Сережки золотые. Он ждал меня

1. СЕРЕЖКИ ЗОЛОТЫЕ
 Рассказ матери 

 День грозил принести щемящую боль и слезы. Сегодня я смогу увидеть его, своего старшего - в суде слушается его уголовное дело. Хотя бы молча встретиться взглядами... 
  Он рос непослушным и задиристым. В частых стычках чаще побеждали другие, а он приходил домой в слезах и синяках. Били из-за слишком простенькой немодной его одежды, что резко отличалась от элегантных костюмчиков ровесников. Но как мне, одинокой матери  двух мальчишек, было угнаться за толстосумами?!
Боясь очередных насмешек, сын все чаще пропускал уроки. Стал непонятен школьный материал, потух интерес. На мои вопросы отмалчивался или грубил, на уговоры не бросать учебу - отказ: стыдно, мол, быть второгодником, да и скучно. Появились «дружки», с ними выпивка, воровство. Жить-то «красиво» хотелось!
  С первым судом повезло: попал под амнистию. Как я просила его одуматься, сколько слез пролила! Но...
В армию из-за судимости не взяли, и на работу без специальности не устроиться. И случилось неизбежное: снова стал воровать, попался.
 ...у здания суда мы вдвоем с младшим. Подъезжает крытая машина с зарешетченными окошками, дюжие милиционеры оттесняют ожидающих в сторону, освобождая проход группе наголо остриженных парней. Конвой быстро ведет их в зал. Смысл происходящего не доходит до моего сознания, я не слышу слов судьи. Кажется, весь мир исчез, вижу только своего сына - похудевшего, без привычной темной шевелюры.
  Не я его - он меня пытается поддержать, жестом показывая: не плачь. В перерыве хотела передать захваченные с собой еще теплые оладушки - конвой запретил. Не помню, как досидела до конца заседания, выслушала приговор...
  Но самое страшное произошло потом. Вернувшись домой и не в силах найти себе места, беру стоящую на полочке шкатулку и механически перебираю ее содержимое. И вдруг - о ужас! - пропал золотой гарнитур, сережки и кольцо, давний подарок мамы.    Перевернула всю квартиру в поисках. Кто мог взять, украсть? Неужели он? А может, младший? Не жаль золота... Неужели родные дети способны предать доверие матери?!
  О золотые наши Сережки, Коли, Васи! Какой дорогой ценой достаетесь вы матерям...

2. ОН ЖДАЛ МЕНЯ
Рассказ матери

  Поезд прибыл рано утром, и у тюремных ворот я была уже в начале пятого.  Впустили только около часа дня. Он уже ждал меня. Маленькая комнатка - стол, две кровати, два стула...
  Мы не виделись два года. Не верилось, что снова рядом. Черная рубашка, черные брюки, в его руках - красная роза, своими руками искусно слепленная из хлебного мякиша. Для меня. В моих руках - три килограмма конфет и огромный торт - такого он даже на свободе не видел. Не знал, куда раньше кинуться - ко мне или к торту... В первые минуты мы оба не могли слова сказать, все былые
обиды отметены и забыты напрочь.
  Незадолго, оказалось, администрация резко повысила плату за свидания. В знак протеста заключенные отказались есть, выходить на работу. И мой сын тоже - он же ждал меня! Вызванные ОМОНовцы били их дубинками и сапогами. То был - так совпало - день его рождения, 20-летия... Несколько дней потом сын провел в тюремной больнице. Оттуда его и вызвали: «Готовься, мать приехала!» Он ждал меня, волновался, нервничал.
  Озлобленности я у него не чувствовала - только усталость. И тоску по свободе.        Давая разрешение на свидание, начальник тюрьмы спросил меня удивленно: «Вы не привезли сто долларов? Разве сын не писал?!» Получив «благотворительную помощь», его могли отпустить досрочно, и мы уехали бы вместе. Но он знал: нет у меня таких денег...
  Два дня пролетели как мгновение. Несколько раз я ходила на рынок, потом готовила на общей кухоньке - хотелось откормить его за все прошлые месяцы и годы, искупить какую-то вину, отдать недоданную прежде заботу.
  Особенно тяжелы были последние минуты. Его уводили в одну дверь, в камеру - выдержал, не оглянулся! Я выходила в другую, на свободу. Обернулась, только когда за мной закрылись тюремные ворота. И поразилась яркому закатному солнцу, будто огнем озарявшему сзади здание, где сын остался взаперти, под конвоем. Кажется, навсегда перед глазами это слепящее зарево. Не помню, как добралась до вокзала, как села в поезд, как провела третью бессонную ночь - мысленно я была там, с ним, за огненным забором тюрьмы. Я и сейчас душой там...