И лесорубы любить умеют

Алена считалась в классе признанной красавицей и умницей, а потому все несказанно удивились, когда она после окончания школы подала документы не в университет на какую-нибудь престижную специальность, а в колледж – на обыкновенного повара. Тем, кто недоумевал по этому поводу, девушка с улыбкой объясняла, что очень любит стряпать, и профессию выбрала по душе, а не по холодному расчету. И правда, Алена не просто готовила, а фантазировала, выдумывала и проводила кулинарные эксперименты. Ей это доставляло огромное удовольствие.
В группе Алену любили, хотя она во многом была не похожа на других девчонок. Не считала развязность признаком современности. Не носила слишком коротеньких маечек или обтягивающих бедра штанишек. Алена считала, что романтический стиль – это как раз то, что ей нужно. Длинная русая коса до пояса и голубые, как озера, глаза славно сочетались с нарядными блузками и легкими юбочками да босоножками на высоком каблуке.

Нынешним летом их курсу нужно было проходить практику. Кто хотел, оставался в городе, а любители природы и приключений выбирали загородные детские лагеря, турбазы, санатории. Алена и ее закадычная подружка Наташа  решили уехать далеко-далеко от родного дома – «за туманом и за запахом тайги», как пелось в одной старой доброй песне. А именно – в глухой, заповедный, лесной край – дальний поселок лесорубов. Там требовались повара для работы вахтовым методом на лесозаготовках.
Мама поахала, повздыхала и отпустила, строго-настрого наказав держать там себя с достоинством, подобающим приличной девушке.
               
Директор леспромхоза, оформляя девчонок на практику, говорил им примерно те же поучительные слова, что и мама перед отъездом: «Работа поварами на дальнем лесоучастке может повлечь некоторые…гм… психологические трудности. Если кто из парней будет приставать, распускать руки, сразу же обращайтесь за помощью и защитой к бригадиру – Валерию Иванову. Человек он суровый, не терпит в бригаде «неуставных отношений». Только его лучше не доставать понапрасну – сложный характер у мужика, крутой…».

На лесоучасток добирались по железной дороге-узкоколейке. Лесорубы, в основном молодые парни, мигом познакомились с девушками. Шутили, смеялись, рассказывали удивительные истории о том, как встречались в лесу один на один с медведем или блуждали в чащобе, водимые лесовиком по неведомым тропинкам среди болот. Слушать ребят было интересно. Но Алена изредка украдкой бросала взгляд на мужчину лет тридцати, черноволосого, высокого и мускулистого, в синем рабочем комбинезоне. Он все больше молчал да смотрел на  проплывающие мимо сосны и ели. Это и был «крутой» бригадир Валерий Иванов, который при первом знакомстве только и сказал им, что в течение двух недель на лесоучастке действует сухой закон, и потому спиртного везти с собой нельзя (чего подружки и не думали делать).

В лагере лесорубов девушки увидели несколько фургонов для жилья, полевую кухню и «столовую» под самодельным навесом, состоящую из длинного деревянного стола да простых лавок по бокам.
Один из фургонов поступал в полное распоряжение девчонок: там они будут спать, там же держать продукты и кухонную утварь.
Обустройство в лагере не заняло слишком много времени. Мужчины разобрали свои бензопилы, надели каски и отправились к лесосеке – на работу.

Алена с Наташей с энтузиазмом принялись кашеварить: в первый день им хотелось приготовить что-то особенно вкусное, необычное, чтобы ребята их еду нахваливали и добавки просили. Вскоре со стороны лесосеки послышался шум падающих деревьев. Хотелось подойти поближе, посмотреть, но бригадир строго-настрого наказал к лесоповалу не соваться – опасно.
Солнце высоко стояло над соснами, когда Наташа застучала черпаком о кастрюлю, закричала звонко и весело:
- Мужчины, кончай трудиться! Кушать подано!

