Её большая тайна

     За собой давно такое замечаю, да, вот, признаться в этом кому-нибудь боюсь. Боюсь прослыть «ненормальной». Только, сдаётся мне, что «норма» у каждого человека своя. Видится по жизни, а тем более во сне, конечно же своё. Именно то, что душу трогает. И душа у каждого человека, как птица лесная, на свою песню отзывается.
     Вот, к примеру, приснился такой сон, что весь день от него отойти не можешь. Так ярко и понятно всё было, что поверить в призрачность сна никак не хочется. Не отпускает сон и мечется человек, будто на мосту стоит и решить не может: какой же берег ему дороже?
     Бывает, проснусь утром, ещё и глаза не открыла, а уже начинаю строить планы на нынешний день. И то, и это надо сделать, с тем и с этим человеком нужно встретиться или по телефону переговорить. Наконец встаю, иду ставить чайник, умываюсь, сажусь чай пить. И тут только начинаю понимать, что людей, которым я должна позвонить просто нет. Нет и никогда не было. Эти люди из моего сна. Иногда сон и явь так тесно сплелись, что нужно время, и не малое, чтоб понять, кому и что ты должен сделать, и этот человек может тебе в чём-то помочь, а от другого человека не будет помощи потому, что он существует только в моём воображении. Вот и получается, что если б я рискнула кому-то рассказать о запутанном клубке своих мыслей, человеку прямолинейно-мыслящему, он бы не только не понял, но и стал подозревать, что у меня «крыша поехала». А я бы думала о нём, как о наполовину ограниченном человеке.
     Однажды я встретила такую же женщину, но после её рассказа, я решила, что у меня – это лишь цветочки. У людей такие «ягодки», что вся жизнь наперекосяк.
     Эта женщина двенадцатью годами старше меня. Тихая, скромная, на работе безотказная, что называется «без вредных привычек». Да и собой: не красотка, но и не хуже других. Пробовали мужчины за нею ухаживать, но, всмотревшись в её грустные глаза, понимали: у этого человека есть некая тайна и делиться ею она ни с кем не желает. А впускать в душу свою – тем более.
     Случилось так, что я тихо зашла в раздевалку и застала её за тем, что женщина, не знавшая замужества и мужской ласки, стояла нагая и поглаживала свой плоский живот точно так, как это делает женщина на последнем месяце беременности. Она рассматривала свои соски, будто ей в скором времени нужно будет кормить ребёнка.
     Я прошла мимо неё и через несколько шагов, оглянулась. Моё присутствие она вовсе не заметила. Придерживая ладонью живот, осторожно наклоняясь, брала в шкафчике обувь, одежду, одевалась. Даже походка у неё была, как у беременной женщины. Но, когда вошла она в цех, работа захватила её целиком. Все её движения были быстрыми, как у опытного работника, без лишней суеты. И только уже в автобусе, когда ехали домой, услышав плач ребёнка, лицо её опять преобразилось.
     Рассказать о своём «открытии» я не могла, да и не хотела. Во-первых, мне бы никто не поверил, в лучшем случае – покрутили бы пальцем у виска. А не хотела потому, что считала – влезать без спросу в тайник чьей-то души ещё преступнее, чем лезть в чужой огород. Это её право – молчать или говорить.
     Спустя несколько лет, я, совершенно случайно увидела её в магазине, выбирающей костюмчик для трёхлетнего мальчика. Со знанием дела, она разговаривала с продавцом, но, вдруг, запнулась на полуслове, растерянно оглянулась и направилась к выходу.
     Я только в магазинном зеркале и то мельком, увидела её лицо, но хватило и того времени, чтобы к горлу подкатил комок. Хлопнула входная дверь. И тут до меня долетели слова раздражённо разговаривающих продавцов, обсуждающих странную покупательницу, которая «битый час морочила голову и так ничего и не купила…»
     - Дайте мне этот костюмчик, - попросила я.
     Он был явно великоват для моего полуторагодовалого сына, но мне очень не хотелось, чтоб об этой женщине кто-то говорил плохо.
     Потом я видела, как она читала книжку по садоводству. Мало того, она даже подчёркивала карандашом и отмечала на полях галочкой. И, опять же, в голову закралась мысль: «У неё же нет сада-огорода… Да мало ли…»
     Когда женщины рассказывали о своих снах, спрашивали: кто сможет истолковать сон, она судорожно вздыхала и отворачивалась, делая вид, будто чем-то очень занята.
     После пенсии она осталась работать. Это никого не удивило. «Одинокая женщина, что ей дома делать?..» - перемолвились женщины и тут же обо всём забыли. Взбудоражила их только новость, которая буквально ошеломила местных сплетниц.
