Татьяна Окоменюк Я сделала хобби профессией

Биографическая справка.

Татьяна Окоменюк – филолог, публицист, писатель.
Член Союзов журналистов Украины и Германии. Член Союза немецких литераторов "Unser Leben" и Французского Европейского литературного общества "Assafel".
Живет и работает в Германии, во Франкфурте-на-Майне.
Публикуется в периодических изданиях: Греции, Бельгии, Франции, Чехии, США, Израиля, Латвии, Украины, России.
Автор пяти книг: "Замужем за немцем", "Вечерние новости", "Одинокие женщины желают...", "Иуда", "О Ване и пуТане".
 

- Татьяна, в конце прошлого года вы вошли в число победителей международного конкурса «Литературная Вена-2009». В начале года нынешнего вышел из печати ваш новый роман «Иуда». И вот 21 марта  Берлинский независимый общественный фонд «Литературное наследие» признал вашу повесть «Замужем за немцем», выпущенную издательством  WEM MEDIA GmbH, лучшей книгой 2009 года. Можно ли сказать, что мировой кризис вашей творческой жизни и не коснулся?


- Мировой финансовый кризис и кризис творчества – суть разные вещи. Если поверить умнику, утверждавшему, что художник должен быть голодным, то экономический кризис – как раз самое время для написания шедевров.


- Скажите, главный герой вашего нового романа, писатель Иннокентий Юрьевич Юдин, – образ собирательный или вам доводилось сталкиваться с его прототипом?


- Бог миловал меня от подобной встречи. Юдин – образ собирательный, как впрочем, и все остальные персонажи, о чем я сразу предупреждаю читателя в авторской ремарке.
Если кто-то из ныне здравствующих литераторов узнает в нем себя, это будет чистой воды случайность.


- Иммиграция обычно меняет людей. И не всегда – в лучшую сторону… Замечали ли вы у себя появление каких-то новых негативных черт характера?


- Вроде бы, нет. Моему близкому окружению хватает и старых, импортированных мной с  родины. А если серьезно, то, мне кажется, что чужбина не портит, а закаляет характер. Это среда, в которой развиваются бойцовские качества, терпимость, толерантность, умение жить в мультикультурном обществе. Могу предположить, что мой характер, останься я на родине, на сегодняшний день стал бы совершенно несносным.


- Как вы думаете, почему люди уезжают с насиженных мест? Если брать какие-то общие мотивы.


- Думаю, это неизбывное человеческое желание найти страну Муравию, где текут молочные реки и отсвечивают глянцем кисельные берега. Давно известно, что хорошо только там, где нас нет. А там, где мы появляемся, потихоньку начинает «плохеть». В связи с этим, у нас возникают претензии к новому месту жительства. Мы забываем о причинах, заставивших нас эмигрировать, и начинаем ностальгировать по тому, от чего, собственно, и сорвались в «Муравию».


- А лично вам знакомо чувство ностальгии?


- К счастью, нет. Борис Гребенщиков сказал однажды: «Ностальгия бывает у тех людей, у которых ничего не получилось». Мне грех жаловаться, как на творческую, так и на личную, женскую судьбу. Именно в иммиграции увидели свет все мои книги. Именно в Германии я встретила мужчину своей мечты, с которым мы уже несколько лет живем душа в душу. Я чувствую себя здесь востребованной, не ощущаю страха перед завтрашним днем, спокойна за судьбу своей дочери. За двенадцать лет проживания в Германии я ни разу не усомнилась в правильности принятого мной решения об эмиграции.


- Вы достаточно известный в Германии человек. И как писательница, и как журналистка. Это получилось как-то само собой или существует некие «секреты» успеха?


- Никаких секретов у меня нет. Просто я верю в свои силы и никогда не падаю духом, натолкнувшись на преграду.


- Жизнь в новой (не буду говорить – чужой) стране поначалу не мед. Сколько лет прошло, прежде чем вы почувствовали себя здесь не совсем чужой?


- Три года. Как только я дождалась постоянного вида на жительство, ощущение «чужести» у меня ослабело, а когда получила немецкий паспорт, оно исчезло совсем.


- Как вы считаете, сегодня можно говорить о некой достаточно сплоченной русской диаспоре в Германии или «мухи отдельно, а котлеты – отдельно»?


- О сплоченности, думаю, говорить пока рановато. Наша диаспора – это многослойный пирог, каждый слой которого сам по себе хорош, но несколько отличен по вкусу от других. И это вовсе не плохо. Самобытность и оригинальность приветствуются в любом обществе.


- Чем, на ваш взгляд, наиболее существенно отличается Германия реальная от той, которую мы знали по страницам школьных учебников?


- Да ничем. Мои представления об этой стране полностью совпали с реальностью.
К эмиграции я готовилась долго и основательно: читала немецкие книги в оригинале, донимала расспросами немцев, к которым была прикомандирована гидом- переводчиком, изучала привозимые ими газеты и журналы, просматривала учебные видеоролики об экономике, политике и культуре Германии. В общем, в отличие от Колумба, я попала именно туда, куда ехала.


