Мексике и не снилось...

Судебное заседание только-только началось. Рассматривалось уголовное дело о краже с незаконным проникновением в жилище. Андрей Серафимович, судья лет шестидесяти, внимательно смотрел на подсудимого, молодого парня лет двадцати. Казалось, он что-то вспоминал. Прокурор начала зачитывать обвинительное заключение:
« 22 марта 2009 года Ишанов Владимир Петрович, ныне подсудимый, совершил кражу с незаконным проникновением в жилище … ».
Андрей Серафимович задумался и продолжил слушать прокурора:
« … Этому предшествовала ссора с его девушкой. Она обвиняла подсудимого в том, что он не может, по ее мнению, нормально зарабатывать. Ей хотелось иметь дорогую шубу, ездить на машине, а не на автобусе, отдыхать два раза в год на Канарах. После чего она ушла и сказала, чтобы он, когда добудет денег, обязательно позвонил ей…».
У Андрея Серафимовича будто все перевернулось внутри.  Ситуация была до боли знакома. Он постарался не подать виду и продолжил слушать.
« … Подсудимый, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, зашел в подъезд находящегося неподалеку дома. Дверь в одну из квартир была приоткрыта, хозяйка вышла вынести мусор, и не стала запирать дверь. Быстро собрав мало-мальски ценные вещи, попавшиеся ему на глаза, подсудимый вышел в подъезд, но был задержан хозяйкой квартиры, которая и вызвала милицию…».
Прокурор закончила речь. У Андрея Серафимовича защемило сердце, он сказал, что объявляется перерыв на полчаса, и вышел.
Андрей Серафимович зашел в свой кабинет. У него болело сердце. Почти сорок лет назад у него самого возникла похожая ситуация, только тогда он находился по другую сторону закона. Андрей Серафимович пытался успокоиться, но не мог. Он вспоминал всю свою жизнь, то, как отбыв положенное наказание, позже, лет в тридцать сменил имя и фамилию, поступил учиться в институт, женился, стал отцом четырех детей, в сорок пять лет сдал квалификационный экзамен на должность судьи и до сегодняшнего дня не вспоминал свое прошлое. Никто, даже жена и дети не знали о его судимости.
Через полчаса он зашел в зал судебного заседания и сказал:
- Объявляется отвод суду по причине его возможной необъективности.
У Андрея Серафимовича отказало сердце и, он упал.


Глава 2

«Скорая» приехала довольно быстро, Андрея Серафимовича увезли в больницу. Врачи констатировали предынфарктное состояние.
- Батенька, вы когда последний раз в паспорт смотрели, вам на пенсию пора выходить, что же вы до сих пор работаете, совсем себя не бережете, - спросил его один врач.
- Да вы что, мне еще рано на пенсию, шестьдесят лет недавно стукнуло, еще можно работать и работать. Я знаю соседа, он недавно на пенсию вышел, так за два месяца он так деградировал, что с его с трудом знакомые узнают, а так я каждый день на людях, работа у меня не пыльная, зачем же дома сидеть?
- Дело ваше, - ответил врач, - К вам дочь пришла, говорит, что хочет что-то важное сообщить, вы только не волнуйтесь, вам сейчас волноваться нельзя.
- Хорошо, постараюсь.

