Свеча

             

                ЧАША  СО  СВЕЧОЙ  И  МОТЫЛЬКОМ...
                ВЕСЕННИЕ  ГРЁЗЫ  В  МОЁМ  СНЕ..


                "СВЕЧА  ГОРЕЛА  НА  ОКНЕ -  СВЕЧА  ГОРЕЛА..."



                Мама  никогда  не  любила  свечей. Не знаю почему.   И  у  нас,  когда вдруг  отключали  свет или  перегорали  пробки,  приходилось  долго-долго  искать  на ощупь хоть какой-то  огрызок старой свечи. Если  он  не  находился,  то мы  ложились  спать,  благо свет  чаще  всего  отключали  вечером.  Днём  отсутствие  электричества было  совсем  незаметно,  разве  что  открыв  холодильник,  обнаруживали  там  поток  воды  вместо  льда  и холода.

                Даже  на  Новый  год,  на  ёлке,   мама  не  признавала  никаких   декоративных   разноцветных   свечек.  Лампочки,  шарики,  игрушки  -   это пожалуйста,   сколько  угодно...  Но  только  не свечи.  Они  у  неё  ассоциировались  со  смертью  и  отпеванием  в  церкви.  И я  тоже  долго  терпеть  не  могла  свечей...

                Но  церкви,  -  сами  храмы,  -  я  очень  любила.  Может  это из-за  того,  что  уже  в  раннем  детстве,  как  только  пошла  в  школу,  я  увлеклась  искусством .  В  маминой  библиотеке  были прекрасные  книги  по искусству, - десятитомник  русского  искусства,  трёхтомник  зарубежного  искусства,  а  потом  ещё  появился  многотомник  всемирного  искусства... Я  обожала  рассматривать  картинки,  а  потом,  когда  научилась  хорошо  читать,  -  перечитывала  их  по  несколько   раз.  Это  были  замечательные  книги  с  прекрасными  иллюстрациями...

                С  тех  пор  у  меня  на  всю  жизнь  осталась  любовь  к  архитектуре,  живописи  и  скульптуре.  И  одно  время  я даже  собирала  изображения  самых  знаменитых  произведений  архитектуры.   Потом   увлеклась   живописью.  После  живописи  пришла  очередь  фотографии.  И  эта  последняя  страсть  осталась  до  сих пор  в  моём  сердце.  Сейчас  это  называется  хобби, -  очень  некрасивое  слово...

                А  свечки  я  спокойно  воспринимаю  только  на   фото  и  в  поэзии.  В  домах  и  особенно  на  торжествах  они  всегда  вызывают  у  меня  чувство  антипатии,  как  источники  неожиданных  пожаров.  Особенно  я  недолюбливаю  их  в  храмах,  так  как  несмотря на  тёплую  и  загадочную  атмосферу,  создаваемую  ими,  эти  сотни  свечей  коптят  и  уничтожают  прекрасные  старинные  фрески  и  иконы.  А это  настоящее  варварство.  Но  этого  никто  не  замечает  у  нас в стране.

                Честно  говоря,  я  боюсь огня.  Наверное  и  мама  боялась его.
Во всяком  случае  я  точно  помню,  что  грозу  она  с  трудом  переносила.  Возможно,
что  это  последствия  войны  и  перенесённой  мамой  ленинградской  блокады...Не знаю.

                Раньше  я  грозы  и  пожаров  никогда  не  боялась. Но  однажды я с  мамой  в  Москве   попала  на  небольшой  спектакль  в  театр  Марка Розанова...  Нас  туда  загнала  именно  московская  грохочущая  гроза  с  сильным  ливнем...

                Театрик  находился  в  центре  города  в  большом  жилом  доме  сталинской  постройки  и  занимал  весь  первый  этаж...  Неширокий   коридор   вёл  направо  в  маленький  буфет  театрика,   а  налево  -  в  зрительный  тёмный  зал.

                Зал  этот,  -  чуть  поднятый  кверху  пол  от  сцены  к  задней
стены,    где  в  небольшое  пространство  между  сценой   и   глухой  стеной   были  втиснуты  около  сотни  стульев,  -  тесная  коробка  помещения  без  окон  и  дверей.
 
                Кто  страдает  острохобией,  -  мог  сразу  же  сойти  с  ума.  Я  никогда  не  страдала  никакими  психическими  нарушениями,  но  здесь  с   первой  же  минуты  почувствовала  себя,  как  мышонок  в  обувной  коробке.  Темно и душно.
 
                Дверь  в  зал,  конечно,  была. Небольшая, высокая  и  узкая, -
одна  и  для  зрителей  и  для  актёров.   Для  актёров  была  ещё  одна  маленькая  дверь  в  глубине  сцены,  в  которую  они  входили  из  своей  гримёрки,  согнувшись  вдвое...