- Давайте вернемся к вашему творчеству. Сюжеты своих произведений писатели обычно берут из окружающей их жизни. Как вы считаете, насколько типичны герои ваших повестей и романов?


- Мои персонажи буквально списаны с натуры. Профессия журналиста предоставляет замечательную возможность постоянно контактировать с читателями, которые в своих письмах и звонках рассказывают мне о своей жизни, проблемах и разочарованиях, делятся успехами и достижениями, сообщают о казусах и нелепостях эмигрантской жизни. Английский прозаик Сомерсет Моэм советовал писателям: «Никогда не бросайте работу, лучшего наблюдательного пункта вы никогда не найдете». Так вот, работа журналиста - это именно тот наблюдательный пункт и неоскудевающий источник, из которого можно  черпать сюжеты, истории, характеры.


- Татьяна, герои ваших произведений – люди, живущие вдали от мест, где родились и выросли. В России тема жизни наших иммигрантов сегодня не очень востребована.  Так кто же, все-таки, ваш читатель?


- Меня читают и россияне, и иммигранты. Судя по письмам, которые читатели присылают на мой сайт, последние читают куда активнее, ведь я повествую именно об их проблемах. Считаю, что делаю правильно: писать надо о том, в чем ты хорошо разбираешься. Писатель, по своей природе,- наблюдатель, подмечатель, собиратель. Последнее десятилетие наблюдать за событиями на родине я могла лишь со стороны. Не будучи же участником событий, трудно создать произведение, в котором бы не проскальзывала фальшь. Безусловно, имеются писатели- фантасты, которые способны живописать жизнь марсиан или племени «Тумба-юмба». Я очень уважаю их труд, но сама тяготею к реализму.


- А что самое трудное в написании романа?


- Самое трудное – интригующе начать и эффектно закончить. Главное, конечно, начать – когда рельсы проложены, сюжет катится сам по себе.


- По роду своей журналистской деятельности вам доводилось встречаться и беседовать со многими известными людьми. Кто из них оставил в сердце наиболее яркий след?


- Несомненно, это – классик современной литературы и кинематографа Владимир Кунин. Я очень благодарна Владимиру Владимировичу, ставшему крестным отцом моей третьей книги «Одинокие женщины желают...», за его мудрые советы, не только литературные, но и житейские.

Очень приятные впечатления оставил о себе первый немецкий космонавт Зигмунд Йен. Удивительного обаяния человек – скромный, выдержанный, ироничный.

Замечательные воспоминания сохранились о встрече с Михаилом Жванецким. Кстати, когда я ему задала вопрос о профессиональной кухне и  сюжетах его произведений, Михаил Михайлович, с присущим ему остроумием, ответил: «Если б я сам знал, как я пишу, и мог бы это объяснить, я б уже давно преподавал в техникуме. Когда же я слышу вопрос: «Откуда вы темы берете?», просто сатанею – можно подумать, что я хожу в другую поликлинику или закупаюсь на другом рынке».


- Недавно в Интернете наткнулся на примечательную фразу: «Читать можно только тех, кто пишет, как он дышит». Вы согласны с подобным утверждением?


- Странная максима. Дышат все одинаково, а пишут по-разному. У каждого литератора – свой почерк, своя манера изложения, свои методы работы. У Игоря Губермана есть строки: «Талант сочиняет, потея, а гений ворует у Бога». Так не станем же мы всерьез утверждать, что читаем только гениев. Лично мне абсолютно все равно, как автор достигает желаемого результата: стенографирует ночи напролет то, что нашептывает ему севшая на плечо Муза, или вымучивает каждую строчку, как Михаил Танич, написавший однажды:

Но по закону гамбургского счета,
Стихи - полет, а песня, видит бог, -
Подвальная, шахтерская работа.
Мне Бог ни разу с песней не помог.


- А как проводит свое свободное время Татьяна Окоменюк?


- Мы с супругом много путешествуем. Уже объехали практически всю Европу, теперь посматриваем в сторону Азии.


- Что вы считаете своей самой большой жизненной удачей?


- То, что мне удалось свое хобби сделать профессией.


- Татьяна, а вы уже написали самое главное произведение своей жизни? Или  написанное – пока лишь путь к вершине?


- Хочется верить, что главное произведение моей жизни у меня еще впереди.


- И, в заключение, давайте немного пофантазируем. Вы стали всемирно известны, ваши произведения издаются миллионными тиражами на десятках языков… Купили бы вы себе «домик» где-нибудь на Лазурном Берегу, на каком-нибудь из теплых островов или остались бы жить в Германии?


- Когда я слышу подобные вопросы и особенно ответы на них, сразу же вспоминаю анекдот: «Снег, февраль, вьюга. Сидят на ветке два воробья, ежатся от холода и обсуждают, что станут  делать, когда заработают свой первый миллион. Один говорит: «Яхту куплю, в кругосветку схожу, на мир посмотрю». Другой: «А я дома останусь, куплю себе землицы пару гектаров, коттедж отгрохаю с сауной и бассейном». Мимо летит ворона: «Эй вы, миллионеры! Там лошадь на дороге кучу сделала, айда клевать, пока теплое!»

Вопросы задавал Борис Кунин