Глава 24. Слоеный пирог

Время тянуло на себя одеяло, не оставляя вариантов для выбора. Антон уже давно жил по пунктам, начертанным на листке. План привязал его к себе, вживил в мысли распорядок дня и образ жизни.
Он кинул машину на стоянке, зашел в подъезд соседнего дома, свернув в глухой закуток мусоропровода. Там быстро натянул атрибуты растомана. Грим наложил еще дома. Вышел спустя минуты, по привычке осмотревшись. Людей было мало, середина рабочего дня, так пару бабок с внучатами грелись на солнышке, да работяги тянули провода к телефонной скважине.
Пересек двор, стараясь держаться в тени деревьев – лицо в этом случае хуже запоминается. Но на него особо никто и не смотрел.
Пластилин ждал его, среагировав на звонок необычайно энергично, с суетой в голосе. Это породило определенную тревогу, но Антон не спешил делать выводы. Встреча покажет к чему быть готовым. Сама работа с Пластилином – это авантюра чистой воды. Химик был близок к его плану, больше чем любой другой человек не из команды. Кроме энергетика. Но тот еще не получил предложение, а следовательно и не рассматривался как участник.
  Встреча с интеллигентным алкоголиком намечалась на вечер. Снова в баре, так было легче управлять желаниями Валерия Эдуардовича и легче найти согласие. Правда, бар выбрал другой – опять же для снижения внимания.
Иногда Антону казалось, что он перебарщивает со шпионскими штучками, взятыми в кино. С одной стороны страх быть пойманным самостоятельно наращивал оборону его действиям. С другой, соблазн использовать как можно больше заготовок с любимых фильмов постоянно одолевал. Но тем не мене разум брал свое, отсекая ненужные па.
Трюк со зрачками и цепочкой повторился, но занял не так много времени. Хозяин явно торопился, пропуская гостя в дом. Глаза постоянно скакали в разные стороны, а руки не находили места.
«Странно, с ломкой у него проблем быть не должно.  Сам же гастрономию наркоманскую у себя в лаборатории делает. Что ж такая тряска то у него? Нечистый какой-то». Мысли пролетели ласточкой и Антон постарался сосредоточиться на разговоре и деталях, чтобы поскорее понять причину волнения продавца, а не просто теряться в догадках.
Он плюхнулся в кресло перед журнальным столиком, рюкзак уронил у ног. Пластилин остался стоять, неуверенно улыбаясь.
Антон достал из куртки-распашонки косяк, чирикнул зажигалкой – затянулся. По опыту продаж зная, чем больше пауза – тем неувереннее оппонент. Следовательно, можно добиться лучших условий.
Еще затяжка, перегнулся через стол, протянул папироску химику. Тот жадно затянулся пару раз. По лицу пробежала волна успокоения. С деланной уверенностью он сел на стул напротив Антона.
– Ну что, чувак, я свое дело сделал. Теперь дело за тобой, - еще затяжка. Темнит парень.
– Не вопрос брат.  – Антон пошарил в бездонных карманах и выложил семь бочонков стодолларовых купюр. - Десять как договаривались.
Химик скреб деньги и кинул их в ящик письменного стола. Антон удивился какие длинные и худые у него пальцы. Похожи на паучьи.
– Здесь семь, плюс три аванс. Десять – нервно сглотнул слюну и выдал то, что томило его с начала встречи. - Но этого мало, чувак.
Менеджер затянулся, выдерживаю паузу. То, что речь пойдет о торге, было понятно с начала разговора. «Просто так просить не будет. Баллон еще не показал – шантажировать что ли решил?»
 – Брат, мы договаривались на десять. Десять ты взял, я жду баллон и инструкцию.
Пластилин поднимает взгляд на Антона, наклоняясь вперед. Гримаса  преимущества.
– Я пробивал тему, которую ты зарядил. В клубах не пробегало таких разговоров. Двинятин тебя не знает и братья-растоманы тоже.
Антон вдыхает  косячок с блаженной улыбкой. Обугленная пятка окурка, оставляя тлеющий след приземлилась в пепельницу.
