ПДК Глава 23. Свой человек

Иногда майор Ковригин не думал, а просто делал. Можно сказать, отдавался на откуп инстинктам. Последствия были разные, порой необратимые. Но если мозг переключал внутри рычажок, отпуская организм в самостоятельное плаванье, значит - это был единственный выход. Майор доверял своей интуиции, поэтому превращение в берсеркера его не страшило. Так было во время штурма в девятиэтажке, так было во время нападения гламурных отморозков на Сашу, так было и сейчас. Знающие люди постарались бы спрятаться в бомбоубежище, пока майор не переключится вновь.
Скрип тормозов посреди двора большого СТО. Какие-то серые тени на фоне, что-то ему объясняют. Два прыжка и он уже в длинной кишке коридора. Тусклый свет болеющей миганием флуоресцентной лампы. Кто-то схватил его за руку – резкий проворот, тычок в ребра, захват ослабленной руки, хруст пальцев, сдавленный стон за спиной. Еще одно испуганное лицо отшатнулось в сторону.
 Мелькнула табличка «Только для персонала» - туда. Перед ним вырастает горилла, перегораживая рукой вход. Не останавливаться, товарищ майор. Первый удар в пах, потом, сведенными  «головой змеи» пальцами, в кадык, переступает хрипящее тело.  Слева тень – стопорящий удар левой ногой в ребра, правой  в бедро, разворачивая противника, прыжок и удар в открытый затылок.
Рука автоматом скользнула под мышку. Теперь комната видна ему через мушку прицела. Стальная рука стального мента была направлена в большое белое пятно, которое уже успело вспотеть за пару секунд его гостевого визита.
Комната оказалась складом с различными стеллажами по стенам. Напротив входа у стены стояли диван, стол с парой компьютеров. На диване потел Дима-Колесо - толстый мужчина, лет сорока пяти, с маслянистым взором.  Хороший костюм, белоснежная рубаха и страх текущий по спине к жирным ягодицам. Колесо хоть и был криминалом с ног до головы, но давно не подвергался такому вторжению. Время стрелянных девяностых мило вспять, а сейчас все кругом договаривались без трупов и зуботычин.
Рядом с авторитетом  замерло двое здоровенных типов в костюмах с мордами боксеров. На стуле тухло светил подбитым глазом механик. Второй облокотился на стену, потирая припухшую щеку и опасливо косясь на сломанный нос. В углу со связанными руками сидел Страхов. Судя по всему, механиков колбасил он. На скуле у капитана краснела ссадина, глаза уничтожали стоящих вокруг врагов.
Сканирование поля боя закончилось – можно  начинать переговоры. Сзади кряхтя и выдавливая нервный мат, пытались подняться двое нападавших. «Костюмы» запоздало двинулись навстречу менту.
 – Болт, стой, – голос у Колеса дрожал, хоть он и старался держаться хозяином положения. - Здравствуй Ковригин, - в ответ прогнозируемое молчание.
- Вы, менты, без физкультуры обойтись не можете. Один - двух механиков покалечил, теперь ты Винта погнул.
Майор пропустил шутливый тон мимо, кивнув в сторону Гены.
 – Развяжи.
Пауза, охрана не знает, кому подчиняться, а наведенный ствол их нервирует.
- Что за революция, Колесо? Забыл, где власть?
Толстый кивком отправил одного из мордоворотов к Страхову. Кусая губы, он чуть нагнулся вперед, демонстрируя хозяйское могущество.
 – Я законы знаю, майор. И я знаю, кому за них плачу. Тебя, мент, уважаю. Но ты  - не моя крыша. И если идешь за советом, спроси приглашения, – последнее уже говорилось наглым, уверенным тоном.
Ковригин пропустил мимо ушей интонацию урки и даже опустил пистолет. Внутренне чувствовал  - ситуация нанизана на его крючок и он водит рыбку.
 – Ты как? – спросил он у напарника.
– Нормально, - Гена рывком достал из-под мышки бугая свой ствол, -  может, положим, их всех вдвоем? Моих побоев хватит на три года каждому.
Страхов вызывающе прошелся по комнате. Бандиты переглянулись, они явно не понимали, как им действовать – обострять, или ждать решения ментов.
– Погодь,  – майор жестом остановил капитана, и вернулся к Диме-Колесу. - Стало быть, правда, что с комитетом дружишь, - в ответ жирное потное лицо растянулось в улыбке, предчувствуя скорое отступление опера. - Мне все равно. Мне нужны гонщики, которые снимают машины под последние ограбления. Это твоя тема.
– А с чего мне помогать тебе? Я самодостаточен, твое покровительство мне не нужно.
