лампа

обнаженные стены,
пылающие своими разводами и подтеками,
пауками по углам и уже поехавшими обоями,
от сквозняка морщинистые и съежившиеся,
а ты сидишь в клубах яблочно-табачного дыма,
выдувая кораловым ртом корабли и портреты пол пота,
которые тают в жестком воздухе едва наступающего дня,
под крик будильников и шум прибоя в раковине,
оглушающие своим внезапным постоянством
и очень иностранным акцентом,
словно желающие убежать в противоположную сторону,
туда, где солнце уже никогда не зайдет
хотя бы по той причине,
что оно там и не поднималось,
а только луна, усиленная всеми гидроприводами вселенной,
раскосая, грязная, с синяками под глазами от усталости
и вечной беготни туда-и-обратно,
выброшенная, как рождественская елка после праздников,
только она, еле перебирая ногами, заберется на самый верх
прозрачной лестницы, до которой нам не дотянуться,
сколько бы фалафелей мы не раздали детям,
а мы все равно тянемся, посылая своих негров,
верхом на огненных скакунах они
истыкали блин луны своими зубочистками
с кусочками ветчины и звезд,
но твоито мысли совсем не об этом,
тебе нравится треск папиросной бумаги
и смотреть на спираль лампочки,
она еще горит и иногда, если затаив дыхание,
ступая мягко и осторожно, как кошка,
подкрасться поближе, то сможно услышать
ее гудение.