– Ты врал мне, чувак. Газ тебе нужен для чего-то другого. Ты собираешься устроить вечеринку, но только гости о нем знать не будут.
Его передернуло нервным смешком. Вскочил со стула для уверенности. Замахал руками – поддерживая свои фантазии.
-  Может ты хочешь усыпить дискотеку педуниверситета, и потом перетрахать тысячу баб? А? Нет, чувак. Ты не это задумал.
Антон пребывая в легком кумаре, расслабленно смотрел за прыгающим дистрофиком. «Точно шантаж. Слабое место есть у любого плана. Что же с тобой делать? Ты так рано выскочил со своими идеями.»
- Здесь деньгами пахнет.  Может банк? А?  - растоман улыбнулся, словно поддерживаю гипотезу. -  Ааааа… Сейчас модно банки бомбить. Телик смотрел. То-то… Пластелин, чувак - сука, умный.
Антон наклонился над столиком, словно потеряв интерес к разговору, и стал рассматривать обложку журнала. Длинное ноги, холеное тело, призрачный взгляд. Та еще штучка.
– Слышь, прикольная деваха. Можно я себе вырву  - на стену ляпну?
Пластилин замер, не понимая как можно интересоваться какой-то гламурной шлюхой в журнале, когда разговор подошел к самому главному.
– Брат плати за газ,   и можешь хоть всю библиотеку мою выносить.
Пальцы, аккуратно придерживая бумагу, оторвали пару листков. В голове крутилась идея, но абстрагировано от разума. «Что ты задумал, Антон? Как перекрыть этого парня? Ведь он же раструбит на весь город. А времени еще вагон, чтоб их повязали. Что делать?» Разум метался, а руки самостоятельно перегибали листки, с усилием выглаживая сгибы.
- Ладно, брат. Зачем газ? Моя проблема. Чего хочешь ты?
– Я… хочу…  - кажется его зрачки настолько расшились, что готовы поглотить нелепые смайлики, -  по … две… штуки… за … литр… и еще две… за инструкцию… итого – двадцать две.
Антон сложил самолетик из глянца с очень острым  длинным углом. Пластилин с удивлением смотрит на детскую бумажную игрушку, не понимая, зачем Антон испортил журнал.
В голове Антона промелькнул недавний разговор с Егором:
«…- Мне нужен твой контакт с химиком. С Пластилином.
– С Пластилином? Скользкий тип, я бы на него не ставил. Может сболтнуть….» 
Он выложил из сумки еще 12 свертков. Химик не веря своему счастью, схватил бочонки - посыпались из рук. Он упал на колени, поспешно собирая такой неожиданный джек-пот.
«Не верил, что прокатит его шантаж. Удивлен и счастлив». На душе гадко, почти смирился с тем, что предстоит сделать. Спина и ладони стали холодными. «Это тебе не кино.»
– Ну, вот брат, другой разговор. И мне все равно, куда ты выпустишь этого джина. Клянусь Менделеевым, нем как могила.
-  Что с газом?
Спустя полминуты на столике стоял баллон на десять литров.  Антон внимательно пробежался по инструкции.
- Все понятно?
Антон кивнул, сунул в рюкзак баллон, инструкцию.
– Слышь, Пластик, а ты смотрел «Плохой парень» Ким-ки-дука?
– Не, а че за хрень?  - вопрос был неожиданным и он  не среагировал на изменение в голосе Антона. - Зацепило?
Антон встал рядом с химиком, положив руку на плечо, стараясь улыбаться в мультяшные смайлики. Сомнение еще пытается пробраться к решению, плотно окопавшемуся в мозге. «Одно дело грабануть контору, кинуть Руслана, возможно попасть в длительную подпольную иммиграцию. Другое… забрать жизнь человека» Сомнения. Их почти нет. Дышать тяжело. Смайлики так близко. В правой руке вдоль бедра, плотный глянцевый самолетик. «Его нос сейчас острый как стекло».
– Зря… Кино надо любить. Там много полезных вещей показывают.