Не сразу собрались лесорубы на зов: такую работу не бросишь, не доделав. Подходили по одному, вытирали пот со лба, но никто не жаловался на усталость. Все улыбались, балагурили, шутили с девчонками.
Алена подала бригадиру полную миску наваристого, ароматного супа и ждала с замиранием сердца, одобрит ли, скажет ли что-то хорошее? А он молчал. Зато другие мужчины рассыпались в комплиментах.
- Девчонки! Мы вам за практику пятерку поставим и всей бригадой подпишемся, - нахваливал обед бородатый Михаил – мужчина лет сорока пяти. – Нас никто еще так вкусно не кормил. Молодцы! Добавки мне давайте!
Почему, интересно, молчит бригадир? Неужели обед не нравится? Что же тогда делать?

Михаил заметил, какие встревоженные взгляды бросает Алена на Валерия, хлопнул рукой по свободному краю лавки рядом с собой и сказал негромко:
- Садись-ка сюда, что скажу. Ты не удивляйся, что бригадир всё молчит да молчит. Похвалы от него не очень-то дождешься. Зато справедливый и дисциплину любит. Зря не обидит никого и придираться не станет. Сам вальщик классный и другим помогает. Но с девушками, понимаешь, вообще почти не разговаривает, принципиально. Может, я тебе и зря это рассказываю…  Но чтобы знала. Он поклялся, что никогда не женится, и пока держит слово. Его однажды девчонка предала: обещала любить и ждать из армии, но не дождалась – замуж выскочила. Да ладно бы просто забыла о нем, а то ведь месяца за три до дембеля такое письмо Валерке написала... – мерзкое, подлое, злющее. Насмехалась и измывалась над ним. А он-то ее по-настоящему любил. Вот с тех самых пор он и стал угрюмым и нелюдимым. Всех девиц и женщин стороной обходит. Это я к тому говорю, чтобы вы, девчонки, в душу к нему не лезли. А то, смотрю, подружка твоя вроде как глазки ему строить начала. Совсем ни к чему это.
- Хорошо, я скажу ей, - откликнулась Алена растерянно. – Спасибо, что предупредили…
               
Вечером после работы лесорубы разожгли на поляне большой, жаркий костер. Славка Лукьянов – молодой, развязный парень – притащил откуда-то старенькую гитару, начал бойко перебирать струны, а потом запел козлиным голоском какую-то блатную, не совсем приличную песню, то и дело бросая в сторону девчонок сальные, нехорошие взгляды. К костру подошел Валерий, молча сел на траву рядом с Аленой и прислушался к Славкиным песнопениям. А потом сказал глухо, но твердо:
- Славка, кончай блатняк травить. Противно слушать. Спел бы что-нибудь путное, чтоб девчатам понравилось.
- Про приличную любовь я не знаю, - начал кривляться гитарист. – Про неприличную ты мне спеть не дашь. Хочешь про комбата или про самоволочку?
- Давай.
               
Когда совсем стемнело, и бригада потихоньку разбрелась по своим фургончикам, Алена предложила Наташе:
Давай сходим на реку. Умыться, как следует, хочется. Да и вообще я никогда не видела ночной речки: красиво, наверное…
- Да ну тебя, - зевнула Наташа. – Я спать хочу. Устала сегодня.