Ковригин понял - ситуацию надо ломать. У него не было времени на словесный футбол с толстяком, тем более, что он, как и любой преступник, находящийся на свободе, сильно раздражал майора. «Макаров» взлетел вверх. Колесо испугался уже после, когда пробитая стена осыпалась на голову штукатуркой. Эхо выстрела заметалось по комнате. Бандиты замерли на полпозишн под двумя стволами. Никто не мог предположить, что у этих оперов в голове.
– Послушай, Круглый, мне погоны снимали за превышение два раза. Потом - возвращали обратно. И мне посрать на тебя. Будешь молчать, отправлю в диетический санаторий, литье на телеги крестьянские ставить.
Роман подумал, что разум удерживает инстинкты сейчас на совсем тоненькой ниточке, еще один понтовый реверанс, и он не сдержится. Странно было, чтобы такой расчетливый оперативник как он, был подвержен ярости. С другой стороны, а стал бы он тем самым Ковригиным, если бы всегда осторожничал?
Сзади чуть ухнула дверь. На первое шарканье пистолет майора уже встречал гостя. В дверях стоял Толочинов. Красивый спортивный костюм очень гармонировал с его кирпичной физиономией. Штрихом несоответствия была палочка, помогающая хромать спецназовцу в нужном направлении. Здоровяк сделал еще шаг, с недовольной ухмылкой разглядывая театральную сцену.
– Остынь Коврига. Не порти людей, они мне деньги приносят.
Майор окинул взглядом пришедшего. Для него не было новостью, под кем работает Колесо. Но вот так вот открыто заявлять – это было выше понимания мента.
- Похоже, Мишаня, в этом городе нет дерьма, которое бы на тебе не висело.
– Деньги не пахнут, - Толочинов спокойно воспринял упрек.
-  Как ноги, может лоу-киком помассажировать?
 – Спасибо, я воздержусь. – Он поморщился оперской шутке, но все равно решил не нагнетать. Ковригин был часто непредсказуем, а устраивать разборки при бандитах было не к лицу даже спецназовцу. - Колесо работает под нами. Значит и все, кто под ним, тоже под нами. Подполковник был прав - ты борзишь все больше и больше. Поэтому помогать ли тебе, я не знаю?
Страхов не выдержал и влез в театральный диалог своим простым, но до боли знакомым предложением:
– Роман, давай завалим всех. Потом спишем  - что была перестрелка. Гвардии майор Мишаня в одиночку гаечным ключом уничтожил гнездо преступности. Но погиб смертью храбрых. Его так любят, что эксперты не будут заострять внимание на баллистической экспертизе.
Задвигая свой монолог, Страхов бесконтрольно махал пистолетом по сторонам. По лицам бандитов снова пробежала волна испуга. Толочинов скривился, словно с кусочком аппетитного мяса ему в рот попала перчинка и теперь, раскусив ее, он испортил весь ужин. Ответить ему не дал майор.
– Не торопись Гена. Вербицкий хочет извинений? – спецназовец кивнул, Ковригин ответил отрицанием. – У меня есть инфа по ножу, у тебя по машинам. Решайте сами, если хотите собрать кубик-рубика.
Не выдержав напряжения, отозвался Колесо. Его голос уже потерял свою уверенность. В нем сквозило желание поскорее убраться с этой неприятной вечеринки с ментами, стволами и непредвиденными выстрелами.
 – Товарищи милиционеры, может, вы найдете другое место для разборок?
– Потерпи Дима, чай не сдуешься.  – Толочинов даже не взглянул в сторону дивана. Неспешно достал телефон, спустя пару гудков ему ответили. -  Алло, я у Колеса. Тут Ковригин на него наехал, хочет инфу по угонщикам. Хорошо,  – кивок авторитету, - говори.
Жирдяй нервно сглотнул, оглядел присутствующих, при этом, совсем не заметив своих людей. Они и сами чувствовали себя статистами. Сила здесь исходила от двух оперов, да мрачнеющий Толочинов мог заставить его говорить. Он еще раз сглотнул, так и прущую от ускоренного адреналином метаболизма, слюну.
– Своих я пробил, никто в этом не занят. Ну… для себя узнавал. Все же не тривиальные дела творятся. – Ковригин поморщился от ненужных ссылок, и  Дима, как пацан, захлебываясь продолжил. - Есть одиночки, отошедшие от дел, но по-прежнему иногда могут сорваться. Правда, меня ставят в известность. Дилетантов, которые бьют стекла во дворах, я не рассматриваю.
– И? Сколько одиночек?
Наконец-то этот цирк приходит хоть  к какой-то цели. Майор бесстрастно внимал. Толочинов прислонился к стене, чтоб облегчить нагрузку на ноги. На лбу выросли градины пота. Сейчас боевая машина была совсем не боевая – даже стоять удавалось с трудом.