                Сама сцена,  располагавшаяся  в ногах у зрителей,  представляла  нечто  плоское,  в  размере 4 х 6  метров,   где  3  или  4  человек  ещё  могли  бы  поместится,   а  остальные  действующие  лица   плотно   прижимались  к   стенке,  буквально  впечатываясь  в  неё.   Впечатление  тесной  коробки  было  потрясающим...

                Помню,   что  шёл  спектакль   по  какой-то   древнегреческой  трагедии.  Все  актёры  были  одеты  в  белые  марлевые  простыни,   имитирующих  греческие  одежды.  Герой  и  героиня  возлежали  на  софе  и  громко  орали  свои  длинные  диалоги  и  монологи. 

                Зрители  буквально  глохли  от  их  голосов  и  прикрывали  уши  руками  и  платками.   Но  молодым  актёрам  явно  было  наплевать  на  реакцию  задыхающихся  от  духоты  и  глохнувших  от  их  голосов  бедных  зрителей,  запертых  в четырёх  стенах  небольшого  театрика....

                Я  уже  не  на  шутку  подумывала  уйти  и  увести  маму  прочь  отсюда,  не  досмотрев  идиотский  спектакль,  но  вахтёрша  в  дверях  попросила  не уходить, -  мол,  актёры  молодые  и  уход зрителей,  да  ещё  с  первых  рядов  мог их  обескуражить  и  подорвать  доверие  к  их  юному  таланту... И  мы  пожалели  молодых  актёров.  Остались.  И  напрасно.

                В середине  второго  действия  на  сцену  вышла "чёрная рабыня"  с  небольшим  подносом,  где  в  маленьких  плошках  горел  огонь.  В ужасающе  тесном пространстве  между  актёрской  софой  и   ногами  зрителей  рабыня  затеяла  танец "живота",  держа  в  руке горящие  плошки.  И конечно,  плошки  тут  же  соскользнули  с  подноса  на  пол  и  на  софу.  Иначе  и  не могло  быть...

                Те,  что  упали  на  пол,  зачадили,  полупотухнув... Зато  те,  что  оказались  на  софе,   весело  разгорелись на  покрывале  и  тут  же  вцепились, пылая,  в  марлевые  одежды  актёров...  И  те,   чуть  повизгивая  и  отряхиваясь, стали  тушить  друг  у  друга  свой  незапланированный  пожар.  Нам  стало  жутковато.

                Зрители  сидели  оцепенев.  Бежать  было  некуда.  Единственная  дверь была  у  самой  сцены  и  ею в  первую  очередь  использовали  бы  сами  актёры.
Стулья, на  которых  сидели  зрители,  стояли  так  плотно  друг  к  другу,   что  подняться  с  них  и  встать  во  весь  рост  было  невозможно.   Надо  было  ждать,  когда  впереди  сидящие  встанут  и  уйдут...  А  те  сидели,   отупело  следя,  как  у  них  перед  носом   разгорается  огонь.   Так   кролик   смотрит   на   удава, загипнотизированные  страхом  перед  неминуемой  своей  смертельной  участью...

                Если  бы  актёры  не  потушили  эти  плошки,  все  бы  зрители  заживо  сгорели  или  задохнулись  в  тесном  помещении.   Вряд  ли  кто  смог  бы выбраться.   Слишком  быстро  разгоралось  пламя  и  слишком  мало  места  было  для  бегства...  У единственных  дверей  была  бы  настоящая  давка  и  жуткая  паника... Но  всё  обошлось... На  этот  раз...  Но  театр  всё  там  же  и  у  него  до  сих  пор  всё  те  же  проблемы,  -  жуткая  теснота  и  невольная  обречённость  зрителей.
               
                "Если ружьё висит на стене,  -  оно  обязательно  когда-нибудь выстрелит"... Если  в  доме  горит  свеча,  -  она  когда-нибудь  этот  дом  спалит..

                В  обгорелых   одеждах   актёры   доиграли   кое-как   свою  "корявую"  трагедию   и  тихо-молча   уползли   прочь   через   полудверь  в  глубине  сцены.  А  зрители,   на  трясущихся  от  страха  ногах,   стали   быстро   покидать  душную   мышеловку   разрекламированного  театрика... Не  дай  бог  ещё  раз  попасть сюда... Не дай Бог!  Жертвовать своей жизнью  ради  поганенького  спектакля  не  стоит.


                "  СВЕЧА  ГОРЕЛА  НА  СТОЛЕ  -  СВЕЧА  ГОРЕЛА... "