     - А наша тихоня мужика приняла. Вчера видела, вместе шли. Видный такой. Похоже они одного возраста…
     «Ну и дай им Бог счастья…» - подумала я и поспешила прочь с раздевалки. Уже на остановке, эта самая «тихоня» сама ко мне подошла.
     - Я слышала, ты сказки пишешь.
     В ответ я кивнула головой, боясь сбить её с мысли.
     - А хочешь, я тебе такую сказку расскажу, которую ты больше ни от кого не услышишь?
     - Конечно, хочу, - но, взглянув в сторону проходной, заметила женщин из нашей смены, предложила ей пройтись пешком.
     Мы пошли вглубь посёлка и сели на скамейку у чьих-то ворот.
     Это правда. Я нисколько не выдумываю. Я читала твои сказки и поверила в то, что ты написала. Думаю, что и ты поверишь моим словам. Ну, так, вот. На заводе уже несколько дней главную новость обсуждают – это моё семейное положение. Все когда-то женятся, замуж выходят. И не по одному разу. Только я всех удивила. Ну, да Бог им судья. А тебе я скажу, как оно есть на самом деле.
     Я не в этом городе родилась. На моей родине мы с ним соседями росли, в одном классе учились. Влюбились. Я его в армию провожала. Как полагается, ждала его. Тогда три года служили. Дождалась. Пришёл он. Родители день свадьбы назначили. А он, почувствовал свободу, выпил с друзьями. Те ему и напели. Зачем, мол, тебе Мария? За три года молоденькие подросли… На танцы повели. Он и развернулся. Сестра моя, младшая, тоже там была. Прибегает домой и шепчет мне: «Маруся, там твой за каждой юбкой волочится. Иди, сама посмотри». Я и пошла. В клуб захожу. А он, рядом со мной девушку на танец пригласил. Меня будто бы и не видит. Я стою. Он и во второй раз так же сделал. Ну, я не стала дальше ждать, ушла. Утром уехала к тётке. А тётка попросила свою дочку меня в этом городе на работу устроить.
     Он только через неделю узнал, что я уехала. Сперва хорохорился, потом – запил. Подрался с тем, кто его на это подбил. Наверно хорошо ему понавтыкал, два года ему дали. Домой он уже не вернулся. Разобиделся на весь мир. Всю страну исколесил. Работал. Надо сказать – хорошо работал. Но, так и не женился. Домой приехал по телеграмме. Мать умерла. На похоронах встретил мою сестру. От неё узнал мой адрес. Переписывались, потом он ко мне приехал. Вот и всё.
     - Раз у нас пошёл такой доверительный разговор, прошу вас, Мария Ильинична, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, если это возможно…
     И тут я рассказала ей о всех своих наблюдениях.
     - Тут и начинается сказка, в которую я и сама бы не поверила, если б со мной это не случилось. Он мне стал сниться, где-то года через три, а может и позже, после нашей неудавшейся свадьбы. Как будто и не было никаких обид. Мы встречались, целовались. Поженились. Жили в каком-то пригороде. У нас свой дом был, огород. Трое детей. Всё, как у людей. Только во сне. Утром проснусь, и сообразить не могу – где я нахожусь? Иногда мне казалось, что я с ума сошла. А кому что скажешь? Ещё в психушку отправят… Вот так и жила. Теперь он рассказывает в точности всё то, как я во сне видела. И что мы с ним покупали. И про детей. Как и за что ссорились… И беременна ходила, и рожала… Я с ним всю жизнь прожила, только без него. И на вокзале его узнала. И он меня узнал… Теперь винит только самого себя. Те трое детей, могли бы быть на самом деле. А теперь-то что? Годы не вернёшь…
     - Теперь тоже снится ваш пригород?
     - Снится, но редко. Мы теперь вместе. И так можем обо всём поговорить… Я знаю, что ты никому не скажешь. Если хочешь – напиши. Наверняка есть люди. Что и с ними такая история приключилась. Наша вина в том, что мы затаились и не искали друг друга. Время упустили… Я сегодня заявление на увольнение подала. Без отработки. Поеду туда, где он жил. В этом городе квартиру продадим. Там будем жить. А у меня большая охота разыскать тот пригород и туда переселиться. Он тоже об этом думает…
     Я попросила разрешения проводить их, как будут уезжать, но Мария Ильинична не разрешила. Увезла подаренную мною книгу и с тех пор я о ней ничего больше не слыхала.

                02.02. 2010 года.