы вполне настоящие, милицейские. Слова
трещали, как орешник на костре, и если нежданые гости старались шуметь как можно
громче, их малограмотная речь несла очень негативную семантику; то Андрей, опасливо
поглядывая в сторону двери, старался их как-то урезонить. Что оказалось непросто – свои
незамысловатые доводы парни подкрепляли поистине первобытным поведением, они уже
готовы были снять ботинки, чтобы продемонстрировать, что умеют растопыривать
пальцы не только на руках, но и на ногах.
Не представлялось возможным гасить гопников, или хотя бы накрошить им зубы в офисе,
в присутствии двоих сотрудниц, одна из которых, Римма Абрамова, хитро сделанная
иерусалимская казачка, будет потом шантажировать всю жизнь. К тому же, как потом
через весь кардиоцентр выносить тела, их ведь не выбросишь в окно.
Для начала Андрей отослал Максима, незаметно подмигнув ему: «Иди к врачу, ты что,
забыл процедуры!» Тот шустро выскользнул, тогда Андрей предельно вежливо обратился
к визитерам:
- Давайте обсудим в коридоре, тут врачебный кабинет, сейчас начнется прием пациентов.
Довод подействовал, они втроем покинули офис, и так как в коридоре находились
больные, вышли из реабилитационного отделения и оказались в общем холле отделения
восстановительного лечения, в котором также находились врачебные кабинеты. Людей не
было, но они в любую минуту могли появиться из отделения реабилитации, или из
физиотерапии, откуда угодно; и стать свидетелями разборки. Андрей предложил пройти
дальше, в следующий зал, в котором были лифты и лестница, ведущая на второй этаж. Все
вместе прошли за лестницу, и встали у дверей, ведущих на улицу. К сожалению, этот
выход был всегда закрыт, и открывался только иногда с разрешения администрации.
- Ну, и чем обязан?! – поинтересовался Андрей.
Он предельно вежливо повел этот напряженный драматический диалог, так как даже здесь
в закутке ничего не мог сделать – любой шум, потасовка, драка, были на руку двум
гопотырям, которые, судя по всему, только за этим сюда пришли. Он довел до их
сведения, что готов к сотрудничеству, но для начала должен уяснить, что за дела, и какие
документы необходимо подписать. Гопотыри продолжили плести свой вымысел, и
Андрей, схватив суть вопроса, изобразил непонимание, много уточнял, переспрашивал.
Со слов парней-гопотырей, они являются оперуполномоченными из ГУВД и ведут
расследование убийства Дениса Еремеева. И А.Разгон, во избежание проблем, должен
написать признание в том, что преследовал, угрожал и избил указанного гражданина возле
Сбербанка, а целью этих противоправных действий было устранить его как конкурента.
Если признательные показания не будут написаны прямо сейчас, то Андрея ждут
многочисленные сложности – «будут большие проблемы», «следствие пойдет через
руководство кардиоцентра». Это еще раз подтвердило догадку в том, что перед ним
беспредельная гопота, пытающася тупо шантажировать.
Делая вид, что слушает и внимательно вникает в дело, Андрей прокручивал возможные
действия, но тут в разгар объяснений в холле появились Второв и Трезор в
сопровождении двух бойцов, следом шел Максим, вызвавший их по телефону.
- Чо здесь ходите, кто такие, – грозно надвинулся Трезор.
На долю секунды в глазах лже-оперуполномоченных появился испуг, после чего их
физиономии снова приобрели наглый вид, они полезли за своими ксивами; но этой доли
секунды хватило Трезору, чтобы понять, кто перед ним находится. В следующее
мгновение оба незадачливых шантажиста стояли лицом к стене подняв руки, их обыскали,
у одного вытащили пистолет-пугач, у другого газовый баллон, забрали также
удостоверения и бланки протоколов. Немного прошлись по почкам, затем развернули
лицом, и Трезор спросил второй раз:
- Давай еще раз: чо здесь ходите?
Парни проявили благоразумие, и не стали осквернять слух почтенных слушателей ложью.