Рука метнулась к сонной артерии. Химик инстинктивно шарахнулся, но Антон плотно держал его левой. Откинувшаяся в испуге назад голова разминула бумажный нож с сонной артерией.  Бумага подогнулась, слегка царапнув шею. В кадык  ткнулись сложенные пальцы.
Пластилин отшатнулся назад, хрипя. Антон стоял, замерев. Кто-то, Бог или Судьба,  развели его с грехом в разные стороны. Секундное осознание, дрожащие ноги. Перед ним покачивалась испуганная жертва. Химик пытался разогнуться, чтобы держать врага в поле зрения.
Идея пришла мгновенно. Рюкзак нараспашку, баллон наружу. Левой рукой натянул на лицо байку, зарывая нос и рот. Химик отшатнулся, выставив руки. Прямой удар ногой в грудь. Нелепая фигура, взмахнув руками ударилась о стену. Два шага. Шланг поднес к сипящему рту. Слабеющая рука уперлась в него. «Борется за жизнь». Повернул клапан на секунду. Задержал дыхание. Рука ослабла и упала вдоль тела. Противник завалился на пол.
Рывком открыл форточку. Не дышать. Окно. Выскочил на кухню - там распахнул все настежь, сам забился во вторую комнату. Был риск, что очнется быстро. Но судя по характеристикам газа – навряд ли.
Зашел через пять минут. Тело продолжало лежать так же. Нащупал пульс. Бьется.
Пластилина привязал к батарее. Руки в стороны. Ноги растянул к дивану и шкафу. Рот заклеил. Проверил надежность узлов. Держатся.
Забрал деньги, баллон, все сложил в рюкзак. Протер все, где касался руками. Осмотрел комнату. Не хотелось думать, что с ним делать дальше. Потенциально осталось четыре-пять дней. Без воды столько не продержится. Надо будет навещать. Это риск. Но ... это лучше чем убийство.
Захлопнул все окна. Ключи от двери нашел на столе. Быстро вышел в подъезд, стараясь никого не встретить. Перед глазами мелькала царапина на белой шее Пластилина и кровожадный лист бумаги, превращенный кинематографом в орудие убийства. Его замутило.
Он выскочил на улицу. Глаза резанул солнечный свет. От свежего воздуха  закружилась голова. Едва сдерживая рвоту, шагнул за подъезд. Постоял секунд десять. За спиной на скамейке шептались бабульки. Выпрямился и, стараясь смотреть в сторону, пошел мимо них. В спину донеслось укоризненное:
-  Вот, наркоманы. Употребляют всякую дрянь. Спят с кем попало, на кого страну оставляем?
Антон, остановился. Пара тяжелых вздохов. Сзади все стихло. Бабульки замерли в ожидании его ответа.
– Нам она не нужна. Страна ваша. Мы ее тоже … оставляем, - так и не повернувшись, он поспешил к углу дома.
В том же подъезде переоделся. И майка и штаны были мокрыми от пота, который все еще волнами прокатывался. Запихал грим в рюкзак, распухший от вещей. Быстро загрузился в машину. Вокруг уже никого не было. Ни электриков, ни бабушек с внучатами. Когда заводил машину, пальцы дрожали. Пред глазами снова и снова всплывали расширенные белки Пластилина. Он был в шаге от безумства. Завтра-послезавтра придется к нему ехать. Лучше ночью, не так опасно.
Мысленно прочитал благодарение Богу, что отдернул его от убийства. Потом сам себе скривился. Если судить по грехам, то он не далеко ушел от убийства. И Богу точно нет до него дела. На философию не хватало сил, и он забылся в музыке, отрешенно поглядывая на дорогу.

***

Джим загнал субару в гараж и оглядел еще раз пустынную улицу кооператива. Никого. Захлопнул изнутри двери, выключил свет и только потом спустился в яму под машиной. Там был тайный переход в соседний гараж. Снаружи он не открывался и выглядел заброшенным. Изнутри был двухэтажной квартирой, изолированной от внешнего мира. Из него сделали дополнительный подземный выход, но уже на пустырь. Две недели копали.
