Путёвка в рай

Вытащив иглу, сестра приложила проспиртованную ватку и, сморщив носик, выдавила:
- Ну, вот и всё Василий Петрович, теперь вам ещё жить да жить.
- Куды ж ещё дочка и так вон кислороду в атмосфере учёные мужи всё меньше и меньше  замечают, а я тут просто так сжигаю его.
- Ну, не скажите, -  обращаясь к старухе: – В среду тогда прейду, если, конечно, Нинка меня не заменит. - И, поправив халат, пошла к машине, не сказав до свидания.
- Слушай бабка, ты б мне рубаху простирнула, а то вон воротник потемнел.
- Ты чё дед, с дубу пал, только вчёра её стирала супостатским порошком.
- Ещё постирай, он же по рикламе сам удаляе грязь.
- Сам с усам, - и взяв со стулки рубаху, бабка поковыляла в ванну.
Еле перевернувшись на спину, Василий Петрович чуть не взвыл. По его мнению эта Галька, чтоб её, делать уколы не умеет, теперь вот сесть посидеть будет не в удовольствие. Настроение чуть улучшилось, когда он понял, что узнать о навыках неизвестной Нинки ему не прийдётся.
Взяв палку и поковыляв в кухню, дед то и дело ругал сестру. Отвлекло его только то, что внучёк Егорка, как заведённый носился по квартире.
- Жеребец безкопытный, ща пастуха позову, а ну успокойся - и поставив палку перед бегущим Егоркой. - Как мне всё это надоело, бабка обленилась, внук словно уколотый в одно место, доктор укол сделать не може – умереть спокойно не дают.
Егорка, словно дед с палкой не преграда, обогнул его и стой же скоростью выбежал на улицу.
- Слухай бабка, где тут у тебя картохи, а? -  теряя от поисков терпение, заворчал дед.
- У миски смотри.
- Да тут их горы, обсмотреться. Я, чё на разведчика похож.
- Ща, подожди, стираю ж твою рубаху. Не помрёшь.
- Отколь знаешь. Думаешь эти уколы мне хтонус поднимут. Фиг.
- Ой, как же ты мне надоел, болтаешь без останову, хоть бы сам чё поделал, чем без толку болтать.
- Умру, будешь вспоминать тогда мой голос и не вспомнишь, так что слухай.
- Да сдался мне твой голос, найду шо вспомнить.
- Ох, ох, ох. Шо же тебе бабка вспоминать, как гуляла с кем, что ли?
- Може и это.
- Ох, смотри мне, призраком являться буду чтоб мысли твои поганые отгонять.
- Только попробуй, сразу палкой в лоб.
- Так я ш  не плотный буду, насквозь твоя палка и пролетит.
Еле усевшись на стул, дед принялся отбивать палкой о пол мотив «катюши», а от звуков зарубежной песни из радио его немного воротило. Дождавшись, когда бабка мимо пошла, наказал ей его, к чёртовой бабушке, выключить.
Откушав картох и чувствуя удовольствие от полноты в желудке, а также боль, что на стул сильнее давит, решил отдохнуть.
- На таких харчах и помирать стыдно, - вместо спасибо пробубнил дед.
- Да шо то ты на них никак не помрёшь, видно таки плохи харчи, - оппонировала бабка.
Провалявшись в постели пол дня Василий Петрович таки дождался когда рубаха высохнет и наказал бабке её погладить. На вопрос на кой сегодня, ответил, что собираться надо заранее.
- Совсем сдурел, старый дед.
- Шо ты понимаешь, старая бабка. Я точно знаю, что сёдня помру, вот и готовлюсь. Тебе тоже советую, с  будущим покойником шутки - прибаутки плохи.
- Ну тагды и лезь, мойся, чтоб тебя не обмывать.
Дед осознав, что про это он забыл, немедля отправился в ванну. Мылся он тщательно, как никогда в жизни, даже когда на свидания ходил. Насухо вытершись и обрызгав себя с ног до головы «Шипром», вышел из ванны. Бабка аж застыла.
- Ты чё и правда свихнулся?
- Да шо ты понимаешь…
Одев чистую рубаху и достав брюки из шкафа, дед привёл себя в полный порядок, хоть иди бабок снимай, и лёг на чистую кровать. Бабка  же устав этому удивляться, про себя усмехалась выходке деда.
- Дед, а отколь ты знаешь, что сёдня помрёшь?
- Тебе то это зачем?
- Да просто. Наверное, сам придумал.
- Да ничё я не придумал. Был случая на войне, контузило меня, ну я и думаю, что помираю, а тут мне ангел явился и говорит, - бабка чуть уже в открытую не захохотала, но сдержалась, - Василий, говорит, не спеши, умрёшь ты умрёшь, но не сейчас…во вторую годовщину независимости…не спеши…мы ещё поиграем с тобой. Вот примерно, шо я и разобрал, когда он мне говорил, шо то, конечно, призабыл, но в остальном на всю жизнь запомнил. Жужжало шо то, слышно плохо было.
