Мир души - Что есть Любовь большая? часть первая

Мир души - Что есть Любовь большая? (часть первая)

Маленькая девочка

Жила была девочка, и звали ее Анна. И была та девочка умницей, спортсменкой, комсомолкой и просто красавицей. Очи большие черные, волос длинный, волнистый красивый. Порой как заплетет косу да как выйдет в город на людей посмотреть да себя показать, так и создаст суматоху вокруг - все парни кроме нее никого и ничего не видят вокруг, а девки иные от зависти давились.

Мать

А мать ее, Тамара Федоровна, была мэром города N. Город был не маленький, не так, чтобы деревней назвать можно, но и не большой, так, что одного университета было достаточно на молодежь местную. И все жители этого города уважали Тамару Федоровну за справедливость и решительность, присущую истинным властителям. И пусть женщиной была она красивой и сентиментальной, но в коей мере и мужчинам могла дать фору в управлении городом.

Несмотря на свое высокое положение и занятость, она была все же женщина-мать. Причем Мать с большой буквы, ибо души не чаяла в дочери своей. С детства Анна не испытывала ни в чем недостатка, и все ей было дозволено. Все желания дочери своей, как истинно любящая мать, Тамара Федоровна, исполняла, как повеления царицы, лишь стоило Аннушке топнуть ножкой и губки бантиком сложить.

И было все в городе ладно да складно, пока не перестала быть Аннушка девочкой маленькой и не познала сладости объятий мужских. То был Захария, местный ловелас, что всех девчонок вокруг знал изнутри лучше, чем снаружи.

Захария

Про Захария отдельный сказ.
Кто в городе не пойманный, но вор? Захария.
Кто в городе всей молодежи кровь с мочою помешал? Захария.
Кто в городе добрую половину силы молодой извел белою смертью в порошке? Захария.
Кто в городе враг чести девичьей? Захария.
Кто в городе первым к лукавому в волонтеры подался? Захария.
И не говорить бы тут про эту нечисть, да Аннушка нас подвела к неучу-проказнику.

Лиха беда начало

И потеряла Аннушка и голову и честь в ту ночку окаянную, когда 16 весен ровно отсчитала со дня рождения своего. И быть бы белокрылым в День Ангела над ней, оберегая и покой души и честь девичью, да только знал Захария про слабость женскую - от взора его не одно сердце страстью воспылало. На то веселье никто его не звал, он сам приходит всегда вовремя. Лишь только появился ловелас на пиру-балу в честь Анншуки затеянной, все девки вдруг затрепетали, и наша девочка в тот час без памяти влюбилась. И понеслась лихая жизнь малой девчонки под откос.

Жизнь под откос

Через месяц Аннушка уже все, что голову пьянит, попробовать успела, и потихонечку все деньги девочки Захария прибрал к рукам. Все больше денег стала Аннушка у матери без спроса брать – то было первое «не пойманный, но вор» у Аннушки. Но мать-то чует сердцем, догадывалась о пропаже, а дочь свою наказать не смела, обидеть не хотела, и сердце кровью обливалось. Все пробовала с ней поговорить, наладить отношения былые, но все напрасно, Аннушка ничего и слушать не хотела, повзрослела, мол, сама все знала.

Кукла

Вскоре и денег мамкиных ей стало не хватать. Захария ей предложил собой заняться и куклы вид себе придать, дабы мужская половина ее увидев любые денежки готова была дать, лишь с ней уединиться. Аннушке стало интересно, и вскоре куклой стала уже не понарошку – и взгляд потух, и кожа бледной стала, и смысл жизни был лишь в минутах объятий смерти белой.

И стало мало порций той гадости, что вмиг башку всем сносит, все больше нужно было ей, чтобы забыться на секунды радости от укуса иголки. Все меньше места живого на руках, ногах у Аннушки от мимолетных видений. Все меньше стали ей давать за радость с ней уединения.

Помощь Захарии

Захария и тут на помощь к ней пришел. И предложил взять самой, что перестали ей давать. Благо всех тех, кто в округе жил безбедно знали, и кто, когда и где пропадал, дом свой без присмотра оставляя, тоже знали. Аннушка стала красть добро из домов чужих, что за семью замками. И стала со всеми видами замков дружить, на ты их называть, закрытыми глазами их вскрывать. Ей было мало.