Они честно рассказали, что подосланы Станиславом Закревским, обещавшим по пять
тысяч рублей каждому за подписанные протоколы, которые собирался присовокупить к
материалам собственного «независимого расследования». Но он, козел, ничего не сказал,
насколько серьезен человек, с которого надо выбить показания, и если б они только знали,
в жизни бы не подписались на такое гнилое дело, сами они рядовые милиционеры – один
ГАИшник, другой СОБРовец – просто денег заработать хочется. Они стали лопотать
извинения, но Второв их прервал: «Я все понял, пойдем расскажу», а Трезор велел
«оперуполномоченным» убраться по-тихому и передать Закревскому, что ему п***ец.
После этого прошли в офис. (Андрею только и оставалось, что завидовать навыкам
обращения Трезора с зоопациентами; сам Андрей мог либо вести переговоры, либо в
кадык). Рабочий день пришлось завершить – Андрей выпроводил Елену с Риммой,
включил чайник, вынул из сейфа бутылку коньяка. Прошли на директорскую половину,
вчетвером уселись за приставным столом, а Максим устроился в директорском кресле.
Ничтожное происшествие могло иметь не совсем приятные последствия – с недавних пор
Андрей стал понимать, что с некоторыми людьми нужно встречаться только вот так, за
коньяком, потому как их услуги носят несколько медвежий характер. Второв гораздо
раньше Андрея катапультировался в высшую лигу – причем небезболезненным для
школьного и институтского товарища способом; а нелюбовь к чужим успехам – штука
довольно распространенная.
Позубоскалили насчет Капранова, чью забаву – Ольгу Шерину – в свое время Андрей
увел из-под носа у Второва (точнее, она сама сделала выбор); оказалось, что Капранова-
младшего выпустили из КПЗ по состоянию здоровья, в настоящее время он проходит курс
лечения в областной больнице, но обвинения с него не сняты – Кекеев открыл огонь на
поражение и теперь не уступит – и поэтому Закревский задницу порвал на британский
флаг в поисках замены объекта. На деньги Капранова-старшего, разумеется. Знали бы они,
в каких отношениях Ольга с планируемым объектом, то есть с Андреем…
В этом месте разговора все дружно расхохотались. Как ни старался Андрей скрыть свои
петербургские дела, кое-что пришлось рассказать – в самых общих чертах. Чтобы
переменить тему, он завел разговор за Шварц Фарму, в которой Второв до сих пор
работал и препараты которой постоянно навязывал. Кардиоцентр периодически закупал
на специально выделяемые облздравотделом эти дорогостоящие лекарства, в частности
Вазапростан, (стоимость курса лечения доходила до $6000), ими же интересовались в
Казани на Татхимфармпрепаратах, и Андрей согласился взять крупную партию.
- Это ничеего, что волгоградская фирма лезет в Казань, у вас же разделение территорий? –
спросил он и заострил внимание Второва на этом вопросе.
- Не дрейфь, дружище, это мои проблемы, пускай казанский представитель ломает голову!
– ответил тот.
В понедельник Андрей первым делом направился к Халанскому. Поздоровавшись,
незаметным движением положил конверт на край стола, прикрыл его листком, на котором
от руки была написана расшифровка всех платежей. После этого выдал легенду: поступил
в петербургский госуниверситет для получения второго высшего образования, поэтому
будет иногда отлучаться в Петербург. Временное отсутствие никак не повлияет на дела –
товар всегда на складе, комиссионные вовремя, и так далее. Очень важно было убедить
главврача в том, что директор Совинкома не считает кардиоцентр очередной взятой
высотой, после которой надо идти дальше и брать новые. Выложив полученные от
заведующих сведения, свидетельствующие о доскональном владении ситуации, Андрей
дал понять, что считает кардиоцентр своей родной вотчиной, без которой не дышит и
совсем не нуждается в том, чтобы зашибать на стороне копейку.