- А шо значит «мы ещё поиграем с тобой»?
- Шо, шо, то! Там в раю, да, да ну эти ангелы и наши душеньки, наверное, в шашки там, в шахматы, а мож и в салки играют, не со скуки же там помирать.
- Ну, ну дед смотри, помрёшь, - и не выдержав бабка рассмеялась.
- Да, ну тебя бабка. Дура ты. Вот увидишь, поплачешь ты ещё.
На улице уже темнело. Все расходились по домам, а дед всё не сводил глаз с часов ожидая свой час. Бабка всё шныряла то туда, то сюда, у неё на завтра было много забот.
Василий Петрович настолько размечтался, что не заметил как пролетело ещё пару часов и бабка уже посапывала рядышком. Он же себе представлял себя с ангелом, как они вместе полетят в рай. В жизни он конечно  нагрешил с полпуда но его это не беспокоило, раз ангел обещал, что поиграем- значится тому и быть. Усмехнулся про то, что соврал старухе про бой и контузию, но не мог же он сказать ей, что когда он изменял ей с её подругой, то от обилия чувств ему стало плохо и он потерял сознание, а ангел и явился. Красивая была ангел, неуч то и он таким красивым станет в раю, думал дед, ну тогда они поиграют. И дед не стесняясь мыслей представил себе игры.
Время шло, а знамений не было. Посмотрев на часы, которые как специально еле ползут, дед вслушался в тишину квартиры и сопение бабки. Он уже мысленно прощался со всем этим. Как вдруг с верхнего этажа начали доноситься непристойные звуки. Звуки разгулявшейся на ночь компании. Таким делом по мнению деда надо заниматься на сеновале, хоть и гуртом. Вот помниться он с…начал было дед, но звуки были слишком навязчивы.
Решив хоть кого- то перед смертью на путь «истинный» направить, дед направился наверх. Боялся он правда, что именно в эти минуты за ним может прейти ангел, а он тут прохаживается. Василий Петрович всё - таки надеялся, что успеет. Позвонил.
Дверь открылась, после длительного звонка и дед, чуть не помер и без ангела, хотя по его мнению он и стоял перед ним. Девушка, не позаботившись прикрыться, так сказать халат ничего не прикрывал, спросила что ему надо.
Василий Петрович от радости, что встретила его ангел, рассказал, как он готовился к этому дню и что он готов и умереть ,и поиграть, и тому подобное. Девушка понявшая всё по- своему пригласила его зайти.
- Ребят, тут дедуля, решил помереть, вишь как на парад собрался и говорит, что не против перед смертью поиграть.
Кампания закатилась, кто-то выкрикивал, а как же старуха, кто-то спрашивал про рабочее состояние какого-то прибора. После один из них, видно последний её ухажёр сказал:
- Если те он так нужен, то поиграй с ним, а я пойду к Ирке.
И девушка повела Василий Петровича в соседнюю комнату к постели, сказав что не против поиграть в ангела и умирающего.
Дед был на седьмом небе от счастья, конечно же, в переносном смысле, и речи не шло о полёте в рай, хотя он не мог понять где он, но игра ему уже нравилась.
- Как тебя зовут мой дедушка?
- Василий, мой ангел.
И всё закрутилось, завертелось, сердце как моторчик заработало. Дед всё ни как не мог поверить, что дождался своего дня. От счастья, он даже прослушал  первые слова ангела обращенные ему.
- …не спеши, не спеши…умрёшь ты умрёшь, но не сейчас, не во вторую же годовщину независимости…не спеши…ещё рано
У Василий Петровича от этих слов открылся рот. Где - то он  уже это слышал… Но слишком поздно сердце уже щемило, дышать стало трудно, а она бесстыдная девчонка не останавливается…
Очнулся он в собственной кровати, в глаза бил солнечный свет, опять бабка забыла задёрнуть штору, и сестра, вытащив иглу, приложила проспиртованную ватку.
Василий Петрович с последних сил повернулся на бок и чуть не ахнул, это его ангел сделал ему укол.
- Скажи спасибо, дед, Нине, что случайно мимо проходила, да тебя лунатика и спасла, а то бы помер со своим ангелом, - проворчала бабка.
По лицу Нины скользнула улыбка и когда бабка пошла, за гостинцем для неё, на ухо Василий Петровичу сказала: «В следующий раз будем играть в сестру и больного».
 


Конец.

Лето 1998 г.