Miss Murder

Он слишком хорошо представлял себе это. Абсолютно все. Каждую деталь интерьера, каждое украшение на светской даме, каждый жирный, липкий взгляд.
Двери из цельного массива дуба открываются слугами, и он входит. До этого момента отовсюду только и было слышно: «Опять этот Каулитц... Этот мальчишка... Да за кого он себя принимает... Все это выдумки», и тому подобное. Но когда он входит... Когда окидывает прищуренным взглядом всех присутствующих, еще больше изгибает бровь, улыбается, наконец, становится понятно, что все слова, все слухи, смешки и легенды – чистая правда.
Он представляет, что даже воздух застывает в немом восхищении.  Официант боится подойти к нему и лишь протягивает как можно дальше  серебряный поднос с шампанским. И когда он берет бокал за самый верх, выпивает разом, легко облизывает губы и говорит:
- Рад приветствовать вас, дамы и господа.- Все дружно выдыхают. Женщины торопливо подходят ближе, чтобы он коснулся своими губами каждой надушенной перчатки. Что-то щебечут, смеются, будто не они минуту назад обливали его грязью.
Мужчины приветствуют его возгласами, осторожными хлопками по плечу, протянутыми портсигарами. И если он возьмет одну, это ничего не будет значить... Даже если он улыбнется при этом.
Мир фантазий затягивает его с каждым разом все глубже и глубже. Каждый раз он начинает заново. Краски сгущаются, становятся насыщеннее. Он прибавляет себе новые качества: от умения играть на фортепиано, до знаний об искусстве двенадцатого века. Он умножает восхищение окружающих в разы...

Он думает об этом постоянно. Он повторяет про себя: «Я согласен. Да. Да!». Он ждет того момента, когда его фантазии станут явью.

Пять лет спустя


«Билл убивает только лишь одним своим взглядом. А если не убьет, то подсадит на себя, не хуже наркотика. Тебе захочется постоянно смотреть ему в глаза, следить за каждым движением прелестных губ, ловить его неповторимый  запах, угощать коктейлем, чтобы улыбка не сходила с лица и говорить, говорить, говорить, слушая в ответ его чудесный голос.
Он прекрасен, идеален, совершенен и так недоступно-холоден. Кажется, что его волнует все на свете, однако иногда ты замечаешь, что в угольных раскосых глазах нет огня. Есть блеск от выпитого алкоголя, мерцание вспышек  и бриллиантов.
Это обескураживает. И когда он касается руки, когда тебя бьет его током, колючим и холодным, ты начинаешь задумываться о происхождении этого чуда. Поистине дьявольского...»



Вначале все шло идеально. Он смотрел на меня, как и все остальные. Он восхищался, смеялся моим шуткам, выполнял все капризы, сыпал комплиментами...
Но в один момент все исчезло.
Я старался, я просто из кожи вон лез, но... Он смотрел на меня как-то отстраненно-задумчиво, рассеянно отвечал, а потом встал и ушел, сказав, что ему нужно спешить...
Он ушел.
Ушел. По «срочным делам».
Единственный человек, заинтересовавший меня за все время.
Он просто сбежал. Будто испугался. Меня.