Почётный заяц

               
               
«С паршивой овцы хоть шерсти клок», --  решили мы, когда нам после второй, пожалуй, зря надуманной программы полётов,  неожиданно, но долгожданно дали отпуск на 20 суток. И в самом деле, что это за отпуск после пяти месяцев тяжелейшей работы, да ещё в самом пекле Туркмении и всего СССР – в Марах, да ещё и в разгаре самого сумасшедшего лета. Вот уж правильно нашли место акклиматизации перед Африкой. Точно: выдержишь – не страшен экватор. Да и сообщили нам радостную весть об отпуске «не по лётчицки» -- перед самыми полётами.
Не раздумывая долго (да и о чём? Всё уже продумано заранее и не однажды), прыгнул в Ан-24 (их ежесуточно было много рейсов Мары – Ашхабад) и через час вот она, такая же пыльно-жаркая столица Туркмении. Правда, в центре города много фонтанов, много парков и постоянно поливаемых больших клумб и газонов, весь  город опутан сетью арыков с ледяной водой с гор, но и они не делают город менее жарким, я уж не говорю --  прохладным.
Но мне не до красот и комфорта – нужен билет на Ил-18,  ежеутренне уходящий на Москву. Протолкался в кассе и понял – безнадёжно. Сезон! Все, кто не мог ранее, сбегают от жуткого зноя середины лета.
Следующий «облом» настиг меня в гостинице, где мне надо бы дождаться утра. Правда, кто-то шепнул «Зайдите позже».
Осталось единственное мероприятие – ужин. Захожу в ресторан как раз в тот момент, когда труженики «вилки – ножа» уже набрали полный рот воздуха, чтоб небрежно буркнуть «Закрываемся». Отпарировал тем, что рассиживаться не собираюсь. Сел за свободный столик, вращаю глазами. Подошёл официант и предложил мне пересесть за столик с каким-то мужиком, а «эту половину зала будут перенакрывать на завтра». Перешёл, сел. Мужик, видно по его нетерпению, уже давно тут «греет место» и… не первый раз.
        Я -- официанту: -- Чего-нибудь пожрать и холодную бутылку Нарзана.
        Мужик: Давай выпьем!
        Я: Не хочу,
        Мужик:  А мне… и, конечно, заказал водку.

        Дело к закрытию ресторана – заказ доставлен мгновенно.
        Мужик: Давай выпьем!
        Я: Сказал – не буду.
        После второй стопки мужик спрашивает меня: Тебе рассказать как я попал сюда?
        Я: Не нужно.
        После мгновенно опрокинутой третьей стопки: Хочешь, я расскажу, как  попал сюда?
        Я:  Категорически не хочу!
        Мужик: Тогда слушай. Жил я в Киеве. Жена, сын, квартира. Всё при всём. Оба работали, сын в школе. Учился неплохо. Всё как надо. Раз как-то получка. Естественно, скинулись, выпили. Говорил я корешу – бери сразу вдосталь, а он… Те две поллитры мелькнули – компания не заметила. Сбегали ещё. Посидели, поболтали. Пора бы ещё принесть, а время – все магазины закрыты. Что делать? Сам знаешь: мужики недопили – беда. Как быть?  Кореш и говорит:  Получку получили? Себя уважить можем? Можем! Берём мотор – в Борисполе ресторан наливает круглые сутки.   Такси – как нас и ждал. Борисполь – рядом. Помню где-то ещё пили…
        Просыпаюсь – жарища страшная. Лежу на лавке, кругом песок, всё незнакомое. Ничего не пойму, да и башка идёт кругом, земля качается…
       Смотрел, смотрел вокруг – никак не врублюсь где это я.  Спрашиваю людей – смеются. Много нерусских в халатах и тюбетейках.  Долго не буду – Красноводск.  И вот тут я пять лет уже работаю. Бульдозеристом, какой-то канал рою через пустыню.  Домой – совесть не пускала, а сейчас решился – вернусь. Сын  уже, думаю, вырос, поймёт меня. Я ему подарок везу, Вот… Долго рылся он по карманам и, наконец, нашёл яркую шариковую ручку. «Вот!».  Говорить ему становилось заметно труднее, но сидел он ещё ровно, придерживая ногой валявшуюся возле него  на полу котомку.

       К этому моменту слопал я пошлые котлеты, запил какой-то водой и пошёл к  гостинице ( благо всё рядом, у аэропорта ) добывать койко-место. В ночлежке душно и, ополоснувшись тёплой водой и не испытав удовольствия, нисколько не остыв, вышел в аллею посидеть на вечернем ветерке, хоть этот сквознячок и дышал тоже жарко – пустыней.        Какой-то шум среди мужиков. Присмотрелся: в центре скандала мой рассказчик за ужином в состоянии изрядного подпития обвиняет каждого встречного в  краже его котомки. «Не довезёт он такой подарок ставшему уже взрослым сыну. Да и едва ли поедет к семье  «добытчик, ласковый муж, заботливый отец». И я пошёл переваляться до рейса на Москву, откуда – в Ригу.

      Утром вскочил, накинул брюки и безрукавую распашонку и ( на всякий случай!) – в кассу, где билет промелькнул «мимо рыла», что я и ожидал. Осталась последняя надежда: решил воспользоваться тем, что правила аэрофлота в то время соблюдались «относительно» и тем, что их «кормилец» Ил-18 брал практически любую загрузку. Спросив у перронных работников какой борт идёт на Москву,  занял "готовность  №1". И, когда экипаж зашёл в самолёт и пассажиров поглотило чрево «кормильца», выпучил глаза и ошалело начал  рваться к моему борту. «Явно опоздал недотёпа» было видно по мне и так думал любой перроно-дежурный. Знал я, знал, что к готовому для вылета самолёту последним подойдёт командир  экипажа.  А ему в то время, да на том Ил-18, плюс – минус один пассажир – комар, пролетевший мимо.Поставил свой портфель за трап и отошёл от самолёта, рассматривая что-то в стороне.
      Степенно, важно, с чувством собственного достоинства, от аэропорта к «борту на Москву» движется моя надежда – командир корабля.  Зашёл под центроплан, посмотрел на самолётное пузо («делает вид, что осматривает самолёт») и двинулся к трапу. Медленно стал приближаться  и  я.  Как только он стал на третью ступеньку «Командир!» Нехотя он оглянулся  на меня. «Командир! Выручи хорошего пилотягу – истребителя. Подполковник, лётчик первого класса. Возьми на борт!»   Он без раздумья: «Давай его сюда!» Я схватил портфель и – за ним по трапу. Наверху он оглянулся: «Так,  где же твой истребитель?»
       «А вот он! Я!» Рассмеялся, махнул рукой, что бортпроводник принял за жест, означающий «Он – свой!»
       И сидел удачно, и завтраком накормили, и внимание оказывали достойное моего сана «почётный заяц», и улыбки дарили все четыре часа лёта. Ты же помнишь, что  в 1970 году я был ещё молодым, здоровым, красивым и высокого роста.