Одной идти было страшновато, но, как истинная искательница приключений и неведомых доселе красот лесного края, Алена двинулась по пригорку к плещущейся внизу реке. Тишина стояла колдовская, таинственная. Девушка наклонилась к серебрящейся от лунного света воде, набрала пригоршню и брызнула себе в лицо. В тот же миг она услышала хруст веток за спиной. Резко обернулась и увидела темный мужской силуэт.
- Вот ты где, красавица длинноногая. А я тебя искал, - услышала она чуть хрипловатый голос Славки-гитариста. Ты мне сразу приглянулась. Хочешь, любовью займемся? В траве да у речки – сплошной кайф!
Он шагнул к девушке, дохнул на нее пьяным перегаром. Протянул было руку, но Алена изо всех сил хлестнула по руке, так что парень охнул и грязно выругался.
- Все равно не уйдешь отсюда, пока меня не утешишь, недотрога.
- Не надейся. Я людей позову.
- Пожалеешь, смотри…
Он попытался обнять Алену, но она, оттолкнув его, громко крикнула:
- На-та-ша! Выручай!
Тишина не отозвалась ничьими голосами. Только рыба плеснула у самого берега.
Славка засмеялся и сказал уверенно:
- Никто не выручит. Все спят, как убитые. Наработались.
Но тут они оба услышали, что кто-то идет к реке. Это был бригадир.
- Что ж это тебе, Лукьянов, не спится? – спросил он жёстко. – Водки уже где-то хлебнул изрядно. И девчонкам с первого же вечера житья не даешь. Погоню я тебя из бригады. А ну живо в фургон спать.
- Мне, значит, спать. А тебе, значит, девчонку мою целовать-миловать? Лихо придумал.
- Давай-ка отойдем, поговорим, - недобро откликнулся Валерий.
Алена испугалась, что сейчас в темноте из-за нее начнется драка. Но услышала только напористый, злой голос бригадира. Слов было не разобрать. А потом она поняла, что Славка молча уходит в лагерь.
К ней подошел Валерий, бесцеремонно взял за руку и повел по тропинке к фургонам, выговаривая:
- Нечего по ночам на реку ходить. Наши ребята – народ простой. Мало ли чего им в голову взбредет.
- А вам-то что? – вдруг рассердилась Алена и вырвала руку. – Может, я с юношей пообщаться хотела?
- Недаром на помощь звала.
- Я не вас звала, а Наташу. Вы, говорят, на девчонок вообще внимания не обращаете. Вот и не вмешивались бы, куда не следует.
- Видишь ли, закон есть такой в лесу: бригадир отвечает за всё. Значит, и за тебя тоже, за твое благополучие. А насчет нелюбви к девицам… ты права. Существа они ветреные и непостоянные. Попадешь в беду – бросят. Привяжешься к какой-нибудь, а она предаст.
- Не все же такие…
- Мне только такие и попадались.
- Значит, вы совсем не знаете девушек.
- Ну докажи, что я не прав. Хотя бы на одном примере, только не из книжек и не из кино.
- Жизнь докажет.
               
Дни на лесоучастке бежали быстро, скучать было некогда. Славка-гитарист к подружкам больше не клеился. С остальными лесорубами сложились ровные, хорошие отношения, сдобренные постоянными шутками и веселыми приколами. Бригадир по-прежнему был нелюдим и неразговорчив. Но иногда Алена ловила на себе его странный, задумчивый взгляд.

В конце второй вахтенной недели в бригаде приключилась беда.
Девушки варили обед, когда услышали на лесосеке крики, шум, заметили необычную суету. К фургону со всех ног бежал один из лесорубов. Запыхавшись, он крикнул:
- Девчонки! Беда! Бригадира деревом придавило! Где рация? Надо срочно из поселка врача вызывать!
Подружки побежали к месту происшествия. Валерий лежал на траве, бледный, как полотно, будто не живой.
- Что с ним? Господи, что с ним? – повторяла потрясенная Алена, вцепившись в рукав стоявшего  рядом Михаила. И не замечала при этом, как по щекам ее сами собой катились слезы.
- Да Славка с похмелья, видно, напортачил. Бригадир кинулся ему, дураку, на помощь. Не рассчитал – и как раз под падающую сосну… Похоже, ребра сломаны. Но живой. Выдюжит.
Вскоре из поселка примчалась машина с доктором. Бригадира положили на носилки, погрузили и повезли в местную больницу. А на другой день бригада, оставшаяся без начальника, закончила вахту и возвратилась в поселок.

Все лесорубы, как один (и даже поникший от своей вины Славка), сразу отправились в больницу – навещать Валерия. Алена и Наташа тоже решили пойти. Накупили в магазине всяких сладостей, яблок, апельсинов. Валерий лежал весь забинтованный, осунувшийся, но с живыми, не потухшими глазами. Он чуть улыбнулся девушкам, поблагодарил за гостинцы и замолчал по своему обыкновению.
Алена пришла к нему в больницу и на второй, и на третий день. Сидела рядом, рассказывала о городской жизни, об учебе в колледже, о своих друзьях. Он слушал, смотрел на нее внимательно, а однажды вдруг спросил:
- Алена, скажи, почему ты ходишь ко мне? Неужели не надоело? Вон другие уж и позабыли…
- Да я все пытаюсь вам доказать, что не все девушки бессердечные предательницы и не все бросают друга, который попал в беду.
- Ну, ну, - сказал Валерий задумчиво, - может, ты и права. Может, и я  поверю в женскую верность и доброту. Посмотрим. Жизнь – докажет.