Для тайной берлоги специально выбирали такое место, где даже народные умельцы не капошаться с утра до ночи. Антон догадывался что есть тайник, но не знал где. Так было спокойнее. Братья задумали такое логово сразу после возвращения из тюрьмы. На всякий случай. Вот случай и подвернулся.
Наземный этаж  был мастерской. Здесь хранились детали, запчасти и инструмент. Причем не многое не касалось автомобилей. С таким многообразием оборудования и сноровкой братьев, здесь по силам было собрать и пулемет, и компьютер, и систему радиослежения. В углу умывальник и биотуалет. Стены звуко-и-светонепроницаемые. Проверяли, включая на полную мощность рок-н-ролл и подсвечивая по стыкам фонариком.
Нижний этаж  - спальня и кабинет. Двухъярусная кровать, стол, холодильник, телевизор, шкаф.
– Как все прошло? – Сэм спросил, не оборачиваясь.
Он сидел за столом, засыпанным разным электронным и железным хламом. Под пристальным вниманием настольной лампы ловкие пальцы здоровяка собирали бомбы.
Джим кинул пакеты с едой возле холодильника и стал возле широкой спины брата.
– Нормально, подарок под елочку заложил.  – Скептически оглядел уже два десятка небольших собранных устройств. - Брат, ты не забывай, что мы под землей. Если бахнет, даже катапультироваться некуда.
Сэм не обратил внимания на реплику, скрупулезно завершая очередной взрывпакет.
Джим вернулся к холодильнику, разложить продукты.
-  Как ты думаешь, нас уже ищут?
Полуминутное молчание из-за стола.
– Нас не знаю, но угонщиков – да. Комитет с Колесом разговаривать долго не будет.
Старший брат уселся на нижний ярус, подтянул к себе ноутбук, пощелкал по клавишам. На экране возникла мерцающая темнотой картинка. Дверь их официальной мастерской слабо подсвечивалась дальним фонарем. Джим прокрутил на ускорении дневную запись. Никто к ним не приходил. С соседями они особо не общались, хотя по работе иногда выручали. Клиенты у американцев были в основном от знакомых. Рекламу не крутили. Публичную жизнь, даже в гаражном братстве они не вели. Первое время на них смотрели косо, потом привыкли. Поэтому их трехдневное отсутствие в гараже никто не воспринял как странность.
Джим хлопнул крышкой ноутбука и откинул его на кровать.
– Скорей бы уже все произошло. Здесь тесно.
-  В гараже?
На этот раз немногословный брат ответил сразу. Хотя Джим давно уже привык к тому, что иногда диалог ведет сам с собой, а Сэм по итогу высказывает единожды свое мнение. Больше чем двадцать лет вместе. День в день. Этого достаточно, чтобы понимать друга друга без слов.
 – В гараже, в городе, в стране. Мы такое замутили, брат, что только движение вперед есть спасение. Не знаю – когда мы с тобой сможем не опасаться погони.
Спина качнулась, здоровяк повел затекшими плечами.
– Главное уйти из страны, дальше они искать не будут.
Джим промолчал, соглашаясь с братом. Вздохнул, задумался о своем, незаметно заснув.
Спустя час Сэм закончил работу над последним устройством. Отметил про себя, что завтра на свежую голову надо еще раз все проверить. Возможно, от правильности его работы будет снова зависеть чья-то жизнь. Он знал, что никогда не забудет черно-белой фотографии в газете, где детские глаза с любопытством смотрели на мир, который так и не успели увидеть по-настоящему.

***

Мерцание игровых автоматов у стенки придавало лицу энергетика Заговорщицкое выражение. Он уже был слегка навеселе, но Антон контролировал ситуацию. Валерий Эдуардович ему нужен был «живым». На этот раз сидели в «Арке». Вечер собрал достаточно народу в помещении, поэтому их треп гас в общем шуме. Да и лица в таком полумраке терялись с остальной толпой.
– Сашуня, первый раз с тобой нормально пьем, а ты как памятник Ленину – никаких эмоций.
