Смерть патриота

Председатель Реввоенсовета пятой армии, был зол и мрачен. Горячая кружка с  чаем, обжигала руку, но это была мелочь. Шифровка вождя мирового пролетариата, пришла утром. Ленин, четко давал понять, что расстрел адмирала, дело решенное. Указания полетели в сторону Иркутска.
Предполагалось, вину за расстрел, видного и известного в широких кругах Колчака, возложить на иркутские власти. Эта инструкция, шифрованным указанием, миновав десяток инстанций, уперлась в председателя следственной комиссии, уже в своем окончательном варианте, который не подлежал обсуждению.
Оправдание, было подготовлено заранее.Мол, извините, хотели судить по закону, но на город шел Каппель, «пришлось пустить в расход».
Но это был, чистой воды бред. Смирнов, был человеком образованным и мыслящим, в отличие от того же Склянского, что как забавный попугай, передавал приказы Москвы.
Бред, думал председатель Реввоенсовета. Чехи деморализованы, белые разбиты на подступах к городу, поводов, без суда и следствия, «пускать в расход» нет.
Что будет в Иркутске.
Товарищами из Иркутского подполья, победоносно провели переворот и создавшийся тут же Комитет Коммунистов во главе с Ширямовым, участвовавших непосредственно в аресте Колчака, козырнув, как ручная собака, дал указание Чудновскому, председателю губчека, расстрелять адмирала, вместе с министром Пепеляевым.
Что будет в Иркутске.
28 января, вьюга и жуткий мороз.
Текст постановления №27 о расстреле:
«В связи с угрозой, захвата Иркутска, белогвардейскими частями, приказываю:
Именем реввоенсовета, расстрелять адмирала Колчака  и министра Пепеляева»
                Председатель губчека
                Чудновский С.Г.

- Товарищ Колчак, выходите – смущаясь и кряхтя, бородатый мужик в полушубке, с красной ленточкой на груди, даже не понял, что сказал жуткую глупость. Какой он товарищ к черту. Враг революции, причем заклятый.
Александр Васильевич  промолчал и,  поправив фуражку,  шагнул навстречу стихии.
Жуткий сибирский холод, пронизывал тело.
-Руки за спину - в конвое, из десяти человек, бородатый, был по видимому старшим.
Пусто. Пусто в душе и пусто в голове. Мыслей нет. Ни жалости, ни страха, ни обиды.
Уже не человек, но еще не труп. Скрипящий фонарь, освещал узкую улицу.
-Вперед - легкий толчок в спину, и он побрел вдоль улицы, проваливаясь по щиколотку в белый пушистый снег. Легкие полуботинки, практически не чувствовались на ногах. Шинель расстегнута.
-Направо – грубый толчок в спину. Адмирал обернулся и посмотрел в глаза. Их пьяный обладатель, невольно их опустил и, отойдя в сторону, пропустил вперед других конвойных.
Хруст снега под ногами. Звуки тонут в музыке метели.
Адмирал не знал, что уже умер от воспаления легких безногий Каппель, что под чихающим в морозный воздух пулеметом погиб генерал-лейтенант Войцеховский, перед смертью видевший гибель армии. Его армии. Армии Колчака.
Тропинка закончилась, уперевшись в метровые сугробы  и темную ночь над ними.
-Стоять - неуверенный голос сзади. Как же холодно. Край света, крах надежд.
-По приказу…голос старался перекричать пургу…
Сейчас бы чаю горячего с коньяком.
…губчека и следственной комиссии… голос захлебывался от возбуждения…
Еще немного, потерпи Саша.
…приказ привести в исполнение немедленно…
Господи спаси Россию.
Полушубки, вздрогнув от команды «Заряжай», спустя долгую минуту, ощетинились ружьями.
Бородатый, дерганный и нервный, не глядя в глаза, отдал последнюю команду:
-Огонь.
Пять винтовок, хлопнули, выпустив свинец. Господи, храни Россию.
Теперь будет легче. Последнее, что он почувствовал, холодный снег и легкость.
-Товарищ Чудновский, усе, хлопнули Вашего Колчака - доложил руководитель расстрельников, поставив винтовку в угол и растирая себе щеки-щеки обморозил, кажись.
Чудновский,сидящий за столом ,подперев голову руками, вдруг побледнел и истерично прокричал:
-Не моего Сидорчук, не моего, а России  - и плюнув на пол, схватился за голову.