Лошадь и велосипед

 
     Редко бывает, когда Господь дает крепкое тело и одновременно светлую голову. Обычно, что- то одно. Вот и в этом случае, о котором пойдет ниже речь, Господь наделил моего друга Сашу Громова, по кличке «Громик»,  крепким здоровьем, надеясь на которое  он во многих случаях  вел себя,  я бы сказал, совсем уж безрассудно.
     Приведу некоторые примеры.  Однажды,  спускаясь к речке с бугра на моем велосипеде по накатанной дороге, он умышленно не тормозил. Я был  маленький и при этом,  как всегда сидел на рамке, а он на седле и  рулил,  так как   на четыре года был старше меня. 
     Дорога примерно в середине резко сворачивала влево, а  прямо впереди  перед этим поворотом заросли дикого терновника, за которым сразу крутой обрыв, уходящий своим склоном к реке,   опять же поросший диким терном.
     Велосипед разогнался до такой степени, что подлетая к этому злосчастному повороту,  я  орал благим матом, крича ему:  «Тормози! Тормози гад!  Разобьемся!».
    Но он,  никак не реагировал. О чем он думал, я не знаю, может,  испытывая судьбу,  надеялся на  чудо, думая примерно так: «А интересно, чем все это закончится? Насмерть разобьемся или нет?»
    Видя, что мы сейчас не впишемся в поворот, и на такой скорости  нас выкинет, «далеко и надолго», прямо в этот терновник или сразу за бугор.  Я, быстро пожертвовав своей ногой, сунул ее между передней вилкой  и колесом велосипеда. Переднего  крыла на моем велосипеде не было. 
    Это действие сработало, как тормоз, и заблокировало вращение переднего колеса, зажав мою ногу между вилкой. Результат моего отчаянного действия оказался таким, что нас выкинуло, как я и предполагал  «далеко и надолго», но уже по моей вине.   
     Но, как  известно,  Господь хранит детей и пьяниц.  Мы,  изрядно покувыркавшись, остались целы, не переломав ни рук, ни ног. 
     Другой случай произошел в весенний паводок, когда мы плавали на лодке на ту сторону речки с отцовскими  ружьями поохотиться на пролетающих уток.   
      Возвращаясь назад, он, «Громик»,  примерно с середины реки начал выдергивать паклю между досок  лодки. И в том месте, где это ему удавалось,  начинали струиться фонтанчики.
     Сначала это нас забавляло, но когда лодка на глазах стала наполняться  холодной весенней водой, мы заволновались. Он не унимался, и начал выдергивать паклю уже со дна лодки, где фонтанчики били сильнее и выше,
 при этом, не обращая никакого внимания на наши тумаки, посыпавшиеся на него.
     За веслами сидел Саша Андреев,  крупный и сильный парень, тоже старше меня лет на шесть. Он стал  грести  изо всех сил, быстро - быстро,  надеясь на то, что пока лодка затонет окончательно, мы успеем доплыть до берега. Не успели.
     А этот «Громик»,  видя плоды своего труда, и осознавая, что мы вот- вот затонем вместе с ружьями,  встал вначале на сиденье  лодки, потом залез на меня верхом, я сидел на корме,  видимо надеясь  все - таки не намочиться.
     И тут  я решил: «Тонуть так всем»,  и взяв его за ступни ног,  скинул с себя. Короче он в воде оказался самый первый из нас. До берега оставалось метров пятнадцать, лодка окончательно затонула,  и хотя с трудом,  но мы все доплыли.   При этом ни утопив,  ни одного ружья. Только он, «Громик» потерял  один охотничий сапог, и поделом ему, сказано же  в Библии: «Не искушай», вода шуток не любит, тем более талая холодная.
  Или еще, подсунет мне тайно патрон с двойным зарядом пороха, и ходит за мной, наблюдая, что  же будет со мной и с моим ружьем, когда я выстрелю.
    И таких примеров его  бесшабашного поведения, можно привести великое множество, но не буду утомлять читателя,  так как речь о другом событии,  приключившемся с нами.
    В соседнем колхозе, в который входили села  Пудково,  Подлуг  и Слобода,   незанятых лошадей, после весенне - полевых работ, переправляли за реку, в луга, пастись самовыгулом  т.е.  без пастуха.  При этом  они,  через какое – то время, становились полудикими.
     У них определялся вожак, который следил за обстановкой, в этом маленьком, почти одичавшем табунчике.
    Ускакать  они никуда не могли потому, как луга были окаймлены со всех сторон водой. С одной стороны рекой Ока, с другой рекой Старица.
    И вот этот «Громик» предложил нам  переправиться в луга и, поймав лошадей, покататься на них.
    «Да как же мы их поймаем?»-  сказал я, они без привязи и почти дикие.
 «А мы побольше народу возьмем и будем их, окружая  загонять, в угол к ивняку, где и взнуздаем», - отвечал он.
    «А ты еще возьми свой велосипед и длинную веревку, народу будет много и на всех лошадей не хватит. Мы с тобой будем на велосипеде кататься,  привязав его за лошадь, предварительно посадив на нее   мальца, чтобы правил.  Да, и скажи еще всем, чтобы взяли из дому уздечки у кого есть», - наставлял он.
  Сказано сделано. Собрав команду озорных пацанов, мы, переправившись на ту сторону реки, и  приступили к задуманному.  Но это только сказать легко. Поймать лошадь в лугах. Ага - щас!
