2

Отступление 1.
Цирк. Темнота, ничего не видно. Будто вы на севере ночью. Ни света, ни снега, ни деревьев, ни людей, ни зверей, ни населённых пунктов – ничего не видно. Даже собственного носа. Глаза открываются, но толку от этого совершенно никакого. В такие моменты начинает казаться, что вы наедине с этой Землёй. И скоро она убьёт вас, ведь вы просто замёрзнете. Человек потерпит поражение. Но вы не замёрзнете. Ведь в цирке довольно тепло. Так позаботился о себе человек. Вот только об освещении кто-то забыл. Уже начинает казаться, что вокруг вовсе ничего и нет. Пустой воздушный купол.
- Но ведь то, что вы что-то не видите - не значит, что этого нет. – Мёртвый говорил вполголоса. Как-будто пальцем провели по струнам скрипки и она ответила тихим и нежным звуком. И правда, голос его ласкал слух и расслаблял.
Однажды, в среду сто тридцать пятой недели декабря (декабрь казался вечным) зазвонил будильник. Ровно в семь утра. В разных местах, но зазвонил. Мёртвый открыл глаза. Ему следовало встать, позавтракать, умыться и отправиться на работу. Ему не следовало опаздывать, ведь это отражалось на его зарплате… но сейчас его это волновало меньше всего. И вообще редко когда волновало. Поэтому он закрыл глаза, и продолжение сна не заставило себя ждать. Но ненадолго.
- Вставай… – прошептала девушка слева, и, вслед за шёпотом, в левом ухе отчётливо было слышно, как она чмокнула его в щёку. Левая щека прочувствовала касание и залилась теплом, словно не спеша полили тёплой водой.
- Опоздаешь… - продолжился шёпот. Мёртвый издал утвердительный звук, открыл глаза  и попытался окончательно войти в реальный мир. Он привстал и сел на край кровати. Он всё ещё был безразличен к перспективе получить штраф за опоздание. Сейчас его больше всего на этом свете волновало то, что он хочет спать. Он коснулся пола ногами и поднялся. Пол был холодный, и холод быстро перебрался к ступням и охватил их. Неприятное ощущение. Мёртвый медленно оделся и, еле перебирая ногами по холодному паркету, неровной походкой направился в кухню. Он вошёл в кухню. Нужно было позавтракать. Мёртвый добрёл до холодильника и открыл его. Там было много всего, но есть нечего. Он поставил кипятиться чайник, подошёл к окну и опёрся о подоконник. Ничего особенного на улице не было: темно, безлюдно (и беспакетно), консервные банки на колёсах, унылый утренний свет в окнах соседних домов, лепестки белых роз медленно падали и покрывали железные банки и бетонные лужи белым полотном. Мёртвый вспомнил первый снег. Все обыденно рады первому снегу, но каждый относится к нему по-разному: кому-то первый снег – первая радость на последней, кому-то горы кокаина на конопляном поле, кому-то белое на зелёном, кому-то тоска на тоске, кому-то вечность на кротости, кому-то безмятежность на бурности, кому-то настоящее на прошлом, кому-то не больше, чем просто снег на траве. Давно шипение прервалось щелчком, но Мёртвый всё ещё стоял у окна. На лепестки он мог смотреть бесконечно. Он вспомнил, что собирался выпить чаю. Он передумал. Мёртвый открыл шкафчик, в котором стояло несколько бутылок тёплой, леденящей и огненной воды. Он налил пол рюмки «огненной» и выпил. Не то, чтобы это было необходимо, но теперь он мог идти на работу.