Антон уже привык к своему псевдониму. Он покачал льдом в стакане с виски. На лице изобразил досаду.
– Да муторно на душе, испортили одни уроды настроение.
– Козлов хватает. – Энергетик сочувствующе мотнул интеллигентной головой. - Вот например  - мое начальство – ну разве не суки? Такого специалиста вытурить. Давай выпьем, чтоб им  всем геморрой по почкам дал.
Антон улыбнулся очередному речевому кульбиту Валерия Эдуардовича. За пару коротких встреч он уже привык к нестандартности в его выражениях. «Еще не весь мозг пропил, раз так виртуозит. Пора переходить к делу».
 – Слушай Валера, мне эти уроды перекрыли кислород по бизнесу. Накатили на меня проверок разных. У меня отобрали лицензию на штамповку… а неважно, в общем  - закрыли мое производство. А эти петухи сейчас бабло лопатой гребут.
Собеседника проняла история. Он даже в задумчивости опустил сакан.
– Да, гавнюки, они. Так и ты им западло какое устрой. Можно директору девку с триппером подослать? – он коротко хохотнул своей находчивости.
Антон пропустил шутку мимо. Чуть наклонился вперед, настраивая беседу на заговорщицкий лад.
– А вот, скажи Валера, ты на свою станцию ход еще имеешь?
 – Официально нет. Но ведь все знают, что меня ностальгия за жопу берет. Так что если приду, ворчать не будут. Главное -, выразительно щелкнул ногтем по стакану, – чтобы не напиться. А то разозлюсь… и ударю кого-нибудь… током.
Улыбнулись – выпили. По привычке энергетик забыл о салатике. Антон откусил дольку яблока, снимая горечь смешанного солода.
– Не, током не надо. А можешь квартал в городе отключить на минут десять?
 - Квартал? – он пару секунд  всматривается сквозь мигающий калейдоскопом воздух в Антона. Лицо половинет  хитрой улыбкой.
– Ах ты, старый партизан! Ты хочешь, чтоб у твоих друзей линия стала?  - Кивок подтверждения. - Ну ты Сашуня стратег. А как же генератор? Без него на производстве никак.
– А вы сделайте резкое включение-выключение – и  нет генератора. Если поможете они остановятся месяца на три. Оборудование сгорит. Замену ждать долго и дорого. А их хитрый контракт, который эти суки у меня украли, мне опять вернут. Поможете?
Энергетик добавил виски, аккуратно разбавил кубиками льда, поболтал,  чуть пригубил, оставил стакан. На лице не капли опьянения. Взгляд читсый, только улыбочка по-прежнему плавает.
– Дело опасное, но авантюристически оправданное. Ты ж единственный друг мне, Сашуня, помогу.
- Спасибо, Валера. - Он радостно махнул официантке повторить. - Я заплачу, ну… сколько надо.
- Взятку предлагаешь? Мне? – пауза, снова гляделки, наконец, короткий смешок, - Ха… испугался. Денег не надо, а вот ящичек  «глинфидиша», чтоб старик на даче не скучал, можно. Приручило меня это ирландское пойло, по 20 баксов за стакан. Дороже только кокаин, наверное.
-   Да виски не проблема, но… вас же могут поймать?
– Не боись. Я тридцать лет этой херью управлял, знаю, кому в карман насцать. Там главный инженер остался – сука подколодная, так я  ему подарочек и сделаю, ко дню энергетика.
Спустя полчаса трепа Антон вышел на улицу. Энергетик уже уехал домой в заботливо предложенном такси. На удивление, он не остался пропивать гонорар, а решил ехать домой высыпаться. Работать с зависимым человеком было конечно опасно. Утром он уже проколлся на жадности. Сейчас маячил другой грех. Но что-то Антону подсказывало, пропитый, выброшенный на улицу интеллигент, не подведет. Для него это было возможность свести счеты с системой, которая его не уважила. И Антон верил этому чувству, потому что сам все заварил из-за борьбы со своей системой.
«Когда загоняете крысу в угол, ожидайте, что она будет атаковать».