    Измучившись беготней по бескрайним просторам лугов, и изрядно устав, мы все - таки, поймали несколько лошадей.  Возможно,  лошади  решили, сжалиться над нами, думая при этом:  «Достали эти пацаны,  да и что могут сделать нам эти малявки». 
    Надев уздечки на тех лошадей, которые  «сдались»,  мы начали по очереди кататься.  И когда настал мой черед,  то  подсадив меня на лошадь,  ребята подбодрили ее ударом хлыста.  Она резко взяла,  сначала в галоп, да так что мне ее, через какое - то время, пришлось осадить.
    Подъезжая к ребятам после проделанного мною  круга, я, наверное, резко дернул за удила, и она встала, как вкопанная, скинув при этом меня  через свою голову.
     И я  оказался на земле,  но уздечку не выпустил. Она же, встав на дыбы, занесла передние ноги надо мной, но не ударила. Ребята сказали: « Тебе повезло, могла ударить».
    Скоро стало темнеть, и наш главарь «Громик»,  предложил  поскакать в соседнее село Пощупово. В этом селе, которое располагалось от нас  в пяти километрах, находилась средняя школа, в которую мы ходили учиться.
     И потому  знали всех местных мальчишек. Решив при этом похвастаться тем, что   вот какие мы ловкие, поймали лошадей и теперь катаемся на них.
    Наверняка кто- то из них придет в ночное.
Необходимо сказать, что по лугам каждый день ездила машина «Молоковозка», которая забирала с дойки, расположенной летом в лугах, молоко.
    За молоком необходимо было ездить каждый день, в любую погоду,  и не по одному разу, а по три,   и она, машина, пробила своими колесами колею.
    Колея в некоторых местах, где низина, была глубокой, после дождей грунт ослабевал, а машина с молоком все- таки тяжелая.
    И вот распределив лошадей между собою,   мы поскакали  вдоль реки    в сторону Пощупово.   Я и «Громик»  «скакали»  на велосипеде,  привязанном к лошади, на которой   сидели два совсем маленьких пацана. Я, как всегда на рамке, а он в седле за рулевого.
     И  вот проскакав уже довольно большое расстояние,  стемнело совсем, и только звезды слабым своим светом, да чуть белая полоса дороги означала нам путь. Повернув голову в сторону, я заметил, что кусты ивняка, рядом с которыми мы мчались, слились в сплошную черную полосу. Это означало, что скорость, с которой мы ехали, была не слабой.
     И надо же было такому случиться, что ребята сидевшие на лошади захотели перескочить через колею на другую сторону дороги. Но велосипед не лошадь и перескочить через глубокую колею,  на такой скорости, не может.  И не удержав руль, который  заломился о колею  дороги, мы со всей скорости воткнулись в нее и вылетели из велосипеда. Нас подбросило, как я уже раньше писал «далеко и надолго».
    Впечатления от этого  полета я помню, как сейчас. А именно, кувыркаясь по земле и не в силах хоть, как- то затормозить, я  запомнил последнюю свою мысль: «Ну, когда же я,  наконец, то  перестану кувыркаться».
    Очнувшись, через какое - то время, я увидел звездное небо и больше ничего, так как боковое зрение пропало.  Тела  своего  я совершенно не чувствовал, слух тоже пропал, а потому кругом тишина, и  только звездное небо. 
    И тогда я решил, что я   наверное там на небесах. Но через какое - то время слух ко мне стал возвращаться и я  услышал голоса ребят,  которые сойдя с лошадей стали нас искать в глубокой траве.
    Меня они нашли быстро,  и не добившись от меня ничего внятного, оттащили  к  ближайшему стогу сена, надергав из него постилку на землю, на которую меня и положили.  Затем они отправились  искать «Громика».
       Вскоре я опять отрубился, и очнулся только утром, когда взошло солнце.
 Друзья спали тут же рядом.  «Громика» они так и не нашли. Он сам пришел утром.   И рассказал, что  из - за того, что  он сидел в  седле велосипеда,  его зашвырнуло дальше, чем меня, и он улетел, аж к реке, по берегу которой  росли густые заросли ивняка. В них-то он и приземлился.  При  этом они не провалились, под ним,  а выдержали его. Он и завис на них и там же, в таком висячем  положении и  заночевал. 
      Пошевелив руками, ногами, покрутив шеей, я пришел к выводу, что все вроде работает, хотя все тело ныло, ломило и страдало. Но делать нечего, ребята   взяли мой искореженный велосипед, которому постоянно достается не меньше чем мне, побрели домой, уже пешком, зализывать раны.
      Вот достался же моему   Ангелу хранителю такой сорванец, как я,  и приходиться ему теперь мучиться со мною. То одно приключение,  то другое, то третье.
      Не зря моя бабушка (по маме),  называла меня «обаполным», т.е.  без чурным, неугомонным.
 «Бесчурный  ты Толька, ох бесчурный»! – говорила она.

27.01.2010г. А.И.Копин
   
   


Рецензии
"Редко бывает, когда Господь дает крепкое
тело и одновременно светлую голову". Вот
это Вы, Анатолий, очень верно подметили!:)))
Спасибо за весёлый рассказ и хорошее
настроение:-)
С улыбкой,
Олена

Олена Талалай   01.02.2016 19:07     Заявить о нарушении
Спасибо Алена. Успехов вам и вашим близким.

Анатолий Копин   02.02.2016 12:48   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.