Захария и тут помог и научил ее за словом в карман не лезть, без слов в карманах шарить. Все, что могла забрать, брала без спроса, глазенками невинными свое деянье прикрывая. И кто бы догадался, что такая кукла по карманам промышляла. Затем и в подворотнях стала поджидать, бить, убивать, все отбирать… словом дальше уже некуда.

Покой предновогодний

В день Новогодний Аннушка чудом оказалась дома, возле матери своей, чем обрадовала Тамару Федоровну неслыханно. Верила мать, что образумиться чадо ее, кровинушка родная. И слезы еле сдерживая, весь вечер у мартена провела, все что умела, напекла, сварила. Стол праздничный был полон яств и безмятежен вечер. Близился час, когда колокола пробьют двенадцать и прошлое все в забытье уйдет, и никогда, надеялась Тамара, не вернется.

Шампанское в руках у дочери дрожало, без сил и в страхе Аннушка была. В ту ночь пока одна лишь она знала, что час расплаты близится, и что колокола пробьют ее заупокойную, быть может. Но мать надеется на чудо.

Покой ей только сниться

И с колоколом первым двери звон заставил вздрогнуть и Анну и Тамару. Расплескалось сочное игривое с бокалов женщин, подошла Тамара открывать дверь в дом. Ступили на порог те, что покой всех жителей оберегали. Стояли, чинно извиняясь, погоны все свои ниже правительницы головы склонив.
- Мы, де, Вас знаем, почитаем и все Вас уважают. Вы, как правитель наш всегда достойны уважения и почести, но Ваша дочь… Тамара Федоровна, нам не пристало все перечислять, не повернется наш язык такое Вам сказать. Пожалуй, взгляни сами.

И протянули ей пергамент государственный со всеми обвинениями в преступлениях, Анной содеянных. Был лист тот полон всеми мыслимыми и уму непостижимыми поступками. Впервые сердце Тамары не сдержалось и зарыдала Мать, как плачет одинокая волчица, своих детей похоронив.

Выбор расплаты

Но все же офицеры тоже люди. И для Тамары приготовили на выбор два решения:
– Мы должны Вашу дочь забрать и суд решить, что делать, как ей быть. Но вот беда, весь город о содеянном узнает. И Ваша честь тогда уже не честь. Но можем мы и по-другому поступить. Вы сами дочь свою предайте смерти, а лучше даже ее тело в печь. Нет человека, не проблем. И все улики тогда бесполезны.
И сжалось сердце Матери…

Послесловие

Мой друг, тебе дается выбор, словно Богу, решить, как поступить. Будь ты на месте Матери, смог бы ты дочь свою, кровинушку родную умертвить? А в печи ее сжечь? Поднялась бы рука убить? Не просто убить, а уничтожить свое, родимое? Не смог бы? И это всего лишь Мать. Да-да, всего лишь Мать, всего лишь малая любовь матери к чаду своему. Раскинь своей фантазией, подумай, во сколько крат любовь Создателя сильнее любви матери к ребенку? Не уж-то Бог-Создатель свое Творенье бросит в Печь?

То есть не ад, куда ты попадаешь после. То есть не рай, что будет дан в заслугу твоих дел. То мир души, друг мой. Тот мир, где ты, подобно дому своему после скитаний и событий жизни будешь отдыхать. И там тебя, как мать, будут беречь, обхаживать, лелеять и никому в обиду не дадут.

Друг мой, помни

Но помни, что твои деянья твоей же совестью тебя достанут и за тобой, словно городовые в чинах, словно дамоклов меч, как боль в груди, которую нельзя убрать и выбросить, будешь носить с собою. А потом ты сам захочешь это искупить и вновь вернуться, чтобы испытать все тяжести, что в прошлой жизни людям причинил. Тогда та боль, что без тела материального покажется тебе сильнее мук земных. И не надо ада…

ПыСЫ
P.S. Все персонажи и события вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и именами случайно. В случае использования текста или какого-либо фрагмента из текста, указать ссылку на автора и произведение. Использование данного материала в коммерческих целях строго запрещено.