- Знаете, Андрей, есть старая и очень хорошая поговорка – жадность фраера сгубила, –
проговорил Халанский весомо, – у нас много возможностей для бизнеса, наше
учреждение работает только на двадцать процентов мощности, мы можем закупать в
десятки раз больше материалов, и мы развиваемся…
Последовало длинное описание того, что ждет волгоградский областной кардиоцентр в
ближайшем будущем, и Андрей понял, что сбылись его худшие опасения – главврач не
поверил насчет учебы и догадывается (а может знает – учитывая, что он в курсе всех
сплетен), что директор Совинкома уехал в Петербург вместе с заведующим
кардиохирургией. Бесполезно продолжать театр перед человеком, который в два раза
старше, опытнее и мудрее, его слова подобны блеску звезд; и Андрей, сделав покаянное
лицо, сказал, что принял к сведению все услышанное.
Убедившись, что речь его достигла цели, Халанский торжественно и благожелательно
произнес:
- Будем работать.
Понедельник-вторник Андрей провел, конечно же, в кардиоцентре. Ввиду отъезда нужно
было засветиться как можно больше перед всеми, ведь неизвестно, когда теперь
представится возможность побывать здесь в будний день. Что касается выходных,
необходимость еще раз прилететь в Волгоград на этой неделе, в субботу, то есть уже через
три дня, выявилась во вторник во второй половине дня, когда надо было выезжать в
аэропорт. В офис позвонил, а потом и подъехал Сергей Верхолетов, который прошлой
зимой куда-то пропал, исчез, растворился в кокаиновой метели, а сейчас, оказывается,
работает юристом в Кировском отделении Волгопромбанка.
- В Волгопромбанке очень низкие требования к сотрудникам, – заметил Андрей, встретив
Верхолетова, – если такого имбецила, как ты, взяли юристом, то я могу смело
претендовать на должность председателя правления.
Это был все тот же худощавый, не отбрасывающий тени милый, но нестабильный йуноша
с лицом воспитанника исправительного учреждения. Под действием веществ,
расширяющих границы сознания, он все чаще стал видеть парящее в небе распятие, на
котором болтается зеленый человечек, прибитый туда злобными синими белками. Денег
на вещества стабильно не хватало, и он пришел к Андрею, чтобы предложить
взаимовыгодный проект – кредит в Волгопромбанке на условиях 10%. Со слов
Верхолетова, управляющий – свой человек, начальница кредитного отдела – дубина
стоеросовая, а основная роль в проверке поданных документов отводится юристу. В
качестве залога можно указать несуществующий товар в обороте, а бухгалтерскую
отчетность необходимо подрихтовать – увеличить доходную часть и убрать убытки.
Проверять достоверность поданной документации никто не будет. Управляющий берет на
себя получить «добро» на кредитном комитете в головном офисе.
Предложение было настолько заманчивым, что Андрей тут же согласился. Еще бы, есть
разница – 24% годовых + единовременный платеж 10% или навязываемые Быстровыми
условия – 10% в месяц. Единственное, что смущало – так ли все просто, как говорит
ненадежный товарищ Верхолетов.
К сожалению, он появился уже перед отъездом, не было возможности поехать на
переговоры с управляющим, и Андрей дал бухгалтеру указание открыть расчетный счет в
Кировском филиале Волгопромбанка, перечислить туда все деньги и выписывать
клиентам счета на этот банк, чтобы показать движение по расчетному счету.
Созвонившись с управляющим, Верхолетов выяснил, что тот сможет принять в выходной
дней, в субботу – для реальных дел не существует выходных. По разговору сложилось
впечатление, что юрист и управляющий на короткой ноге и хорошо ладят друг с другом.
