Ужас бессонной ночи

Тогда они спускают собак, и мне надо бежать со всех ног. Я бегу через дубовую рощу, к старой ферме, там, на заднем дворе есть вход в подвал, утром я оставляю его открытым, чтобы успеть запрыгнуть в подвал вечером, когда за мной гонятся собаки. А когда я закрываю деревянную дверцу подвала, за секунду до того, как псы набросятся на нее, меня поглощает темнота подвала. Собаки лают, скребут когтями дверцу, я вижу их разъяренные морды через щель в двери. У них слюна капает с белых зубов, а над их головами, высоко в черном небе, висит луна. И тогда я с ужасом начинаю ждать момента, когда собаки устанут и уйдут домой, а я останусь наедине с темнотой. Там так тихо, в этом подвале, только вода капает откуда-то, я так и не могу понять, откуда, когда рассвет только немного занимается, я сразу убегаю обратно. И еще там воняет. Очень сильно воняет тухлятиной. Это не сырость, нет, это разлагающаяся плоть, я знаю, потому, что так пахнут трупы лошадей, которых они забивают дубинами, когда лошади больше не могут работать, а потом они бросают их в огромный ров с компостом, я знаю. Я боюсь наступить на что-нибудь ужасное, поэтому сижу прямо под дверью, и никогда не ходила дальше. Иногда, когда луна высокая и круглая, как мутный стеклянный шарик, немого света пробивается сквозь щели в двери, мне не так страшно, но я все равно не могу спать, я знаю, что где-то в глубине дома крысы жуют все, что попадается им на пути. Однажды они доберутся сюда, и мне надо будет бежать. Утром я открываю дверь подвала. Я глубоко вдыхаю свежий утренний воздух, я готова бежать, но еще несколько минут не могу сдвинуться с места. Мне кажется, что кто-то смотрит мне в спину, впивается взглядом, мне страшно, холодный ужас с кровью разливается по телу, мне кажется, слезы текут, от отчаяния, от страха, но уже в следующее мгновение я срываюсь с места и бегу так, как, не бежала никогда. И я просыпаюсь.