В палату вошла дочь.
- Доченька, как дела? – воскликнул Андрей Серафимович, - Что у тебя нового? Ты же только что из командировки приехала и сразу ко мне пришла?
- Да, хотела тебе сообщить одну новость, да вот только тебе сейчас не хорошо, не знаю, может, пока не буду ничего рассказывать?
- Лерочка, по твоему лицу видно, что ты чем-то огорчена, расскажи мне, может, я смогу тебе помочь чем-нибудь, хотя бы советом.
- Ладно, расскажу. Помнишь, больше двадцати лет назад я уехала учиться в Калугу?
- Да, помню, ты тогда не смогла поступить в наш педагогический университет и поехала в Калугу.
- А помнишь, я в первый год обучения на летние каникулы не приехала домой?
- Да, помню, ты тогда поехала в Приморье вместе со студенческим отрядом на заготовку рыбы.
- Так вот сейчас я хочу рассказать тебе, что было со мной на самом деле, пока я жила в Калуге и получить твой совет, что делать дальше.
- Конечно, рассказывай, я постараюсь тебе помочь.
- В первый год обучения в Калуге я познакомилась с парнем. Цветочно-конфетный этап мы решили не затягивать, и буквально через девять месяцев после нашей первой встречи родился ребенок. К тому времени с парнем мы уже расстались, и о ребенке он ничего не знал, а я думала, что как-нибудь справлюсь сама. Проплакав несколько недель после рождения ребенка, я решила отдать его в детский дом, так как средств и времени у меня совсем не было, надо было учиться, а написать вам всю правду мне было стыдно. На протяжении оставшихся четырех лет обучения в институте я регулярно навещала ребенка, обещала забрать к себе и следила за его судьбой. После возвращения домой, я не могла забыть своего сыночка, время от времени звонила в детдом и справлялась о его судьбе. Недавно он написал мне письмо, что переехал в Москву к девушке, прожил там некоторое время и попал под следствие по делу о квартирной краже. На днях должен быть суд. Не знаешь, можно ли ему сейчас как-либо помочь, или уже поздно?
- Как его зовут? – спросил побледневший Андрей Серафимович.
- Ишанов Владимир Петрович, Вовой я назвала его в честь моего дедушки, отчество ему досталось как наследство от отца, а Ишанов – фамилия главврача детдома. Папа, что с тобой, тебе плохо?
Андрей Серафимович, едва услышав фамилию сына Леры, побледнел еще сильнее и потянулся к кнопке экстренного вызова врача. Через несколько минут в палату пришел врач.
- Что с ним? Что вы ему рассказали? – спросил он Леру.
- Ничего особенного, про сына рассказала, а ему плохо стало.
ЭКГ показало, что у Андрея Серафимовича произошел инфаркт миокарда. Врачи начали интенсивное лечение, пытались добиться улучшения состояния Андрея Серафимовича, а у него в голове крутилась только одна мысль: «Зачем я тогда объявил себе отвод? Так можно было бы на сто процентов быть уверенным, что Лерин сын отделается условным сроком, а теперь ничего утверждать нельзя и нельзя быть уверенным, что он не повторит мою судьбу. Какой же я дурак, что поторопился с отводом!»
Эта мысль преследовала Андрея Серафимовича еще очень долго, пока, наконец, он не заснул.


Глава 3

Руслан и Оксана, близкие друзья-студенты, пили на кухне чай.
- А кто все-таки месяц назад залез к тебе в квартиру? – спросил Руслан сестру.
- Какой-то Ишанов.
- Ишанов? – Руслан  задумался, - А имя не помнишь? Или возраст?
- Почему же, помню. Владимир, парень такой, лет двадцати, примерно твой ровесник.
- Володя.… Знаешь, я совсем не верю, что он мог в квартиру залезть. Мы с ним в одной группе в детдоме десять лет вместе прожили, я его хорошо знаю. Может, его подбил кто-то на это преступление?
- Вроде бы, он перед кражей со своей девушкой поругался, она его упрекала в низких заработках, вот он спьяну и залез сюда.
- А как девушку зовут, не в курсе?
- Кристина, беленькая такая, высокая, видела ее однажды мельком.
- Оксана, ты не поверишь, но я с ней тоже в одной группе шесть лет прожил, знаю ее ничуть не хуже Володи и могу сказать, что именно она во всем виновата, а Володя вообще ни при чем. Жалко парня, посадят еще, и помочь нечем, а все из-за этой выдры крашенной..., - Руслан задумался, - Слушай, я придумал, надо будет написать ходатайство о закрытии уголовного дела в связи с примирением сторон, идет? Иначе я вообще никогда не смогу себе простить, если бедный Володя сядет из-за этой кикиморы, а я не помогу ему.
- Хорошо, я согласна.