Андрей уезжал окрыленный надеждой, что все сложится наилучшим образом. Он вылетел
вечерним рейсом в Москву, а из Москвы добрался до Петербурга ночным поездом; и уже
в семь утра, как обычно, сидел в своей любимой кофейне на углу Большой Морской и
Невского проспекта. За машиной решил не ехать, чтобы не налететь на пробки, и в начале
девятого поехал на работу на такси. Там его ждал неприятный сюрприз – Артур жестко
дал понять, что если в ближайший день-два не будут внесены уставные деньги, то Андрей
будет получать дивиденды в соответствии с внесенными средствами, то есть половину. А
вообще-то неравноправные члены коллектива как бы не приветствуются, это рождает
нездоровые тенденции… Требование разумное, и удивительно, что партнеры так долго не
высказывали его. 100% уставных денег должны были быть внесены в июле, на дворе уже
октябрь, а отговорки не добавляют денег, а усиливают раздражение. Было очевидно, что
Ансимовы подозревают его в том, что он может расплатиться, но не делает этого, потому
что крутит деньги в другом месте а компаньонов держит за круглых идиотов, испытывает
их терпение. Андрей извинился перед Алексеем и Артуром и заверил, что деньги будут в
указанные сроки. Позже Игорь Викторович, отведя в сторону, предложил свою помощь –
напомнив про разговор в «Жили-Были», сказал, что готов ссудить необходимые $20,000.
Но Андрей, следуя принципу «Хороший понт дороже денег», отказался, хотя и не
представлял, где можно за два дня раздобыть двадцатку зелени. Ближайшие крупные
поступления планировались не ранее, чем через две недели.
И, как это часто стало с ним случаться в последнее время, его спасло провидение –
вечером он получил по электронной почте финансовый отчет из Волгограда, и увидел, что
на расчетный счет поступили деньги из РКБ за мониторы – очередной платеж в размере
750,000 рублей. Товар уже частично был отгружен без предоплаты, а с поставщиком,
компанией РИПЛ, предоставившей товарный кредит, можно было покрутить, ссылаясь на
«казанскую специфику и медлительность тамошних чиновников». Разбег времени был,
причем вполне достаточный для того, чтобы все остались довольны. Директор РИПЛа в
свое время часто бывал в Казани, ничего там не добился, и очень удивлялся, как это
Андрею удается там работать: «Это очень сложный регион!» Схожее мнение высказывали
и другие люди. А для Андрея Казань был как дом родной – любимый город во всем
Южном регионе, не случайно удалось прижиться и развить продажи именно там, а не в
каком-нибудь Краснодаре или Саратове.
И $20,000 были перечислены на Металл СВ, московскую компанию, поставлявшую
Экссону свинец, а наличные для Артура Андрей предложил снять с петербургского счета.
Подозрительный Владимир узрел подвох в этом взаимозачете, но когда на Металл СВ
подтвердили, что получили по безналу $20,000, все встало на свои места.
А в субботу Андрей встретился с управляющим Кировским филиалом Волгопромбанка.
Этот лысый коренастый крепыш меньше всего походил на банковского служащего. А
среди своих коллег, климактеричных засушенных каракатиц, вовсе смотрелся нелепо. В
его кабинете, рядом со столом, стояла штанга с комплектом блинов, набор гантелей, а его
кисти, когда не были заняты подписанием документов, сжимали и разжимали мощные
эспандеры. По разговору он оказался довольно приятным человеком, оказалось, что «по
своим каналам» пробил Совинком, узнал, что это серьезная фирма и занимает хорошие
позиции на рынке медицинского оборудования, поэтому нет ничего такого, что бы
препятствовало этой фирме получить кредит в Волгопромбанке. Обсудив главное,
коснулись деталей. Начальница кредитного отдела изложит требования – как должна быть
составлена кредитная заявка и пакет документов (технико-экономическое обоснование,
залог, сведения о контрагентах, состояние взаиморасчетов, отчет о прибылях и убытках, и
тд), и эти документы должны быть подготовлены бухгалтером Совинкома, курировать
которую будет Верхолетов. Что касается суммы – остановились на цифре 400,000 рублей
– если заемщик и кредитор сработаются, то сумму кредита можно будет увеличить.
Особые условия – также курирует юрист. То есть управляющий дал понять, что 10% - это
не выдумка Верхолетова.
Переговоры прошли успешно, стороны ударили по рукам.

продолжение следует