– Человек 15, хороших. С учетом последнего ограбления, на такую скорость способны пары и тройки. Липа с Сазаном. Турок со своими, Дизель и, наверное, братья Американцы. Но последние уже года два как не куролесят, после отсидки завязали, из-за смерти матери.
– Адреса?
Колесо кивнул одному из механиков, и тот склонился над компьютером. Спустя полминуты принтер выплюнул лист.
– Доволен? – в голосе Мишани чувствовалась натянутость. Он отдал информацию, не получив ничего взамен.
– Пока нет, – мент пробежался глазами по листку, сунул в его карман. - Поймаю, тогда подумаю. Счастливо бандиты. Не забывайте про правила движения на дороге.
Последнее он уже говорил шутливо. Берсеркер снова спрятался в пещере, вернув миру динамичного, резкого, принципиального, но человека. С человеком можно было договориться. Но никто не знал, если зверь проснется вновь, вспомнит ли он про обещания человека?
Толочинов выходил последним, обернулся по кругу и прежде чем захромать на выход, бросил Колесу.
– Дима, я учту твою помощь. Не похудеешь – это точно.
Колесо постепенно отходил от стресса, но пот так и продолжал волнами скатываться вниз. «Пронесло… или нет. С этими мусорами никогда не расслабишься. Ни со своими, ни с чужими.»

***

Они остановились у машин. Сентябрьское небо вечером накрывало город. Жара ушла и приятный холодок окутывал тело. Майор чувствовал спадающее напряжение, хоть и неприятный Толочинов все еще был рядом. Спецназовец завис над ним, сдерживая тяжелое дыхание – ходить, хромая на две ноги с его-то весом, тяжкое занятие.
– Так что по ножу? – комитетчику не терпелось получить свое.
– Пока неясно. Тоже есть список, человек двадцать-тридцать. Двое, кстати, в твоем отряде.
Лицо Мишани наполнилось вызовом – опер его дурачил. Он еле сдерживался.
– Как искали? Муса?
– Он, - Ковригину доставляло удовольствие, как бесится этот боров напротив. К Мусе у Толочинова ход был заказан. Тренировать - тренировал. Но не более того. Чеченец придерживался честного поведения.
- И кто в моем отряде? – нетерпеливый глоток слюны и злобы.
Ковригин тянул с ответом, наслаждаясь бурей на широкой морде соперника. Когда апогей был достигнут и Толочинов засопел в два раза громче, он сказал с паузой:
- Бабушкин и …  ты, - на последнем зрачки у спецназовца сузились до песчинки.
Тишина звенит напряжением. Страхов рассеянно перебирает лица противников. С него уже сошла волна буйства. И он спокойно наблюдал за дуэлью взглядов, не сомневаясь в победе друга.
– Значит двоих можно вычеркнуть.  – Отвращение сменилось панибратской улыбкой, тон сошел на вальяжный. - И это все?
- Ну да. А что мало?
- Сука ты майор. Лис старый. Я тебе шесть имен дал, а ты – базарные сплетни.
- А ты научись, майор, думать. Это тебе не людей на металл бездумно бросать. И с уро’к дань собирать. Базарные сплетни, они порой – на вес золота. Только промывать надо уметь.
Голос Ковригин не повысил, но интонацией задвинул здоровяка в дальний угол. Толочинов не среагировал. Бодаться с Ковригиным – себе дороже. Он продолжил в дружеской манере.
- Не заводись так, майор. Я ж не виноват, что ты племяша Вербицкого завалил. А это,  - кивок в сторону СТО, – бизнес есть бизнес. Ты один честный… и Страхов. А остальные хотят футбол смотреть на плазме в 62 дюйма, а не по «Горизонту».
Ковригин пожал плечами, ему было все равно, что сейчас скажет спецназовец. Его утомили дебаты и сегодняшние нервные гонки. А ночь обещала быть бурной. Пока есть след – волков надо гнать.
Толочинов шумно погрузился в свой «галендваген», темной тушей нависающий над потрепанным ковригинским  «Пежо».
- Пока, следопыты,  - грозный мотор порвал тишину в клочья.
- Я подумаю, кого вычеркивать из списка, Мишаня.
В голове зародилась мысль, что в этом деле столкновение двух ведомств – не последнее. Мысль щипала, ерзала и не давала покоя. Но пока приклеить особо было нечего. Главное банда. Чтобы завалить Вербицкого и его коллегу, Димы Колеса будет недостаточно. Нужны активы посерьезней. И пока не до этого. Он повернулся к мирно курящему Страхову.  От разбитой губы на сигарете остался след. Похоже, опер не замечал травмы, наслаждаясь процессом. Роману захотелось вернуться к отброшенной привычке, но мимолетное желание сорвалось в пропасть.
- Заедем чайку попить в центр. Обзвони опергруппу. Сегодня ночью гоняем стритрэйсеров.
Страхов улыбнулся – быстро ездить он любил.