Тем временем, Андрей Серафимович лихорадочно перебирал в голове версии, как помочь своему внуку.
«Как же теперь помочь ему? Надо что-то придумать. И все это из-за тебя, старый хрыч, не мог отвод себе не заявлять, надо же, принципиальный какой оказался, теперь думай, как внуку своему помочь».
Андрей Серафимович задумался. Вдруг, его осенило воспоминание:
«Помнишь, как ты одно время с Валькой Прокопьевой жил? С той дурой, из-за которой в свое время на зону попал? Вроде, от тебя у нее сын родился. После твоей отсидки Валька сказала, чтобы ты к ним не лез, забыл о них, мол, у них теперь другая жизнь и такой отец ребенку не нужен. Так вот, фамилия потерпевшей тоже Прокопьева и, если все у тебя в жизни пошло, как в мексиканском сериале, то почему эта потерпевшая, как две капли воды похожая на Вальку, не могла оказаться дочерью того сына, то есть твоей внучкой?»
От этой неожиданной мысли Андрей Серафимович чуть не соскочил с постели.
- Что с тобой, папа? – спросила сидящая рядом дочь, - Тебе плохо?
- Нет, мне, как раз, очень хорошо, я наконец-то придумал, как твоему сыну помочь, дай-ка мне мобильник, я в одно место позвоню, может, это поможет.
Андрей Серафимович взял мобильник и позвонил по телефону, который помнил всю жизнь наизусть и сказал:
- Алло, Валя, это ты? Это я, Серёжа, как у тебя дела?
- О, откуда ты? Из солнечного Магадана? Вспомнил! Да дела, как сказать, средне, я одна живу, давление замучило, внучка у тебя, козёл, уже взрослая имеется. Живет самостоятельно, девчонка хорошая. Вот у внучки вот квартиру обворовали, хорошо, хоть бандита нашли быстро, Оксаночка сама его задержала. Пьяный был вусмерть, не знаю, как он вообще сообразил залезть в квартиру?
- Понятно, Валя, дай мне, пожалуйста, телефон своей внучки.
- Зачем он тебе?
- Я не хочу, чтобы этот парень повторил мою судьбу.
- Все равно я не понимаю, причем здесь моя внучка?
- Потом объясню подробнее. А если вкратце, то это мой внук, сын дочери, залез в квартиру твоей и моей внучки при таких же обстоятельствах, что и я сорок лет назад, причем из-за тебя. Поэтому ты сейчас даешь телефон своей внучки, я ей звоню, объясняю ситуацию, она пишет ходатайство о прекращении дела, в связи с примирением с подсудимым, и все расходятся довольные.
- А зачем тебе телефон моей внучки, я ее тебе и так позову к телефону, она сейчас у меня как раз.
Оксана взяла трубку, Андрей Серафимович долго и подробно объяснял ей ситуацию. В трубке раздался звук падающего тела и короткие гудки. Через несколько минут Андрей перезвонил еще раз. Трубку сразу взяла Оксана и ответила:
- Вы не волнуйтесь, мы с Русланом еще полчаса назад решили, что я напишу ходатайство, ведь Руслан сказал, что Володя был его лучшим другом в детдоме и сам не мог решиться на это преступление. А после того, как я узнала, что он еще и мой двоюродный брат, то иначе я поступить не могу.


Эпилог.

Через несколько дней уголовное дело в отношении Ишанова Владимира Петровича было закрыто в связи с примирением с потерпевшим, а еще через месяц после выздоровления Андрея Серафимовича, вся его большая семья встретилась вместе за одним столом в загородном доме и долго обсуждала случившееся.

22. 03 2010.


Рецензии